365-я зенитная батарея (в немецких источниках - форт «Сталин») прославилась во время второго штурма Севастополя. Бои начались 17 декабря 1941 года и сразу же приобрели ожесточенный характер. Вот несколько выдержек из боевых донесений 22-й пехотной дивизии Вермахта, наступавшей в 4-м секторе обороны Севастополя, где находилась 365-я батарея:
«…Чтобы подавить огонь ДОТа, находившегося северо-восточнее форта «Сталин», который сопротивлялся 2 дня в условиях полного окружения, пришлось одного за другим уничтожить всех его защитников…»;
«…Русские пленные, захваченные легкоранеными, часто разоружают конвоиров и с трофейным оружием возобновляют сопротивление в ближайшем тылу немецких войск…».
76-мм зенитное орудие системы Лендера. Командир - сержант Стрельцов с 365-й зенитной батареи
Источник - voennoe-delo.com
Батарея постоянно вела огонь как по воздушным, так и по наземным целям - в соответствии с заявками, поступавшими от пехотных частей. Несмотря на то, что 20 декабря из состава 365-й батареи два орудия без личного состава были переданы 366-й батарее (где после боев оставалось лишь одно орудие), 22 декабря батарея накрыла скопление сил противника мощным огневым налетом.
Командир 365-й батареи младший лейтенант Воробьев читает бойцам политинформацию
Источник - voennoe-delo.com
САУ StuG III (Sturmgeschütz) – «танки», с которыми приходилось сражаться комендорам 365-й зенитной батареи
Источник - vladislav-lit.livejournal.com
23 декабря батарея настолько удачно провела стрельбы по ущелью, идущему от Бельбекской долины, что командир кавалерийского полка, оборонявшегося на этом участке, лично прибыл на высоту и в благодарность подарил Воробьеву (к тому времени получившему звание старшего лейтенанта) дорогую казацкую шашку. Батарея обстреляла наступавшую немецкую колонну, выпустив 192 снаряда за несколько минут. Ущелье было буквально завалено трупами немцев.
Карта-схема 3 штурма Севастополя войсками 11-й пехотной армии Вермахта
Источник - otvoyna.ru
27 декабря 1941 года немецкие войска заняли важную стратегическую точку - железнодорожную станцию Мекензиевы горы. С этого момента батарею обстреливала не только артиллерия, но и минометы, а немецкие корректировщики с высот стали точнее корректировать огонь.
Упорная оборона 365-й батареи не осталась незамеченной немецким командованием. Командующий 11-й немецкой армией фельдмаршал Эрих фон Манштейн в своих мемуарах «Утерянные победы» вспоминал: «В боях за упорно обороняемые противником долговременные сооружения войска несли большие потери… острие наступающего клина приблизилось к форту «Сталин», взятие которого означало бы, по крайней мере, овладение господствующим над бухтой Северной НП [наблюдательным пунктом] для нашей артиллерии».
28 декабря радиоразведка Приморской армии, оборонявшей Севастополь, перехватила немецкий приказ, переданный в эфир открытым текстом: «Ударом с воздуха и с земли уничтожить батарею противника на отметке 60,0». Далее последовал еще один приказ: «Вечером роты сосредоточить в районе Мекензиевых гор. Никакого отдыха. Только небольшие группы. Задача будет очень трудной».
Начальник артиллерии Приморской армии полковник Н. К. Рыжи лично предупредил командира 365-й батареи старшего лейтенанта Н.А. Воробьева о готовящейся атаке противника. Командованию артиллерией 4-го сектора было разрешено сосредотачивать весь свой огонь на подступах к 365-й батарее и запрашивать огонь всей севастопольской артиллерии, способной достать огнем до высоты 60,0.
30 декабря усилия немецких артиллеристов увенчались успехом - два крупнокалиберных снаряда почти одновременно попали в орудийные дворики батареи, в результате чего два ее расчета погибли полностью. Удалось выжить лишь командиру одного из орудий сержанту Ивану Стрельцову, находившемуся в это время на КП. Его зенитка получила повреждение – был пробит ствол. Именно она сейчас экспонируется в дворике музея Черноморского флота РФ.
