В вермахте в это время готовились сформировать для вторжения в Советский Союз ЧЕТЫРЕ танковые группы. Немецкая танковая группа не имела ни стандартного состава, ни определенной штатной численности танков.
Так, самая слабая, 4-я танковая группа Гёпнера имела в своем составе три танковые (1, 6 и 8-я) и три моторизованные дивизии, всего 602 танка.
Самая крупная, 2-я танковая группа Гудериана включала в себя пять танковых (3, 4, 10, 17, 18-я), три моторизованные, одну кавалерийскую дивизии и отдельный моторизованный полк «Великая Германия», имея на вооружении 994 танка.
Всего в составе четырех танковых групп 22 июня 1941 г. числилось 3266 танков, т.е. в среднем по 817 танков в каждой группе .
Правды ради надо отметить, что, уступая советскому мехкорпусу в количестве танков, танковая группа вермахта значительно (в 2-3 раза) превосходила его по численности личного состава. Так, при полной укомплектованности танковая группа Гудериана. должна была насчитывать более 110 тыс. человек личного состава, в то время как штатная численность мехкорпуса РККА составляла всего 36 080 человек.
Это кажущееся противоречие имеет простое объяснение. Готовясь к войне с СССР, Гитлер распорядился в два раза увеличить число танковых дивизий, с 10 до 20. Сделано это было методом простого деления, путем сокращения числа танковых полков в дивизии с двух до одного. В результате в немецкой танковой дивизии на один танковый полк приходилось два пехотных, причем основная масса этой пехоты передвигалась вовсе не на бронетранспортерах (как в старом советском кино), а на разномастных трофейных грузовиках. Начальник штаба сухопутных сил вермахта Гальдер в своем знаменитом дневнике отмечает (запись от 22 мая 1941 г.), что у Гудериана в 17-й тд насчитывается 240 разных типов автомашин . Как обслуживать в полевых условиях такой передвижной музей автотехники?
В моторизованной дивизии вермахта танков не было. Ни одного. Г. Гот пишет, что моторизованные дивизии его танковой группы были созданы на базе обычных пехотных дивизий, а машины получили «только в последние месяцы перед началом войны, а 18-я дивизия - за несколько дней до выхода в район сосредоточения » .
Фактически танковая группа вермахта представляла собой крупное соединение мотопехоты, усиленной несколькими (от 3 до 5) танковыми полками. Продолжая линию «зоологических» сравнений, начатую в свое время В. Суворовым, можно сказать, что танковая группа вермахта была могучим и тяжелым буйволом, а мехкорпус Красной Армии - гибким и стремительным леопардом.
В живой природе исход схватки четырех буйволов с двумя дюжинами леопардов был бы предрешен. Не сомневалось в возможностях своих «леопардов» и высшее командование РККА, строившее самые смелые планы Великого Похода.
«...Танковые корпуса, поддержанные массовой авиацией, врываются в оборонительную полосу противника, ломают его систему ПТО, бьют попутно артиллерию и идут в оперативную глубину... Особенно эффективным будет использование мехкорпусов концентрически, когда своим сокрушающим ударом эти мехкорпуса сведут клещи для последующего удара по противнику... При таких действиях мы считаем, что пара танковых корпусов в направлении главного удара должна будет нанести уничтожающий удар в течение пары часов и охватить всю тактическую глубину порядка 30-35 км. Это требует массированного применения танков и авиации; и это при новых типах танков возможно » - так, с чувством законной гордости, докладывал начальник Главного автобронетанкового управления РККА генерал армии Павлов на известном совещании высшего комсостава Красной Армии в декабре 1940 г.
«...Темп дальнейшего наступления после преодоления тактической глубины будет больше и дойдет до 15 км в час... Мы считаем, что глубина выхода в тыл противника на 60 км - не предел. Надо всегда за счет ускорения и организованности иметь в виду сразу же в первый день преодолеть вторую полосу сопротивления и выйти на всю оперативную глубину... »
Гладко было на бумаге, да забыли про овраги... К несчастью, даже у Гитлера, хотя и считался он «бесноватым ефрейтором», хватило ума не ждать, а напасть самому. Напасть раньше, чем Сталин укомплектует до последней гайки все свои двадцать девять мехкорпусов. В результате воевать пришлось отнюдь не таким мехкорпусам, какие описаны выше.
Полностью укомплектовать до штатной численности все 29 мехкорпусов к июню 41-го года не удалось. Об этом - как о ярчайшем и убедительнейшем доказательстве нашей «неготовности к войне» - всегда талдычили историки из ведомства спецпропаганды, забывая пояснить читателям, к какой же именно войне готовилась (да только не успела приготовиться) «неизменно миролюбивая» сталинская империя, создававшая бронированную орду, число орудий в которой должно было превысить число сабель в войске хана Батыя.
«Мы не рассчитали объективных возможностей нашей танковой промышленности, - горько сетует в своих мемуарах Великий Маршал Победы, - для полного укомплектования мехкорпусов требовалось 16 600 танков только новых типов... такого количества танков в течение одного года практически при любых условиях взять было неоткуда » .
Ну как же мог бывший начальник Генерального штаба забыть утвержденную им самим 22 февраля 1941 г. программу развертывания мехкорпусов?
Все мехкорпуса были разделены на 19 «боевых», 7 «сокращенных» и 4 «сокращенных второй очереди». Всего к концу 1941 г. планировалось иметь в составе мехкорпусов и двух отдельных танковых дивизий 18 804 танка, в том числе - 16 655 танков в «боевых» мехкорпусах .
Другими словами, среднее количество танков (877) в 19 «боевых» мехкорпусах должно было равняться среднему числу танков в каждой из 4 танковых групп вермахта.
С точки зрения количественных показателей эта программа успешно выполнялась. Уже к 22 февраля 1941 года в составе мехкорпусов числилось 14 684 танка. Запланированный до конца года прирост численности на 4120 единиц был значительно меньше реального производства, составившего в 1941 году 6590 танков (в том числе 1358 KB и 3014 Т-34) .
Для сравнения отметим, что немцы (на которых якобы «работала вся Европа») в 1941 году произвели только 3094 танка всех типов, включая 678 легких чешских PZ 38(t).
В следующем, 1942 г. танковая промышленность СССР произвела уже 24 718 танков, в том числе 2553 тяжелых KB и 12 527 средних Т-34 . Итого: 3911 KB и 15 541 Т-34 за два года.
Причем этот объем производства был обеспечен в таких условиях, которые в феврале 1941 г. Жуков со Сталиным могли увидеть только в кошмарном сне: два важнейших предприятия (крупнейший в мире танковый завод № 183 и единственный в стране производитель танковых дизелей завод № 75) пришлось под бомбами перевозить из Харькова на Урал, а два огромных ленинградских завода (№ 185 им. Кирова и № 174 им. Ворошилова) оказались в кольце блокады. Нет никаких разумных оснований сомневаться в том, что в нормальных условиях советская промышленность тем более смогла бы обеспечить к концу 1942 г. (как это было запланировано) полное укомплектование и перевооружение новыми танками всех 29 мехкорпусов, для оснащения которых требовалось «всего» 3654 танка KB и 12 180 танков Т-3.
Покончив со спорами и прогнозами, перейдем к оценке того, что было в натуре. К началу боевых действий в составе 20 мехкорпусов, развернутых в пяти западных приграничных округах, числилось 11 029 танков . Еще более двух тысяч танков было в составе трех мехкорпусов (5, 7, 21-го) и отдельной 57-й тд, которые уже в первые две недели войны были введены в бой под Шепетовкой, Лепелем и Даугавпилсом. Таким образом, Жукову и иже с ним пришлось начинать войну, довольствуясь всего лишь ЧЕТЫРЕХКРАТНЫМ численным превосходством в танках. Это если считать сверхскромно, т.е. не принимая во внимание танки, находившиеся на вооружении кавалерийских дивизий и войск внутренних округов. Всего же, по состоянию на 1 июня 1941 г., в Красной Армии было 19 540 танков (опять же не считая легкие плавающие Т-37, Т-38, Т-40 и танкетки Т-27), не считая 3258 пушечных бронеавтомобилей .
Распределены имевшиеся в наличии танки по мехкорпусам были крайне неравномерно. Были корпуса (1, 5, 6-й), укомплектованные практически полностью, были корпуса (17 и 20-й), в которых не набиралось и сотни танков. Столь же разнородным был и состав танкового парка. В большей части мехкорпусов новых танков (Т-34, KB) не было вовсе, некоторые (10, 19, 18-й) были вооружены крайне изношенными БТ-2 и БТ-5, выпуска 1932-1934 гг., или даже легкими танкетками Т-37 и Т-38. И в то же самое время были мехкорпуса, оснащенные сотнями новейших танков.