Последние защитники батареи №365, 13 июня 1942 года
Источник - novoross.info
30 декабря на батарее осталось только одно орудие, а уже на следующий день бои за нее достигают своего апогея. 31 декабря батарейцы отбили психическую атаку, когда немецкие солдаты наступали на них в полный рост в абсолютной тишине. Такие атаки приносили успех, если противник был деморализован. На батарее же паники не было, даже когда в критический момент боя несколько десятков вражеских автоматчиков прорвались через ее проволочное заграждение и заняли дальномерный и пулеметный котлованы. Чтобы остановить атаку, старший лейтенант Воробьев, используя ракетницу убитого им накануне немецкого корректировщика, начал стрелять ракетами в сторону котлована, чем вызвал огонь немецких батарей. Два немецких снаряда попали точно в дальномерный котлован и все находившиеся в нем немецкие автоматчики погибли. Немцы, находившиеся в другом котловане, бежали, опасаясь собственных снарядов, и были перебиты батарейцами.
В этот же день батарея снова подверглась атаке пехоты при поддержке САУ StuG-III, которые принимались зенитчиками за танки. Три САУ были подбиты из последнего остававшегося орудия, одна из них - лично командиром батареи. Остальные батарейцы со стрелковым оружием в руках отражали штурм. Немецкие войска отступили, но через час повторили атаку, которая также захлебнулась. Когда положение оборонявшихся стало критическим, Воробьев вызвал огонь на себя.
Старший лейтенант Иван Семенович Пьянзин
Источник - www.sevastopol.su
К концу последнего дня 1941 года на территории батареи было убито и ранено более 300 немцев. В общей сложности по высоте 60,0 севастопольскими орудиями в этот день было выпущено 854 снаряда. За проявленный героизм командиру батареи было присвоено звание Героя Советского Союза.
Третий штурм Севастополя батарея встретила в трехорудийном составе - вдобавок к последнему оставшемуся орудию ей были переданы две зенитки расформированной 364-й батареи. Свой последний бой форт «Сталин» принял без старшего лейтенанта Воробьева. 7 июня 1942 года он был тяжело ранен в голову и эвакуирован в Новороссийск. 8 июня командование принял лейтенант Е. М. Матвеев, но ненадолго - 9 июня, во время боя, прямым попаданием снаряда было разрушено перекрытие, под которым он находился. Когда лейтенанта извлекли из завала, он ничего не слышал и очень плохо видел, поэтому 10 июня командование батареей принял старший лейтенант И.С. Пьянзин, прибывший на высоту вместе с двумя матросами.
В те дни батарея вела тяжелые бои с частями 22-й пехотной дивизии Вермахта, вновь наступавшими с Мекензиевых гор. С 10 июня она практически находилась в окружении, не хватало воды и продуктов, скопилось много раненых.
Ночью 12 июня 1942 года сорок моряков, направленных на усиление гарнизона батареи, на грузовике добрались до находящегося рядом с высотой 60,0 братского кладбища. Оттуда они на себе доставили на батарею провизию и воду, а также вынесли к грузовику раненых, которые до рассвета были эвакуированы. На батарее оставалось целым только одно орудие, но за ночь защитникам удалось починить второе. Опустевший бункер боезапаса на западном склоне высоты был переоборудован в пулеметный ДЗОТ, вооруженный счетверенным пулеметом «Максим». Кроме того, разведчики батареи выкрали у немцев миномет и большое количество боеприпасов к нему. Командиром минометного расчета стал специалист по оружию старшина Нагорянский, взявший себе в помощники двух краснофлотцев. Прикрывали миномет пулеметчики и снайпер Антон Шкода.
13 июня 1942 года настал последний день 365-й зенитной батареи. Начиная с 3:00 она подвергалась массированным атакам пехоты и бронетехники противника. Командир батареи старший лейтенант И. С. Пьянзин лично подбил три вражеских танка и уничтожил до взвода гитлеровцев. К полудню все орудия батареи вышли из строя, однако защитники батареи продолжали вести неравный бой. Об их героизме говорит содержание последних телефонных переговоров И. С. Пьянзина с командованием:
«12–03. - Нас забрасывают гранатами, много танков, прощайте, товарищи, кончайте победу без нас!».
«13–07. - Ведем борьбу за ДзОТы, только драться некому, все переранены!».
«16–10. - Биться некем и нечем, открывайте огонь по компункту, тут много немцев!
-- Не спешишь, Иван?
- Нет, - открывайте огонь, немедленно… Вызываю огонь на себя!»
Мемориал на могиле старшего лейтенанта И. С. Пьянзина и последних защитников 365-й зенитной батареи
Источник – sevmemorymap.info
Перед тем как вызвать огонь на себя, Пьянзин приказал эвакуироваться всем легкораненым батарейцам. Командование этой группой было доверено краснофлотцу Липовенко, которому удалось вывести ее к позициям соседней 366-й батареи (форт «Ленин»). Впоследствии Липовенко погиб в боях за 366-ю батарею.
При взятии высоты 60,0 в плен попали 14 бойцов, еще пятеро бойцов перешли на сторону противника. Когда немцы уже занимали позиции батареи и собирали своих убитых, из-под разрушенного блиндажа открыл огонь чудом уцелевший расчет пулемета. Руины блиндажа были забросаны гранатами, и немцы решили, что добили всех. Но ночью из-под обломков выбрались командир отделения Иван Шелег и краснофлотцы Михайлов, Марченко, Ванюшенко. Им удалось ползком пробраться к своим, а спустя сутки бойцы одного из наблюдательных постов нашли и вынесли с батареи окровавленного, но еще живого сержанта Ивана Стрельцова.
Наиболее «упрямых» советских бойцов немцы запрещали погребать, поэтому защитников 365-й батареи смогли похоронить в братской могиле рядом с ней только после освобождения Севастополя. Пьянзин был найден на своем КП и опознан по сохранившимся на костях руки нашивкам формы и парусиновым туфлям, которые он, вопреки уставу, носил на батарее. Кроме него смогли опознать лишь несколько человек.
Участвуя в обороне Севастополя в течение двухсот тринадцати дней, 365 зенитная батарея сбила 5 (по другим данным - 11) самолетов противника, подбила 6 (по другим данным - 8) танков, отбила пятнадцать вражеских атак. Почти все батарейцы пали смертью храбрых. Из личного состава батареи трое – два ее командира, старшие лейтенанты Воробьев и Пьянзин, а так же краснофлотец Петр Липовенко получили звания Героя Советского Союза. Двое последних – посмертно.
Не самый известный мемориал на братской могиле у остатков старой зенитной батареи среди дач Северной стороны города. К памятнику даже дороги нет кроме колеи. Отсюда не открываются красивые виды на город. А сооружения батареи разворочены войной и поисковиками (говорят тут копали тупо бульдозером несколько лет назад).
Тем не менее это место из разряда "необходимо посетить", если вам интересна военная история Севастополя.
К июню 1942 зенитная батарея № 365 под командованием стар. лейтенанта Николая Воробьева уже стала легендарной. Высота была ключевой. С нее противник мог обстреливать Севастопольскую бухту прямой наводкой. Через высоту проходил и основной маршрут немецкой авиации.
Батарея представляла собой бетонированный командный пункт с открытым дальномером. Вокруг располагались 3 каменных блиндажа и 4 открытых круглых дворика для зенитных 76-мм орудий, которые во время осады использовались как полевые. Позиция была обнесена проволочным и минным заграждением. Вокруг батареи были разбросаны полевые опорные точки, 20 пулеметных и снайперских гнезд и 4 пулеметных дота.
В время второго штурма в конце 1941 противник уже пытался захватить высоту. Во время наиболее тяжелого сражения 31 декабря 1941 Воробьев, укрыв личный состав в подземных помещениях, вызвал на себя огонь зенитной батареи № 54. Тогда от батареи почти ничего не осталось. Уцелело лишь 1 орудие и 24 бойца. Позицию удалось удержать, а батарею восстановить.
2.
1 июня 1942 начался третий штурм Севастополя. Противник учел опыт первых 2 штурмов и кропотливо "обрабатывал" каждый опорный пункт Севастопольской обороны с помощью авиации, тяжелой и сверхтяжелой артиллерии перед атакой пехоты и танков. То же самое ждало и 365-ю зенитную батарею.
9 июня во время артналета Воробьев получил тяжелое ранение и был госпитализирован. На короткое время его обязанности исполнял Ефим Матвеев. К вечеру Матвеев также был ранен в руку, от госпитализации отказался. А следующим утром санинструктор, уговорив его сделать перевязку, обнаружил, что рана стала гнить. По-прежнему отказываясь от госпитализации, Матвеев приказал отрезать ему руку прямо на месте. От боли потерял сознание и позже все же был также госпитализирован. К вечеру 10 июня на батарею в качестве командира был командирован старший лейтенант Иван Пьянзин.