На первый взгляд понять внутреннюю логику такого формирования трудно. По крайней мере, никакой связи между порядковым номером и степенью укомплектованности не обнаруживается. Так, 9-й мехкорпус Рокоссовского, формирование которого началось еще в 1940 г., имел на вооружении всего 316 (по другим данным - 285) танков, а развернутый весной 1941 г. 22-й мехкорпус к началу войны имел уже 712 танков .
Но стоит только нанести на карту приграничных районов СССР места дислокации мехкорпусов, как замысел предстоящей «Грозы» откроется нам во всем своем блеске.
Семь самых мощных мехкорпусов Красной Армии, превосходящих по числу и (или) качеству танков любую танковую группу вермахта, были расположены накануне войны следующим, очень логичным образом.
Главный удар должны были наносить войска Юго-Западного фронта на Краков - Катовице. Вот почему на самой вершине «львовского выступа» развернулись три мехкорпуса (4, 8, 15-й), насчитывающие 2627 танков, в том числе 721 KB и Т-3. Всего же в составе войск Юго-Западного фронта было восемь (!!!) мехкорпусов.
Вспомогательный удар на Люблин и Варшаву должны были нанести войска левого крыла Западного фронта - и в лесах у Белостока, рядом с лентой Варшавского шоссе, мы находим 6-й мехкорпус (1131 танк, в том числе 452 новых KB и Т-34). И еще три других мехкорпуса затаились в глухих местах тесного «белостокского выступа».
Во второй эшелон Юго-Западного и Западного фронтов, в район Шепетовки и Орши, выдвигались другие два «богатыря» - 5-й МК (1070 танков) и 7-й МК (959 танков).
Перед войсками Южного (Одесский округ) и Северо-Западного (Прибалтийский округ) фронтов ставились гораздо более скромные задачи: прочно прикрыть фланги ударных группировок и не допустить вторжения противника на территорию округов. Вот почему в их составе мы находим всего по два корпуса, укомплектованные наполовину от штата, причем старыми танками.
Все просто, ясно и совершенно логично. Некоторой загадкой выглядит только местоположение именно того мехкорпуса, с рассказа о котором мы и начали эту часть книги.
Первый по номеру, «возрасту» и укомлектованности мехкорпус перед войной находился в составе Северного фронта (Ленинградского округа). Почему и зачем? Хотя Ленинградский округ и входит традиционно в перечень «западных приграничных округов СССР» - какая же это «западная граница»? С запада округ граничил с советской Прибалтикой, а до границ Восточной Пруссии от Ленинграда аж 720 км. Приграничным же Ленинградский округ был только по отношению к четырехмиллионной Финляндии.
Ленинградский военный округ превращался во фронт с названием «Северный». На первый взгляд и это довольно странно - логичнее было бы его назвать «Ленинградским», «балтийским», на худой конец - «карельским». Но в империи Сталина случайности случались крайне редко.
«В середине июня 1941 г. группа руководящих работников округа, возглавляемая командующим округа генерал-лейтенантом М.М. Поповым, отправилась в полевую поездку под Мурманск и Кандалакшу », - вспоминает один из участников этой поездки, главный маршал авиации (в те дни - командующий ВВС округа) А.А. Новиков . Мурманск - это не просто север, это уже заполярный север. Далее товарищ маршал с чувством глубокого возмущения описывает, как Попов и другие советские генералы наблюдают за столбами пыли, которые подняли над лесными дорогами выдвигающиеся к границе финские войска. Другими словами, «полевая поездка» командования округа (фронта) проходила в непосредственной близости от финской границы. Разглядывание «лесных дорог» на сопредельной территории (на военном языке это называется «рекогносцировка») так увлекло командующего, что в Ленинград генерал-лейтенант Попов вернулся только 23 июня, и весь первый день советско-германской войны фронтом (округом) командовал прибыший из Москвы в качестве представителя Ставки К.А. Мерецков .
Конечно, можно предположить, что поездка генерала Попова в Мурманск была связана с подготовкой войск округа к отражению будущего гитлеровского вторжения. Увы, это не так. Наступления немцев в Заполярье никто не ожидал. О чем весьма красноречиво свидетельствуют воспоминания подполковника X. Райзена, командира бомбардировочной группы II/ KG30, о первом налете на Мурманск 22 июня 1941 года:
«... мы не встретили ни истребительного, ни зенитного противодействия. Даже самолеты, осуществлявшие штурмовку на малой высоте, не были обстреляны... вражеской авиации буквально не существовало, немецкие машины действовали над советской территорией совершенно без помех... »
Да и странная какая-то хронология событий получается: генерал Попов до начала боевых действий уезжает в Мурманск, чтобы готовить город к «обороне от немцев», но сразу же покидает его, как только немецкое нападение становится свершившимся фактом...
Можно и про переброску 1-й танковой дивизии написать, что ее целью было «укрепление обороны Мурманска». Можно. Бумага все стерпит. Но зачем же держать советских генералов за полных дураков? Если они хотели перевезти танковую дивизию к Мурманску - так и везли бы, Кировская железная дорога как раз до Мурманска и доведена. Какая была нужда за 260 км до места назначения сворачивать налево и выгружать дивизию в безлюдной и бездорожной лесотундре?
Да и как могла дивизия, оснащенная легкими танками БТ, укрепить оборону Советского Заполярья? Обратимся еще раз к воспоминаниям командира 1-й тд генерала В.И. Баранова:
«...действия танкистов усложняла сильно пересеченная местность. Бездорожье, скалы и крутые сопки, покрытые лесом, лощины и поляны, заросшие кустарником и усеянные валунами, озера, горные речки, топкие болота... О применении танков хотя бы в составе батальона не могло быть и речи. Бои велись мелкими группами, взводами и даже машинами из засад... »
На такой «противотанковой местности» быстроходный БТ неизбежно терял свое главное качество - подвижность. А других особых достоинств за этой боевой машиной с противопульным бронированием и легкой 45-мм пушкой никогда и не числилось. Так неужели танковую дивизию везли за тридевять земель только для того, чтобы разодрать ее там на мелкие группы и «действовать отдельными машинами из засад»? Для «укрепления обороны» гораздо проще и эффективнее было бы в тех же самых эшелонах перебросить в Заполярье десяток тяжелых артиллерийских полков РГК, да и поставить в засады не легкие танки, вооруженные «сорокапяткой» (осколочный снаряд которой весил 1,4 кг), а тяжелые гаубицы калибра 152 или, еще лучше, - 203 мм. Вот они бы и встретили врага снарядами весом в 43-100 кг, от которых и среди гранитных валунов не укроешься.
И тем не менее 1-я танковая приехала именно в Алакуртти (и именно в те дни, когда советские генералы разглядывали в бинокли лесные финские дороги) не случайно, и совсем не по дурости, а в соответствии с изумительно красивым Планом. К обсуждению этого плана мы подойдем чуть позднее, а сейчас снова обратимся к событиям 17 июня 1941 г.
Именно в этот день, когда 1-я тд начала погрузку в эшелоны, уходящие в Заполярье, командный состав 10-го МК убыл на штабные учения. Провести эти учения руководство округа решило на севере Карельского перешейка, в районе Выборга, рядом с финской границей. В 9 часов утра 21 июня что-то изменилось, .учения были неожиданно прерваны, а всем командирам было приказано немедленно вернуться в свои части .
В два часа ночи 22 июня 1941 г. (в то самое время, когда эшелоны с 1-й танковой дивизией приближались к станции выгрузки) на командный пункт 21-й тд 10-го мехкорпуса, в поселок Черная Речка под Ленинградом, прибыл сам генерал-лейтенант П.С. Пшенников - командующий 23-й, самой крупной из трех армий Северного фронта. Генерал-лейтенант лично поставил командиру 21-й тд полковнику Бунину задачу готовить дивизию к выступлению.
В 12.00 22 июня в дивизии объявлена боевая тревога с выходом частей в свои районы сбора по тревоге . На следующий день, в 6 часов утра 23 июня в 21-й танковой дивизии получен боевой приказ штаба 10-го МК о выступлении в район Иля-Носкуа (ныне г. Светогорск Ленинградской области), в нескольких километрах от финской границы.
В распоряжении автора не было текста «Журнала боевых действий» других дивизий 10-го МК (24-й танковой и 198-й моторизованной), но, судя по тому, что они вышли из района постоянной дислокации в Пушкине и Ораниенбауме в то же самое время, что и 21-я тд, и двинулись в том же направлении, можно предположить, что 22 июня 41 г. и они получили аналогичные приказы от командования корпуса и 23-й армии.
Самое время познакомиться теперь поближе и с этим мехкорпусом.
10-й мехкорпус (командир - генерал-майор И.Г. Лазарев) был оснащен и подготовлен к ведению боевых действий значительно хуже 1-го МК. В разных источниках приводятся разные цифры укомплектованности 10-го МК танками: от 469 до 818 единиц . Такая неразбериха в цифрах, по всей вероятности, связана с тем, что на вооружение корпуса было принято множество танков Т-26 и БТ ранних выпусков, которые перед началом войны ускоренно списывались в преддверии поступления новой техники.
В большей степени это замечание относилось к 24-й танковой дивизии 10-го мехкорпуса, сформированной на базе 11-го запасного танкового полка и принявшей от него сильно изношенную учебную материальную часть: 139 БТ-2 и 142 БТ-5 (всего 281 танк выпуска 1932-1934 годов). Когда 24-я тд начала выдвижение в исходный для наступления район, из 281 имеющегося в наличии танка 49 были оставлены в месте постоянной дислокации как неисправные. После чего из вышедших в поход 232 танков до лесного массива в районе Светогорска дошло только 177 танков.
Во всех отношениях лучше обстояли дела в другой танковой дивизии 10-го МК. 21-я танковая дивизия была сформирована на базе 40-й краснознаменной танковой бригады, заслужившей свой орден за мужество и мастерство, проявленные в боях на Карельском перешейке. К началу войны 21-я тд имела по списку 217 легких танков Т-26 . И марш эта дивизия выполнила гораздо организованнее. В журнале боевых действий 21-й танковой читаем: «...на марше имели место отставания отдельных танков и машин, которые службой замыкания дивизии быстро восстанавливались и направлялись по маршруту » .
Что касается третьей дивизии 10-го МК - 198-й моторизованной, - то она имела всего несколько десятков исправных танков, и по сути дела была обычной стрелковой дивизией с необычно большим количеством автотранспорта.
Все познается в сравнении. К этому золотому правилу, так старательно забытому коммунистическими «историками», мы будем обращаться еще не один раз. Разумеется, в сравнении с 1-м МК (1039 танков и 4730 автомашин самого разного назначения, от бензоцистерн до рефрижераторов и душевых кабин, новейшие гусеничные тягачи и новейшие гаубицы в артполках) 10-й МК выглядит просто безоружным. Но воевать-то собирались не со своим соседом по округу, а с каким-то другим противником...
В тот же самый день и час, когда огромные грохочущие и изрядно дымящие колонны танков, броневиков, гусеничных тягачей 10-го мехкорпуса двинулись через Ленинград на Выборг, утром 23 июня 1941 г., по Ленинградскому шоссе из Пскова в Гатчину (Красногвардейск) двинулась и главная ударная сила Северного фронта: две дивизии (3-я танковая и 163-я моторизованная) из состава 1-го МК.
«Мчались танки, ветер поднимая, наступала грозная броня... »
Только в каком-то странном направлении мчались. Не на войну - а от войны. Или все-таки на войну, но на другую?
А в это время на самых дальних (пока еще - дальних) западных подступах к Ленинграду назревала большая беда.
С первых же часов войны в Прибалтике, в полосе обороны Северо-Западного фронта, ход боевых действий отчетливо приобретал характер небывалого разгрома.
Вот как описывают советские военные историки события тех дней в монографии «1941 год - уроки и выводы»: «...последствия первых ударов противника оказались для войск Северо-Западного фронта катастрофическими. Войска армий прикрытия начали беспорядочный отход... Потеряв управление, командование фронта не смогло принять решительных мер по восстановлению положения и предотвращению отхода 8-й и 11-й армий... »
Стоит отметить, что на противника «беспорядочный отход» войск Северо-Западного фронта произвел впечатление заранее запланированного отступления! Начальник штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдер записывает 23 июня 1941 г. в своем знаменитом «Военном дневнике»:
«...об организованном отходе до сих пор как будто говорить не приходится. Исключение составляет, возможно, район перед фронтом группы армий «Север», где, видимо, действительно заранее был запланирован и подготовлен отход за реку Западная Двина. Причины такой подготовки пока установить нельзя... » Да, не хватало у немецких генералов фантазии на то, чтобы представить себе наши реалии...
Вернемся, однако, к описанию этих событий, данному российскими историками:
«...26 июня положение отходивших войск резко ухудшилось. 11-я армия потеряла до 75% техники и до 60% личного состава. Ее командующий генерал-лейтенант В. И. Морозов упрекал командующего фронтом генерал-полковника Ф.И. Кузнецова в бездействии... в Военном совете фронта посчитали, что он не мог докладывать в такой грубой форме, при этом Ф.И. Кузнецов сделал ошибочный вывод, что штаб армии вместе с В.И. Морозовым попал в плен и работает под диктовку врага... Среди командования возникли раздоры. Член Военного совета корпусной комиссар П.А. Дибров, например, докладывал, что начальник штаба генерал-лейтенант П. С. Кленов вечно болеет, работа штаба не организована, а командующий фронтом нервничает... »
Пока в штабе Северо-Западного фронта искали «крайнего», 26 июня 1941 г. в районе Даугавпилса сдался в плен начальник Оперативного управления штаба Северо-Западного фронта генерал-майор Трухин (в дальнейшем Трухин активно сотрудничал с немцами, возглавил штаб власовской «армии» и закончил жизнь на виселице 1 августа 1946 года) .
Для правильного понимания дальнейших событий очень важно отметить, что Верховное командование в Москве трезво оценивало ситуацию и не питало никаких иллюзий по поводу того, что разрозненные остатки неуправляемого Северо-Западного фронта смогут сдержать наступление немецких войск.
Уже 24 июня (т.е. на третий день войны!) было принято решение о создании оборонительной полосы на рубеже реки Луга - 550 км к западу от границы, 90 км до улиц Ленинграда . Вместе с тем, 25 июня Ставка приняла решение о проведении контрудара против 56-го танкового корпуса вермахта, прорвавшегося к Даугавпилсу. В стремлении хоть как-то задержать наступление немцев на естественном оборонительном рубеже реки Западная Двина командование РККА привлекло к участию в этом контрударе совершенно неукомплектованный 21-й мехкорпус (плановый срок завершения формирования этого корпуса был назначен на 1942 г.) и даже 5-й воздушно-десантный (!) корпус, не имевший для борьбы с танками ни соответствующего вооружения, ни должной подготовки. Другими словами, брешь в разваливающемся фронте обороны пытались заткнуть всем, что было под руками.
И вот в этой-то обстановке самый мощный на северо-западном ТВД 1-й мехкорпус (который даже после отправки 1-й тд в Лапландию еще имел в шесть раз больше танков, чем 21-й мехкорпус Лелюшенко!), разбивая дороги гусеницами сотен танков, уходил на север, в Гатчину, т.е. в прямо противоположном от линии фронта направлении!
К слову говоря, сами немцы были весьма обескуражены необъяснимым для них исчезновением «псковской танковой группы». Сперва им показалось, что 1-й МК ушел от Пскова на юг. Гальдер 22 июня 1941 г. отмечает в своем дневнике:
«...русская моторизованная псковская группа... обнаружена в 300 км южнее предполагавшегося ранее района ее сосредоточения. .. »
«...из всех известных нам оперативных резервов противника в настоящее время неясно пока лишь местонахождение псковской танковой группы. Возможно, она переброшена в район между Шяуляем и Западной Двиной... »
На следующий день, 25 июня, Гальдеру доложили, что «7-й танковый корпус противника переброшен из района Пскова через Западную Двину в район южнее Риги » .
Не будем слишком строги в оценке работы немецкой военной разведки. Им просто в голову не могло прийти, где на самом деле надо искать 1-й мехкорпус. Да и не было у них разведывательных самолетов с таким радиусом действия, который бы позволил зафиксировать передвижения танковых частей Северного фронта. Вот если бы был у них разведывательный спутник, то с его «борта» открылось бы поистине фантастическое зрелище.