3.
До 13 июня батарея 365 сражалась в окружении. Во второй половине дня сопротивление артиллеристов было сломано.
4.
Информация о последнем дне батареи есть в воспоминания Игнатовича Евгения Андреевича - в то время капитана, начальника штаба 61-го зенитно-артиллерийского полка. Опишу кратко, но имена тех кого упоминали в воспоминаниях выжившие, я оставлю намеренно.
В ночь перед 13 июня на батарею была доставлена группа усиления, в которую вошли 40 добровольцев во главе с лейтенантом Пустынцевым. Также батарея была усилена бойцами из зенитной батареи № 366 (Форт Ленин, в 4,5 км западнее).
Целым оставалось одно орудие. За него встал лично Пьянзин. В расчет вошли Гончаров, Пономаренко, Присяч, Черненко, Абдулбабиев. Еще одну пушку починили ночью. Ее расчет – сержант Степан Данич, Кожемяка, Кармазин, Кравченко.
Разведчики Морозов и Лебеденко выкрали у немцев миномет и большое количество боеприпасов к нему. За миномет встал спец по оружию старшина Нагорянский, взяв в помощники Склярова, Рыжова. Прикрывали миномет пулеметчики и снайпер Антон Шкода.
В 3:00 начался штурм.
Орудие сержанта Данича сожгло 2 танка. Орудие Пьянзина выстрелило в немецкий танк одновременно с тем, как тот выстрелил в орудие Данича. Расчет сержанта погиб на месте. До того как орудие Пьянзина расстреляло весь боезапас, он сжег еще 2 танка.
Опустевший бункер боезапаса на западном склоне высоты защитники переоборудовали в пулеметный дзот, вооруженный счетверенным пулеметом «Максим». За старшего в дзоте был комиссар Уваров. Ему ассистировал пулеметчик Чирва и еще два бойца. После прямого попадания снаряда в амбразуру дзот был приведен к молчанию. На западном склоне остались только миномет старшины Нагорянского и пулемет Шелега.
Днем сражение шло уже на позициях и все чаще переходило в рукопашную драку. В одной из рукопашных погиб сержант Базовиков.
У группы Антона Шкоды закончились гранаты и вместе с Гончаровым и Пономаревым он отошел к разрушенному дзоту. В нем они держались еще 5 часов пока не были уничтожены огнеметчиками. Внутри немцы нашли 10 погибших, прикрывших телами 3 тяжелораненых.
На противника из окопа с криком «Вперед братва!!!» выскочили лейтенант Пустынцев, мл. лейтенант Храмцов, старшина Иван Шелег. К ним присоединились еще 4 бойца во главе с Петром Липовенко. Семь человек положили почти взвод немцев, прорвавшись к КП батареи.
На КП было лишь несколько тяжелораненых, включая Пьянзина. Понимая чем все закончится он подзывает Липовенко с приказом собрать всех кто может передвигаться и дает приказ на прорыв любыми способами.
В 12:03 Иван Пьянзин передал в эфир: – «Нас забрасывают гранатами! Много танков! Прощайте, товарищи, добывайте победу без нас!»
Примерно через час второе сообщение: – «Ведем борьбу за дзоты! Только драться некому – все переранены!». Известно, что на тот момент еще дрались Пьянзин, Храмцов, Иван Стрельцов.
Около 15 часов поступило и третье сообщение: – «Биться некому и нечем! Открывайте огонь по КП! Тут много немцев!!!»
Игнатович пишет в воспоминаниях:
«Я отдал свою самую страшную команду на войне:
– Дивизион! По высоте 60.0, по нашей 365-й – огонь!!!»
5.
При взятии высоты 60.0 в плен попали 14 бойцов. Еще 5 бойцов перебежали на сторону противника.
Когда немцы уже занимали позицию и собирали своих убитых, из под разрушенного блиндажа открыли огонь полуживые пулеметчики, чудом уцелевшие во время артобстрела нашей же артиллерии. Руины блиндажа были забросаны гранатами. Погибли Новиков, Скляренко, Шепелев, Шмаль. Немцы решили, что добили всех. Но ночью из-под обломков выбрались командир отделения Иван Шелег, краснофлотцы Михайлов, Марченко, Ванюшенко. Они ползком пробрались с высоты к нашим. А спустя сутки бойцы одного из наших наблюдательных постов принесли на руках окровавленного полуживого Ивана Стрельцова.