От границы Восточной Пруссии к Западной Двине двумя длинными колоннами в северо-восточном направлении двигались два немецких танковых корпуса из состава 4-й танковой группы: 41-й под командованием Рейнгардта и 56-й под командованием Манштейна. Далее на огромном трехсоткилометровом пространстве шла обычная мирная (если смотреть на нее из космоса) жизнь. А еще дальше к востоку, в том же самом северо-западном направлении, в таких же клубах пыли и дыма двигались два советских мехкорпуса: 1-й МК - от Пскова к Ленинграду, 10-й МК - от Ленинграда к Выборгу.
И что совсем уже удивительно - марширующие советские и воюющие немецкие дивизии двигались почти с одинаковой скоростью!
Корпус Манштейна прошел 255 км от границы до Даугавпилса (Двинска) за четыре дня. Средний темп продвижения - 64 км в день.
Корпус Рейнгардта прошел от границы до городка Крустпилса на Западной Двине за пять дней. Средний темп продвижения - 53 км в день.
А танковые дивизии 10-го мехкорпуса вышли в указанный им район сосредоточения северо-восточнее Выборга, в 150 км от Ленинграда только к концу дня 24 июня. Двое суток на марш от Пскова до Гатчины (200 км по прямой) потребовалось и дивизиям элитного 1-го мехкорпуса.
Строго говоря, темп продвижения советских танковых дивизий был все же в полтора раза выше.
Но немцы ведь не просто маршировали, а (как принято считать) еще и «преодолевали ожесточенное сопротивление Красной Армии».
Неспособность механизированных частей к организации форсированного марша была первым неприятным сюрпризом, с которым столкнулось командование Северного фронта. Низкие темпы отнюдь не были связаны с особой тихоходностью советских танков (БТ и по сей день может считаться самым быстроходным танком в истории), а с безобразной организацией службы регулирования движения и эвакуации неисправных машин. В специально посвященном этому вопросу приказе командира 1-го мехкорпуса от 25 июня 1941 года отмечалось, что машины следовали в колоннах стихийно, перегоняя друг друга, останавливаясь по желанию шоферов на незапланированных стоянках, создавая пробки. Сбор отставших и ремонт неисправных машин отсутствовал.
Не многим лучше обстояли дела и в 10-м мехкорпусе. Протяженность маршрута выдвижения 24-й танковой дивизии составила 160 километров, которые она преодолела за 49 часов! Средняя скорость марша - 3,5 км/час (если помните, Д. Павлов предполагал, что мехкорпуса будут не просто маршировать, а наступать с темпом в 15 км/час!). В 21-й танковой дивизии танки израсходовали в ходе двухдневного марша по 14-15 моточасов, что явно свидетельствует о том, что даже в этой наиболее подготовленной и лучше оснащенной дивизии половина «марша» состояла из стояния в пробках и заторах.
Как бы то ни было, к 25-26 июня все части и соединения 1-го и 10-го мехкорпусов развернулись в указанных им районах на огромном пространстве от Гатчины до Заполярья, привели в порядок после многодневного марша людей и технику, выслали к финской границе, а как стало сейчас известно из воспоминаний живых участников событии, и ЗА финскую границу, разведывательные группы и...
И ничего не произошло. Сухопутные (подчеркнем это слово жирной чертой) силы Северного фронта (14, 7, 23-я армии в составе пятнадцати стрелковых, двух моторизованных, четырех танковых дивизий и отдельной стрелковой бригады) застыли в томительном и необъяснимом бездействии.
В то время как войска Северного фронта (Ленинградского ВО) совершали эти загадочные перегруппировки, боевые действия в Прибалтике продолжали развиваться все в том же, т.е. катастрофическом направлении. Только в районе Даугавпилса отчаянно смелый удар танкистов 21-го мехкорпуса Лелюшенко на пару дней затормозил продвижение врага. На всех остальных участках немцы почти беспрепятственно переправлялись через Западную Двину, выходя на «финишную прямую» Режица - Псков - Ленинград.
Единственным резервом, которым могло немедленно воспользоваться советское командование, были очень мощные силы авиации Ленинградского округа. Мосты и переправы через Западную Двину находились в зоне досягаемости 2, 44, 58-го (район Старой Руссы), 201, 202, 205-го (район Гатчины) бомбардировочных авиаполков . Понимало ли советское военное командование ту огромную роль, которую может сыграть авиация в удержании стратегически важного водного рубежа? Еще как понимало! Несколько дней спустя, когда в Белоруссии, в полосе разгромленного Западного фронта, немцы начали переправляться через Березину, сам нарком обороны Тимошенко отдал приказ, в соответствии с которым к разрушению переправ через Березину привлекли буквально все, что могло летать. От легких бомбардировщиков Су-2 до тяжелых и неповоротливых, как речная баржа, ТБ-3.
Приказ Тимошенко требовал бомбить непрерывно, с малых высот. Немецкие историки назвали те дни «воздушным Верденом». Наша авиация несла страшные потери. Полки дальних бомбардировщиков ДБ-3, для действия с малых высот никак не пригодные, таяли, как свеча на ветру. Гибли летчики и штурманы дальней авиации - профессионалы с уникальным для ВВС Красной Армии уровнем подготовки. Такой ценой заплатила Ставка за возможность выиграть несколько дней для переброски в Белоруссию резервов из внутренних округов. И, заметим, никто из позднейших историков и военных специалистов никогда не критиковал это жестокое, но оправданное обстановкой решение наркома...
Вернемся, однако, в Прибалтику. Могли ли ВВС Северного фронта нанести ощутимый удар по переправам на Западной Двине (Даугаве)? Накануне войны в составе шести вышеупомянутых бомбардировочных авиаполков был 201 СБ в исправном состоянии. Кроме того, к участию в массированном авиаударе можно было привлечь и три бомбардировочных авиаполка (35, 50, 53-й) из состава 4-й авиадивизии (район г. Тарту в Эстонии), оперативно подчиненной с началом боевых действий Северному фронту. Это еще 119 исправных бомбардировщиков .
Расстояние в 400-450 км от аэродромов, на которых базировались эти части, до Западной Двины позволяло использовать «устаревшие» бомбардировщики СБ с максимальной бомбовой нагрузкой. Более того, в отличие от той трагической ситуации, что сложилась в небе над Березиной, бомбардировщики можно было прикрыть на всем протяжении маршрута до цели и обратно новейшими истребителями МиГ-3 из состава 7, 159 и 153-го истребительных полков. Этих новейших было - по мнению советских историков - совсем мало: всего лишь 162 МиГа в исправном состоянии. Это действительно меньше, чем хотелось бы, - но в полтора раза больше численности единственной на всем северо-западном ТВД истребительной эскадры люфтваффе JG 54 (98 исправных «Мессершмиттов» Bf-109 F по состоянию на 24 июня 1941 г.) .
Если и этого окажется недостаточно, то в составе Северного фронта были еще 10, 137 и 72-й бомбардировочные авиаполки в районе Мурманска и Петрозаводска, которые можно было бы достаточно быстро перебазировать на юг, к Ленинграду.
Может быть, и это не так много, как хочется, но в составе 1-го воздушного флота люфтваффе, прокладывавшего дорогу немецким дивизиям группы армий «Север», было всего 210 исправных бомбардировщиков (по состоянию на утро 24 июня 1941 г.) . Примечательно, что в сводке штаба Северо-Западного фронта № 3, составленной в 12 часов дня 22 июня, было сказано, что «противник еще не вводил в действие значительных сил ВВС, ограничиваясь действием отдельных групп и одиночных самолетов » . Оценка вполне объяснимая, если принять во внимание, что реальное число исправных боевых самолетов всех типов (330 единиц) в составе 1-го воздушного флота люфтваффе оказалось ровно в десять раз меньшим того, которое ожидало увидеть на этом направлении высшее руководство РККА. По крайней мере, именно такой вывод можно сделать из материалов рассекреченной только в 1993 г. знаменитой оперативно-стратегической «игры», проведенной Генштабом в январе 1941 г. .
13 | | | | | | | | | | | | | | | | | | | ]
3-я танковая группа. Алитус
Расположение советских частей на вильнюсско-каунасском направлении утром 22 июня было типичным для приграничных армий. Из состава четырех стрелковых дивизий 11-й армии на границе находилось по одному полку, из состава пятой стрелковой дивизии - два батальона. Этой завесе противостояли пять армейских корпусов немецких 16-й и 9-й армий, а также два моторизованных корпуса 3-й танковой группы. Стоявшие на границе советские стрелковые полки были атакованы, по меньшей мере, двумя пехотными дивизиями каждый. В связи с этим общая «немота» советской артиллерии в полосе 3-й танковой группы была, пожалуй, выражена в наибольшей степени. В отчете группы по итогам боев указывалось: «На всех участках фронта противник оказывал слабое сопротивление, нигде не отмечались действия артиллерии противника».
Методика наступления немецких танковых групп в первые дни войны с СССР напоминала принцип действия проходческого щита. При прокладке тоннелей ножевое кольцо щита вдавливают в грунт, а затем выбирается ограниченный кольцом цилиндр грунта. Немецкие танковые группы наступали двумя моторизованными корпусами на флангах и своего построения и армейским корпусом в центре. Танковые соединения пробивались в глубину обороны, а наступавшая в центре пехота перемалывала оказавшегося между двумя глубокими вклинениями противника. Такое построение позволяло рационально использовать дорожную сеть и повышало устойчивость к контрударам - внешние фланги моторизованных корпусов разделяло приличное расстояние. Перерубить «проходческий щит» фланговыми ударами было нетривиальной задачей.
В ограниченном пространстве в Прибалтике построение «проходческим щитом» не применялось, а все остальные танковые группы (3, 2 и 1-я) строились именно так. Внешние фланги 3-й танковой группы образовывали XXXIX и LVII моторизованные корпуса, а центр - пехота V армейского корпуса. На северном фланге стык с группой армий «Север» обеспечивал VI армейский корпус. Острие удара XXXIX моторизованного корпуса было нацелено на переправу через Неман у Алитуса, а 12-я танковая дивизия LVII корпуса двигалась к переправе через туже реку у Меркине. Важным преимуществом танковой группы Гота было отсутствие водных преград прямо на границе. Танковым группам Гудериана и Клейста нужно было форсировать Буг, а на пути 3 ТГр такого препятствия не было.
Отсутствие необходимости форсировать водную преграду уже в первые часы боевых действий сделало продвижение танков и пехоты Гота особенно стремительным. Пограничные укрепления были взяты с ходу. Беспокойство вызвало только донесение воздушной разведки о мелких группах советских войск, отходящих к Неману.
Задачей танковых дивизий становится возможно быстрый прорыв к реке, до того как она станет устойчивым рубежом обороны.
Первой к Неману прорвалась 7-я танковая дивизия XXXIX корпуса. Около часу дня 22 июня она входит в западную часть Алитуса и захватывает оба моста через Неман в неповрежденном состоянии. Даже в не располагающем к эмоциям документе, журнале боевых действий 3-й танковой группы, относительно захвата мостов сказано: «На это не рассчитывал никто». Позднее немцы писали, что у пленного советского офицера-сапера был найден приказ, предписывающий взорвать мосты в 19.00 22 июня. Это позволило им пуститься в рассуждения относительно того, что «ни один советский войсковой начальник не принимал самостоятельного решения уничтожать переправы и мосты». Впрочем, давайте поставим себя на место этого офицера. Буквально только что по радио прозвучала речь Молотова. Первое впечатление - шок. Решиться на взрыв моста довольно далеко от границы через несколько часов после начала войны было не так-то просто. К глубоким прорывам противника еще только предстояло привыкнуть. Кроме того, через мосты отходили отступающие от границы советские части. Взрывать у них перед носом мосты было бы плохой идеей. Через два часа после успешного прорыва к Алитусу удача улыбается соседнему LVII корпусу: мотоциклисты захватывают переправу в Меркине. Все тщательно разработанные в штабе Гота планы строительства переправ взамен взорванных с облегчением откладываются в сторону. Могло показаться, что война с СССР станет очередным блицкригом.
Надо сказать, что советская версия боя под Алитусом существенно отличается от нарисованной немцами картины быстрого захвата мостов. Так, согласно статье доктора исторических наук, профессора М.В. Ежова «Танковый бой первого дня войны», немцы были встречены огнем еще на подступах к Алитусу: «…по приказу командования 11-й армии 5-я танковая дивизия выдвинулась на западный берег Немана для обороны предмостных позиций…» Соответственно мосты, согласно этой версии, были взяты с боем, при интенсивной поддержке авиации: «…на позиции, занятые советскими танкистами на западном берегу Немана, враги обрушили бомбовые удары, огонь артиллерии. Они несли тяжелые потери. Вражеским танкам удалось прорваться через мост на восточный берег Немана южнее Алитуса. Но они были сразу же контратакованы подразделениями 5-й танковой дивизии, которые смяли немецкие танки и ворвались в город». Такой сценарий не очень-то вязался с последующим продвижением немцев дальше к Минску. Поэтому тов. Ежов был снова вынужден бросить в бой многострадальные Люфтваффе: «Исход боя решила авиация врага, непрерывно наносившая удары по нашим танковым подразделениям. Не имея прикрытия с воздуха, они понесли большие потери и к исходу дня вынуждены были вновь отойти на восточный берег Немана». Так немецкие ВВС становятся чудо-оружием, рассеивающим танковые соединения Красной армии с сотнями танков. Отказ от признания очевидного, утраты переправы под внезапным ударом, порождает необходимость дополнительных объяснений. Особенно неубедительно начинают звучать все эти объяснения на фоне полусотни танков Т-34, имевшихся в 5-й танковой дивизии к началу войны. Люди задаются вопросом: «Ладно, бессмысленные контрудары, но тут-то немцы сами на рожон перли?! Стой и расстреливай их с места!» На ходу появляется еще одно объяснение общей неудачи - недостаток бронебойных снарядов у Т-34. Все это наспех построенное здание рушится при попытке разобраться, откуда у Люфтваффе такая нечеловеческая эффективность? Потом на подобных недоговорках и натяжках пышным цветом расцветает конспирология.
Начальник штаба 3-го мехкорпуса П.А. Ротмистров, на которого ссылается в своей статье Ежов, никаких замысловатых причинно-следственных связей неуспеха не строит. В его воспоминаниях нет ни слова о боях на подступах к Алитусу, на западном берегу Немана. В «Стальной гвардии» Ротмистров пишет следующее: «Командир дивизии полковник Ф.Ф. Федоров успел выдвинуть к мосту у Алитуса только артиллерию 5-го мотострелкового полка, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион и 2-й батальон 9-го танкового полка. Артиллеристы и танкисты, подпустив танки врага на 200–300 метров, открыли огонь прямой наводкой. За 30–40 минут боя они подбили 16 вражеских машин и на время задержали танковую колонну 39-го моторизованного корпуса фашистов». В таком варианте противоречия с документами 3-й ТГр уже нет. Перечисленные части дивизии полковника Федорова выдвигаются к мосту уже после его захвата и задерживают развитие наступления с плацдарма на восточном берегу, подбив некоторое количество вражеских танков. При всех претензиях к Ротмистрову как к мемуаристу в целом здесь он не дает повода усомниться в своих словах.
Если бы советская 5-я танковая дивизия успела выйти к мостам у Алитуса раньше, то форсирование Немана стало бы для передовых соединений 3-й танковой группы сложной задачей. Им бы пришлось продираться через энное количество разнокалиберных танков, и вряд ли она бы завоевала желтую майку лидера. Однако советские танки подошли к мостам уже тогда, когда они были заняты немцами. Поэтому для советских войск сражение развивалось по сценарию «атаки на плацдарм», а не «оборона предмостной позиции». Во второй половине дня 22 июня танкисты дивизии Ф.Ф. Федорова предприняли ряд атак на вражеские плацдармы, но все они были безрезультатны. Атакующие Т-34 были, разумеется, куда уязвимее занимающих статичные позиции, т. е. ответ на вопрос «А что случилось с 50 Т-34?» приобретает более простой и очевидный ответ.
С другой стороны, попытки немцев прорваться с плацдармов также были поначалу безуспешными. Установка сверху была соответствующая, командование танковой группы планировало «уже в первый день продвинуться так далеко на восток от Немана, насколько это вообще возможно». Однако советские танкисты заняли выгодные позиции на обратных скатах высот на подступах к Алитусу. Как вспоминал танкист 7-й танковой дивизии Хорст Орлов, попытка продвигаться на восток с южного плацдарма сразу привела к потере шести танков. Они стали жертвами советской танковой засады. Гот же продолжал требовать от всех своих корпусов «двигаться дальше на восток, не дожидаясь отставших дивизий. Вечером 22 июня - наступление до последней возможности». XXXIX корпусу предписывалось еще до конца дня прорваться до Вильнюса. Но ни о каком прорыве с двух удачно захваченных переправ пока не было и речи. Ситуация вошла в положение устойчивого равновесия. Советская сторона не могла ликвидировать плацдармы, немцы - «вскрыть» их. Особенно унизительно было то, что соседний LVII моторизованный корпус продвинулся дальше от Немана на восток, поздно вечером он достиг Варены, выполнив задачу дня.