Петр Липовенко также выполнил приказ Пьянзина - вывел группу раненых в расположение 366-й батареи. Там же 20 июня, когда фашисты прорвались к Северному укреплению, он принял свой последний и не менее героический бой.
6.
Наиболее «упрямых» советских бойцов немцы запрещали хоронить. Это общеизвестный факт.
Защитников 365-й батареи смогли похоронить рядом с ней в братской могиле только после освобождения Севастополя. Старлей Пьянзин был найден на своем КП и опознан по сохранившимся на костях руки нашивкам с формы. Кроме него еще смогли опознать лишь несколько человек.
7.
Для самостоятельного изучения:
Воспоминания Игнатовича Е.А. "Зенитное братство Севастополя".
На самом въезде в поселок Меккензиевы горы (дорогу к нему Вы найдете, следуя от Симферопольской трассы на Северную сторону Севастополя, перед заправкой «Татнефть» направо) есть поворот налево, проходящий мимо дачного поселка, Облепиховая улица которого выведет нас на высоту 60,0. Сначала, не обращая внимания, на развалины наземных и подземных построек, просто поднимитесь на нее и оглядитесь вокруг. Обзор поразительный: за горной грядой на юго-востоке виден величавый Чатырдаг, продолжающийся Главной грядой Крымских гор, тянущихся на запад. На юго-западе великолепно просматривается вся Севастопольская бухта почти от устья Черной до открытого моря. А среди вновь возведенных дачных крыш на северо-западе можно разглядеть орудийную башню самой мощной в Европе 30 батареи береговой обороны ЧФ(см. описание тайника «Батарея Александера». Понятно, что такая позиция не могла остаться без внимания военных. И действительно, в Первую мировую в этом районе была оборудована «противоаэропланная команда», призванная защищать стоянки флота и случае необходимости сбивать даже германские «цеппелины», базировавшиеся в Болгарии. Но прославилось это место благодаря героическим действиям бойцов 365 зенитной батареи во время обороны Севастополя 1941-1942гг.
Батарея была оборудована в 30-х годах прошлого века и состояла из четырех 76-мм стационарных зенитных орудия, имела укрепленный командный пункт, и была защищена от атак противника минными полями(правда довольно слабыми), линиями траншей и пулеметными гнездами.
Несмотря на скромный с артиллерийской и инженерной точки зрения статус, немцы окрестили батарею не иначе как Форт «Сталин» и запомнили ее, судя по воспоминаниями солдат и офицеров, а также мемуарам Манштейна надолго.
В задачи батареи входила не только поражение вражеских самолетов, но и стрельба по целям наземным, что создавало наступавшим во время первого штурма города 1941 года немцам серьезные проблемы. Они, во чтобы то ни стало, хотели овладеть ключевой высотой и батарейцы это почувствовали в боях 30-31 декабря 1941 года. В один момент немецким пехотинцам даже удалось ворваться на позиции батареи и укрепиться в одном из котлованов. Казалось выбить их оттуда поредевшим бойцам батареи не удастся, но военная хитрость(даже наглость) командира батареи кубанского казака мл. лейтенанта Николая Воробьева решила исход боя. Используя, захваченную у вражеского корректировщика огня ракетницу, он сам стал подавать сигналы немецкой артиллерии, направляя ее мощь на засевших в котлованах фашистов. Когда несколько снарядов попали в цель, немцы отступили сами. На утро 1 января 1942 года поредевшие расчеты (погибло восемь и было ранено 13 бойцов, а одно орудие разбито) подготовились к отражению новых атак на батарею, но немцы прекратили штурм. За эти бои Николай Воробьев получил Золотую Звезду Героя Советского Союза.
Второй штурм батареи в июне 1942 года был более интенсивен. Авиация, артиллерия и пехота немцев были брошены на подавление огня батареи и захват высоты. Немецкие источники утверждают, что по высоте 60,0 даже был произведен выстрел из 800-мм метрового орудия «Дора», установленного под Бахчисараем. Но ключевой роли это обстоятельство не сыграло.
Батарея уже не могла так расходовать боеприпасы и не имела столько орудий, как в декабре. Погибнув почти в полном составе и потеряв все орудия, батарейцы врагу не сдались. 13 июня 1942 года радисты береговой обороны Севастополя приняли последнюю радиограмму командира батареи ст. лейтенента Ивана Пьянзина: «Отбиваться больше нечем, просим открыть массированный шрапнельный огонь по нашей позиции, по КП...». Посмертно двадцатитрехлетний комсомолец И. Пьянзин был удостоен звания Героя Советского Союза. Драматична судьба и Николая Воробьева, который незадолго до вышеописанных событий 7 июня 1942 года, получив ранение в голову был эвакуирован на Кавказ. После войны этот молодцеватый Герой был одной из самых заметных фигур Праздника Победы в Севастополе, любимцем горожан. Однако его фамилия не значится в списке героев обороны города на мемориале у Вечного огня г.Севастополя. 30 октября 1952 года начальник полковой школы Николай Воробьев приговором Военного трибунала Черноморского флота был осужден к шести годам лишения свободы за изнасилование. Еще через два года он был лишен звания Героя Советского Союза. Освободившись досрочно он не смог пережить позора и умер 1 мая 1956 году не дожив до своего сорокалетия.
После войны на этих позициях батарея ПВО не восстанавливалась, но само ее положение было использовано железнодорожным дивизионом береговой артиллерии и командный пункт на высоте успешно функционировал. В нескольких сотнях метрах от него построен памятник Командиру И. Пьянзину и бойцам батареи. У его подножия имеется несколько свежих захоронений, недавно обнаруженных останков артиллеристов. (Подробнее о батарее можно прочитать в статье А. Савельева, опубликованный во втором номере журнала «Military Крым». По нашим данным этот журнал еще можно купить в киоске «Академкнига» Таврического нац. Университета г. Симферополь и в «Книжной лавке» Дома офицеров ЧФ в Севастополе).
Сегодня батарея представляет собой жалкое зрелище.В подземных помещениях развороченных и закопченных, пристанище бомжей. Вандалы в охоте за металлом не пощадили, даже массивные цепи, некогда обрамлявшие памятник. «Благодарные потомки» нарисовали свастику на бетонных стенах самой высокой точки командного пункта, а повсюду на земле раскопки не то «черных», не то «белых» следопытов.
На наш взгляд, это священное место, и помимо памятника здесь требуется элементарная очистка территории и объявления его охранной зоной. Память о людях защищавших Севастополь сегодня требует более подобающего внимания.
ДОПОЛНЕНИЕ от 19.09.2009.
Все, кто посетит форт «Сталин» могут поискать следы его обстрела самым большим артиллерийским орудием времен Второй мировой войны ж.д.орудием «Дора», установленным на окраине Бахчисарая. В фото альбоме имеются пара фрагментов из немецких карт. После взятия Севастополя, немцы анализировали эффективность работы «Дора»(кстати, потом разочаровались) см. наш тайник «Царь-пушка третьего рейха: Бахчисарайский след» http://www.сайт/?pn=101&cid=5062 На первой схеме доразмещенной в фотоальбоме указаны воронки от снарядов «Доры» вокруг форта «Сталин». Расположение фортов «Молотов» и «Сибирь» можно узнать по другой карте. Не вздумайте рыть землю и искать снаряды, некоторые(многие) могли не разорваться см. третье фото. Прошу сфотографировать найденные следы воронки и обозначить ее координаты.
Последняя редакция 27.10.2011 12:44
Материал читали 20802 человек
|
|
На северной стороне Севастополя вблизи железнодорожной станции Мекензиевы Горы находится высота с отметкой 60,0. Именно на этой высоте в 1942 году держала оборону 365-я зенитная батарея, прикрывавшая северную сторону города и Севастопольскую бухту. К сожалению, эта высота, обороняемая советскими войсками, не входит в перечень экскурсий по боевым местам Севастополя. Мало кто из туристов бывал здесь, да и не все севастопольцы о ней знают. А ведь батарея сдерживала натиск врага несколько месяцев.
Последним командиром батареи был старший лейтенант Иван Семенович Пьянзин , в последующем историки назовут эту батарею "Батареей Пьянзина".