Вечером к Алитусу подошли танки 20-й танковой дивизии. Они были направлены на северный плацдарм. При этом подошедшие танковые части передали часть своего боекомплекта танкистам дивизии Майнтойфеля - в результате тяжелого дневного боя они расстреляли большую часть боезапаса. Подход подкреплений изменил соотношение сил. Этим было решено воспользоваться, и немедленно. Захват немцами сразу двух плацдармов на Немане дал им известную свободу выбора направления главного удара. Около 21.00 22 июня был «вскрыт» северный плацдарм. Советская 5-я танковая дивизия оказалась под угрозой удара во фланг и тыл. От идеи ликвидации немецкого плацдарма на Немане пришлось отказаться. Потрепанные части дивизии Федорова начали отход от Алитуса на северо-восток. Однако воспользоваться открывшимися возможностями дальнейшего продвижения на восток немцы воспользоваться уже не успевают. С наступлением темноты боевые действия прекращаются.
В вечернем донесении 3-й танковой группы бой под Алитусом был оценен как «крупнейшая танковая битва за период этой войны» для 7-й танковой дивизии. Имеется в виду, очевидно, не война с СССР, а Вторая мировая война, начавшаяся 1 сентября 1939 г. Потери советской 5-й танковой дивизии в донесении о бое в штаб группы армий «Центр» были оценены в 70 танков, в ЖБД 3-й ТГр - 80 танков. Соответственно собственные потери до донесению 3-й ТГр составили 11 танков, включая 4 «тяжелых» (видимо, речь идет о Pz.IV). Не совсем понятно, какие потери имеются в виду. Скорее всего - безвозвратные. Соответственно общие потери должны быть по крайней мере в два-три раза больше. По советским данным, из 24 участвовавших в бою танков Т-28 было потеряно 16, из 44 Т-34 - 27, из 45 БТ-7 - 30. Итого 73 машины, что вполне стыкуется с немецкими данными.
Нельзя сказать, что Гот был полностью удовлетворен результатами дня. Дело было даже не в том, что не удалось сразу прорваться с плацдармов у Алитуса на восток. В журнале боевых действий 3-й ТГр по итогам дня было записано следующее: «Можно усомниться в том, было ли вообще необходимым и целесообразным введение в бой пехотных дивизий ввиду открывшегося теперь фактического положения противника». Из-за некоторой переоценки немецкой разведкой противостоящих 3-й ТГр сил Красной армии ее построение «проходческим щитом» было неоптимальным с точки зрения обстановки.
Моторизованные корпуса Гота 22 июня были стиснуты между армейскими корпусами и глубоко эшелонированы в глубину. Неоспоримым плюсом такого положения было спокойствие за тыл, где еще оставались разрозненные советские части. В остальном сужение полос корпусов заключало в себе массу недостатков. Оно замедляло продвижение группы, а также лишало авангарды, встречавшие сопротивление противника, поддержки далеко отставшей артиллерии. Кроме того, жесткое разделение полос наступления исключало законные цели танков из ведения мотокорпусов. Так, медленное продвижение VI АК к Приенаю (он вышел к реке только 23 июня) привело к взрыву там единственного моста через Неман. Если бы к Приенаю вышла танковая дивизия, то мост был бы захвачен уже в первые часы войны, когда Красная армия еще находилась в ступоре перехода от состояния мира к состоянию войны. Наилучшим вариантом для 3-й ТГр был бы прорыв на широком фронте к Неману моторизованными корпусами, с быстрым захватом всех переправ. Приходится в очередной раз констатировать, что перед нами далеко не «идеальный шторм».
Из книги Неизвестный 1941 [Остановленный блицкриг] автора Исаев Алексей Валерьевич2-я танковая группа. Низкий старт Судьба плана наступления группы армий «Центр» в значительной степени зависела от быстроты и эффективности действий двух танковых групп. Оставив Брестскую крепость на растерзание пехоте, 2-я танковая группа выходила на позиции к северу и
Из книги 1941. Победный парад Гитлера [Правда об Уманском побоище] автора Рунов Валентин АлександровичПриложение 5 1-я танковая группа вооруженных сил Германии К началу Второй мировой войны (сентябрь 1939 года) танковые дивизии вермахта состояли из танковой бригады (два танковых полка по два батальона каждый), стрелковой бригады (стрелковый полк двухбатальонного состава и
Из книги Советские танковые армии в бою автора Дайнес Владимир Оттович Из книги Иной 1941 [От границы до Ленинграда] автора Исаев Алексей Валерьевич Из книги Зимняя война: «Ломят танки широкие просеки» автора Коломиец Максим Викторович Из книги Боевая подготовка ВДВ [Универсальный солдат] автора Ардашев Алексей НиколаевичПятая танковая армия Пятая танковая армия была сформирована в Московском военном округе второй по счету после 3-й танковой армии.В директиве Ставки ВГК № 994021, подписанной 25 мая 1942 г. И.В. Сталиным и генералом А.М. Василевским, говорилось:«Ставка Верховного
Из книги Танковые войска СССР [«Кавалерия» Второй Мировой] автора Дайнес Владимир Оттович3-я танковая группа Алитус Расположение советских частей на вильнюсско-каунасском направлении утром 22 июня было типичным для приграничных армий. Из состава четырех стрелковых дивизий 11-й армии на границе находилось по одному полку, из состава 5-й стрелковой дивизии - два
Из книги Крым: битва спецназов автора Колонтаев Константин Владимирович20-я тяжелая танковая бригада Командир – комбриг Борзилов, комиссар – полковой комиссар Кулик. К началу войны имела в своем составе: 90, 91, 95-й танковые, 256-й ремонтно-восстановительный и 301-й автотранспортный батальоны, 215-ю разведывательную, 302-ю химическую, 57-ю связи, 38-ю
Из книги автора29 Танковая бригада Командир 29-й легкотанковой бригады Семен Моисеевич Кривошеин (на фото 1945 года он в звании генерал-лейтенанта). Умер в 1978 годуКомандир – комбриг Кривошеин, комиссар – полковой комиссар Илларионов. Бригада прибыла из Бреста 27 февраля 1939 года, имея в
Из книги автораГруппа особого назначения Черноморского флота (Группа 017) Высоко оценив действия во время Григорьевского морского десанта под Одессой созданной по его замыслу группы флотского парашютного спецназа, член Военного совета Военно-воздушных сил Черноморского флота
Из книги автораПервая танковая армия Первая танковая армия, хотя и именовалась 1-й, но была сформирована последней в ряду танковых объединений смешанного состава. Ее создание было обусловлено тяжелой обстановкой, сложившейся летом 1942 г. на Сталинградском фронте. Здесь 17 июля войска
Из книги автораТретья танковая армия Третья танковая армия была сформирована второй по счету после 5-й танковой армии. Начало формированию 3-й танковой армии положила директива № 994022 от 25 мая 1942 г., подписанная И.В. Сталиным и генералом А.М. Василевским. В директиве говорилось:«Ставка
Из книги автораЧетвертая танковая армия Рождение 4-й танковой армии, как и 1-й, было обусловлено тяжелой обстановкой, сложившейся в июле 1942 г. на сталинградском направлении. По решению А. Гитлера от 23 июля войска 6-й армии генерал-полковника Ф. Паулюса должны были овладеть Сталинградским
Из книги автораПятая танковая армия Пятая танковая армия была сформирована в Московском военном округе второй по счету после 3-й танковой армии.В директиве Ставки ВГК № 994021, подписанной 25 мая 1942 г. И.В. Сталиным и генералом А.М. Василевским, говорилось:См.: Бабаджанян А., Кравченко И. 1-я
Из книги автораПервая гвардейская танковая армия В соответствии с постановлением № ГОКО-2791сс от 28 января 1943 г. И.В. Сталин и Маршал Советского Союза Г.К. Жуков 30 января подписали директиву № 46021 Ставки ВГК о формировании к 8 февраля 1-й танковой армии, назначении командующим армией
Из книги автораГлава 2. Группа особого назначения Черноморского флота (Группа 017) Высоко оценив действия во время Григорьевского морского десанта под Одессой созданной по его замыслу группы флотского парашютного спецназа, член Военного Совета Военно-воздушных сил Черноморского флота
3-я Танковая группа имела в своем составе два танковых корпуса: 39-й (7-я и 20-я танковые дивизии, 14-я и 20-я моторизованные дивизии) и 57-й (12-я и 19-я танковые дивизии, 18-я моторизованная дивизия). На вооружении танковых дивизий числилось 942 танка, главным образом - чешские Pz-38(t). Три дивизии из четырех (12 тд, 19 тд и 20 тд) были сформированы осенью 1940 г. на базе пехотных дивизий.
Кроме указанных дивизий в состав Группы также входили: 101-й батальон огнеметных танков, 643-й истребительно-противотанковый дивизион (вооружен чешскими 47-мм ПТО на гусеничном шасси танкетки Pz-I), 51-й полк реактивных минометов Nebelwerfer, шесть отдельных артиллерийских дивизионов (150-мм и 210-мм орудия), саперные, разведывательные, зенитные подразделения.
В первые дни войны, на этапе прорыва приграничных укреплений (немецкое командование предполагало, что их придется прорывать с ожесточенными боями) 3-й ТГР были оперативно подчинены два армейских (пехотных) корпуса: 5-й (5-я и 35-я пехотные дивизии) и 6-й (6-я и 26-я пехотные дивизии)
NARA, T 313, R 225, f.f. 0052 -0073
электронные копии документа предоставил John Calvin (http://www.wwii-photos-maps.com/germandivisions/6panzerdivision/)
21.06.41
0:00
39-й и 57-й танковые* корпуса приняли свои участки (фронта) и сменили охранение пехотных дивизий на границе.
*об используемых терминах см. http://www.сайт/new_k-voprosu-o-terminah
11:15
Совещание по обсуждению боевой задаче у командующего и начальника штаба с командиром 8-го авиакорпуса (генерал бароном фон Рихтгофен). Предусматривается: 2 группы пикирующих бомбардировщиков атакуют Кальварию, затем разрушения сетей (Leitungsnetzes ), удары по аэродромам и штабам (операция «Великое пробуждение»).
Вторая боевая задача будет известна в 05:00.
Командующий просит подавить подход сил противника из вильнюсского направления к реке Неман.
Генерал фон Рихтгофен просит передавать сообщения разведывательных отрядов прежде всего в 8-й авиакорпус. Соответствующий приказ командующего передан командующему воздушными силами.
16:00
Оперативный отдел готов к работе на новом КП «H ü nersdorff ». Приказ на передислокацию и размещение см. в приложении.
18:00
Командир 39-го танкового корпуса сообщает, что немецкий мотоциклист - связной 51-го минометного полка (реактивные минометы Nebelwerfer) - пересек границу в 5 км на севере от Punsk и был захвачен в плен.
20:20
57-й армейский корпус сообщает, что две бригады СС остановились на участке Lyck - Treuburg и блокируют продвижение 19-й танковой дивизии. Командование 9-й армии отдает приказ освободить дорогу. Задействованы патрули армии для отвода подразделений СС в северном направлении.
Общие сведения о противнике: карта командования сухопутных войск с нанесенным положением противника указывает наличие вражеских дивизий между границей и р. Неман на участках 3-й и 4-й Танковых групп. К востоку от Немана противника и подготовленной обороны не обнаружено. Следовательно, оборону противника можно ожидать близ границы на обнаруженных укреплениях за линией озер Капчяместис - Лаздияй - Кальвария. Последние наблюдения на границе говорят об отдельных взрывных и окопных работах по всей линии фронта.
Оперативные отделы штабов 39-го и 57-го танковых корпусов в течение дня прибыли на передовые КП. Выдвижение Танковой группы происходило согласно плану. Возникшая ввиду малочисленности дорог и краткости ночей необходимость продолжения марша также и в дневное время, не помешала соблюдению секретности. Четкое разделение боевых машин и следующего за ними транспорта показало особенную эффективность. Вся техника, необходимая для ведения боевых действий, в которую входили многочисленные понтонно-мостовые бригады, по плохим дорогам вовремя прибыли на предписанные участки. Четкое разделение полос движения танкового и пехотного корпуса, которого всегда требовало командование Группы, еще при выступлении принесло хорошие результаты.
Дивизии встали под прикрытие артиллерии, тяжелых орудий и зенитных пушек, превосходно замаскированные и готовые к наступлению. Задача Танковой группы заключалась в броске впереди левого фланга группы армий "Центр" через Неман, Вильнюс и далее на юг, первоначально до линии Молодечно-озеро Нарочь.
Боевой состав 3-й Танковой группы (включая 5-й и 6-й Армейские корпуса) на 22.6 - см. в приложение том 5.
22.06.41
02:00
Дивизии заняли исходные позиции.
03:05
После спокойно прошедшей ночи и занятия исходных позиций в 2:00, все четыре корпуса Танковой группы перешли в наступление. Танковые корпуса на передовой линии в пешем порядке сопровождают стрелки и пехота.
Воздушные силы производят бомбардировки Кальвария и Алитус. При отражении атаки нет огня зенитных орудий - только пулеметный огонь, и в Алитус незначительная истребительная оборона аэродромов. По всей видимости, внезапность удалась.
Приграничные полевые позиции занимаются быстро.
03:30
Akmeniai .
03:35
7-я танковая дивизия - Zovada , 20-я танковая дивизия достигает озера Rykociece .
03:45
12-я танковая дивизия занимает Pazapsiai .
04:00
6-й армейский корпус сообщает: в наших руках пограничные высоты в 1500 м восточнее границы.
04:10
6-й армейский корпус овладел полевыми укреплениями противника на границе. При наступлении обнаруживается значительно более слабое присутствие противника вблизи границы, особенно артиллерии, чем ранее предполагалось.
05:00
30-й мотоциклетный батальон и 20-й разведывательный батальон заняли места на своих машинах, танки 39-го танкового корпуса продвигаются вперед.
Около 6:00
Танки подошли к Кальварии, которую к 8:00, встретив слабое сопротивление противника, взяла 20-я танковая дивизия. 7-я танковая дивизия подошла к Rudeniakiai (южнее Кальварии).
5:45
6-й армейский корпус продвигается вперед в боевом порядке с уступом в тыл на левом фланге, пока не встречая сопротивления противника.
06:15
30-й пехотный полк (18-я моторизованная дивизия) достигает Капчяместис и, встречая лишь незначительное сопротивление, продвигается на Лейпалингис.
До сих пор невозможно четко определить положение противника. Лишь 5-й армейский корпус на отдельных участках столкнулся с отчаянным сопротивлением противника. 5-я дивизия на рассвете ворвалась в Лаздияй и уничтожила врага на бункерных (линия ДОТов) позициях.
08:00
На этот час запланирована воздушная атака г. Симнас 8-м авиакорпусом, пока туда не прорвался 39-й танковый корпус.
09.30
После атаки 8-й авиакорпус запросил Неман в качестве тыловой ограничительной линии для бомбардировок. Воздушное пространство практически полностью завоевано в первый день наступления.
09:25
Передовой отряд 35-й пехотной дивизии достиг переправы через Kirsna под Kirsna Didzioje , в то время как 34-й и 111-й пехотные полки пробивались через бункерные позиции по обе стороны Рудамина.
09:15
18-я моторизованная пехотная дивизия проходит озерное дефиле близ Kulance в направлении Лейпалангис, встречая слабый артиллерийский огонь из района Лейпалангис. 12-я танковая дивизия и 109-й пехотный полк находятся под Вейсяй, мотострелки под Kuveliai , танки отправлены через Slavantai .
Около 09:00
Правофланговая дивизия (6-я) 6-го армейского корпуса около 9:00 достигла Sleine , разведывательный батальон направлен на Liudvinavas . 26-я дивизия пересекла дорогу Кальвария-Вистутис.
До настоящего момента у 3-й танковой группы нет ясности о наличии сил противника, располагавшихся согласно сообщениям, поступавшим до 22.06, вблизи границы, - успели ли они перед началом нападения вовремя отступить или настолько ошеломлены, что до сих пор можно было установить лишь незначительное сопротивление и отход на Неман. Однако пока нет нужды что-то предпринимать, а значит - двигаться дальше к Неману.