Родился Иван Семенович 8 февраля 1919 года в деревне Великопетровка (ныне Карталинского района Челябинской области) в крестьянской семье. Русский. Образование получил среднее. В 1938 года начал службу на Военно-Морском Флоте. В 1940 году окончил СУЗА (Севастопольское училище зенитной артиллерии, до революции - казармы Брестского пехотного полка).
С первых дней обороны Севастополя командовал батареей старший лейтенант Н.А. Воробьев . Благодаря удобной позиции, на которой располагалась батарея, зенитчики могли вести огонь не только по самолетам, но и прямой наводкой по наступающей пехоте и бронетехнике врага, не давая им выйти к бухте. Поэтому понятно, что фашисты стремились захватить высоту любой ценой, не считаясь с большими потерями.
После тяжелого ранения Воробьева, 8 июня 1942 года командование принял лейтенант Е. М. Матвеев . 9 июня, во время боя, от прямого попадания снаряда обвалилось перекрытие, где находился Матвеев. Когда лейтенанта освободили от завалов, он ничего не слышал и очень плохо видел, поэтому 10 июня командование батареей принял старший лейтенант И.С.Пьянзин, прибывший на батарею с двумя матросами.
С каждым днем атаки гитлеровцев становились все сильнее, силы оборонявшихся таяли, пополнений не было, зато скопилось большое число раненых, вынести которых в тыл не было возможности - каждый человек был на счету и не мог оставить свой пост. Враг пытался любыми средствами сломить сопротивление батареи, защитники которой остро нуждались в воде, продовольствии и боеприпасах, и выйти к Северной бухте в районе Инкермана.
Ночью 12 июня 1942 года по приказу командира дивизии в расположение 365-й батареи отправили шесть матросов. Они везли с собой все необходимое для бойцов батареи. Доехав на машине до Братского кладбища, пришлось машину оставить и добираться до батареи пешком. До рассвета с батареи были эвакуированы все раненые.
13 июня 1942 года гитлеровцы прорвались к огневой позиции. В этом бою Пьянзина тяжело ранило, но командир не смог бросить своих людей в такой критический момент, так как немецкая пехота уже подобралась почти вплотную к орудийным дворикам. По приказу Пьянзина оставшиеся в живых защитники батареи в отчаянии стремительно контратаковали и схватились с немцами в рукопашную. Атака немцев была отбита, но защитникам это стоило слишком больших жертв - в живых осталось несколько человек, все поголовно раненные. Немцы, понимая, что силы защитников на исходе, быстро перегруппировались и вновь атаковали при поддержке 7 танков. Понимая, что эту атаку отбить уже не получится, потерявший много крови старший лейтенант И.С. Пьянзин передал в эфир следующее: "Отбиваться нечем. Почти весь личный состав выбыл из строя. Открывайте огонь по нашим позициям" .
Это были последние слова Пьянзина. Наша артиллерия сосредоточила огонь нескольких артбатарей и превратила высотку в кашу. Все батарейцы погибли. Но тело геройского лейтенанта удалось найти. Иван Пьянзин был похоронен на кладбище поселка Дергачи под Севастополем.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 июля 1942 года старшему лейтенанту Пьянзину Ивану Семёновичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
По прошествию более шестидесяти лет высота покрылась редким дубовым леском, на ее склонах выросли дачные кооперативы. Но и сейчас многое напоминает о тех тяжелых боях. В местах, где непосредственно располагались орудия до сих пор видны воронки от снарядов и авиационных бомб, вся местность изуродована ими, напоминая лунный пейзаж. Просматриваются полузасыпанные окопы, ходы сообщений.
Несмотря на время, на высоте сохранились командный пункт, орудийные дворики, железобетонные короба линий связи, остатки разрушенных в 1942 году казарм. На обломках стен еще до недавнего времени можно было прочесть надпись сделанную краской "Смерть фашизму!"
Единственным памятником, увековечившим подвиг бойцам и командирам РККА, воевавшим здесь, является памятник И.С. Пьянзину, с расположенными по обеим сторонам братскими могилами, в которых похоронены останки бойцов и командиров, найденные на местах боев за высоту 60,0. К сожалению, большая часть останков не идентифицирована и на надгробных плитах еще долго будет выбита надпись - "неизвестные защитники Севастополя". Ведь именно эти люди ценой своей жизни дали городу возможность жить и обороняться.