09:40
Из сообщений авиации следует, что русские отступают к р. Неман небольшими группами. В связи с этим важно, чтобы наши силы быстрее подошли к Неману раньше, чем русские смогут организовать там сопротивление. 57-му танковому корпусу, продвижение которого было замедлено из-за заграждений и плохих условий местности, по телефонной связи было приказано полностью развернуться и идти на Неман.
10:40
7-я танковая дивизия проходит Симнас, в то время как севернее её 20-я танковая дивизия занимает озерное дефиле между Симнас и озеро Zuvintai , откуда танковый полк дивизии должен выдвинуться на Удрийя (12 км северо-западнее Алитус - М.С).
Первоначальной цели первого дня наступления: широким фронтом дойти до р. Неман и постараться форсировать, первой достигла 7-я танковая дивизия, которая в 13:10
ворвалась в западную часть г. Алитус и заняла оба моста через р. Неман, оставшиеся неповрежденными. Этого никто не ожидал (подчеркнуто мной - М.С.).
14:00
Летчики сообщают также, что сохранился неповрежденный мост у Меркине. К полудню сложилось впечатление, что сопротивление противника, по прошествии первого эффекта неожиданности, несколько усилилось, но не имеет единой организации. Небольшие отряды отступают к р. Неман. Захваченные пленные - из 8-й (советской дивизии с таким номером в полосе наступления 3-й ТГр не было - М.С.) , 23-й и 128-й моторизованной дивизии.
До 16:00
Достигнут следующий рубеж: Bardziunai (13 км на юго-запад от Меркине) , западная окраина Сейрияй, южная окраина Metelisez (8 км на юго-запад от Симнас), восточная часть Алитус, Мариямполь (искл.)
15:00
Задача Танковой группы: в первый же день продвинуться как можно дальше на восток через Неман. Воспользоваться эффектом внезапности. Целью для 57-го танкового корпуса назначен Ораны, для 39-го танкового корпуса - Вильнюс.
17:15
30-й мотоциклетный батальон 57-го танкового корпуса дошел до моста через Неман у Merkine и приступает к переправе. Таким образом, отпадает необходимость в бессчетном количестве планов наведения мостов для переправы обеих танковых корпусов. Тем быстрее дивизии смогут занять лежащую впереди местность в восточном направлении.
18:15
56-й пехотный полк из состава 5-го армейского корпуса пешим маршем также достиг р. Неман - блестящая работа пехоты, которая за такое короткое время, несмотря на столкновения с противником, плохие условия местности и жаркую погоду преодолела расстояние более 40 км (подчеркнуто мной - М.С.) . Командир полка, полковник Тум (Thum), представлен к награде в донесении верховному главнокомандованию вермахта.
19:00
6-й армейский корпус достиг участка Szeszupa под Лиудвинавас (8 км южнее Мариямполь - М.С.) и вплоть до вечера вел бой на левом фланге с отчаянно сопротивляющимся противником, расположившимся в отдельных бункерах. В то же время моторизованные передовые отряды были направлены на Приенай и Nibriai , но не сумели добраться до р. Неман в первый день. Значительные потери (см. конкретные цифры ниже - М.С.) в обеих дивизиях корпуса.
Ходу наступления снова существенно способствовало разделение танкового и пехотного корпусов по отдельным полосам боевых действий, таким образом сложности при движении не усугублялись их перемешиванием между собой.
Могут возникать сомнения в целесообразности и необходимости ввода пехотных дивизий после того, как было установлено фактическое положение противника, но с другой стороны, пехотные дивизии успешно атаковали пограничные укрепления противника, чем несомненно сковали его силы. 5-й армейский корпус, с особенным напором атакуя вражеские бункеры под Лаздияй, разбил крупные силы противника и благодаря отличному темпу продвижения на марше смог уже в первый день перейти р. Неман на своем участке. Польза введения в бой 5-го и 6-го армейского корпуса проявилась и в том, что они, как минимум в своих полосах боевых действий, зачистили территорию в тылу подвижных соединений от разрозненных частей противника и снайперов.
Отрицательные моменты следующие:
1) Из-за долгого подхода 6-го армейского корпуса к Пренай противнику удалось уничтожить единственный там мост. Захват этого моста танковой дивизией мог бы еще более ускорить форсирование Немана для всей танковой группы.
2) Вследствие того, что многие дороги западнее и восточнее Njemen были отданы 5-му и 6-му армейскому корпусу, 3-я Танковая группа не могла продвигаться к Вильнюсу в достаточной мере развернувшись, используя при этом все мосты и дороги, но была вынуждена выстраивать свои дивизии друг за другом, на слишком большую глубину. Это замедлило и усложнило продвижение Группы, а также, при отпоре противника, лишило передовые отряды поддержки артиллерии, застрявшей далеко позади (подчеркнуто мной - М.С.)
С 19:15
Корпусам сообщены задачи на вечер 22.6 и утро 23.6:
Двигаться вперед на восток, не ожидая дивизии второго эшелона. Вечернее наступление 22.6 продолжать как можно дольше.
57-й танковый корпус - через Ораны на Эйшишкес
39-й армейский корпус - через Olkieniki и Бутримонис на Вильнюс
5-й армейский корпус - через Неман между Krikstoniai и Nemunaitis ,
6-й армейский корпус захватывает мост в районе Пренай и переходит на восточный берег р. Неман
20:00
Подразделения 18-й моторизованной дивизии, переданные в распоряжение командования 9-й Армии (см. запись от 19.06), снова поступают в 57-й армейский корпус, так как, судя по положению армии после первого дня наступления, использование там подразделений 18-й моторизованной дивизии больше не представляется необходимым.
Успехи соседей обобщены в приказе по Группе № 2 от 22.06.41.
Там где противник принимал бой, он стоял насмерть, упорно и храбро. Ни с одного участка не поступали сведения о перебежчиках или сдавшихся в плен. Поэтому борьба была тяжелее, чем в Польше и в ходе западной кампании.
Плацдарм, занятый в районе Алитус 7-й танковой дивизией, после полудня был снова атакован вражескими танками (5-я танковая дивизия), так что 7-я танковая дивизия решила повторить атаку с 21:00 и расширить плацдарм. Состоялось ожесточенное танковое сражение, в котором противник потерял 70 танков (последняя фраза зачеркнута - прим. пер.) . На аэродроме Алитус были уничтожены 20 находившихся на земле самолетов.
7-я танковая дивизия выиграла здесь самое тяжелое с начала войны танковое сражение, было подбито 80 танков противника. Первая решительная попытка русских остановить немецкое наступление потерпела поражение. Значительно ослабленная 5-я русская танковая дивизия отступила на северо-восток (командир дивизии отступил на юго-восток и утром 24 июня был уже в районе г. Молодечно, в 170 км от Алитуса - М.С.) и потеряла в ближайшие дни большую часть своих танковых сил. Кроме этой неудавшейся попытки действия русских заключались, в основном, в ведении малой войны без постановки тактических задач и оперативной цели. Красная Армия, по-видимому, в обучении предпочитала формы ведения внутриполитической борьбы, гражданской войны и революции требованиям боевых действий на фронте. Ее руководство в эти дни расписалось в собственной некомпетентности.
От продолжения движения дивизий в ночь после сражения решено отказаться.
23:00
Передовые части 57-го армейского корпуса в этот вечер дошли до Ораны, пройдя мост через Неман у Меркине. Таким образом, в первый день войны группа достигла рубежа Ораны, плацдарм Krik s tonuai , плацдармы у обоих мостов в Алитус, Лиудвинавас, Мариямполь (искл.).
Расположение КП на вечер 22.06.:
3-я Танковая группа: лесной лагерь «H ü nersdorff » у дороги Szipliszki - Smolsny , 2 км к востоку от Slinokiemie ,
57-й танковый корпус: Jonauka (западнее Меркине),
5-й армейский корпус: Лаздияй
39-й армейский корпус: еще не размещен,
6-й армейский корпус: Лиудвинавас.
Погода: солнечно, тепло.
Общее впечатление:
Удалось ошеломить противника. Незначительное поначалу сопротивление местами усиливается. Лишь немногочисленное участие в бою артиллерии противника; противник сражался разобщенными группами (вероятно, не более полка), не имея единого руководства. Некоторые полевые укрепления не были даже заняты или были весьма слабыми. Упорное противостояние отдельных ДОТов. Некоторые небольшие подразделения выдвигались без боеприпасов, предположительно на учения. В целом создается впечатление, что перед р. Неман располагались не столь большие силы противника, как это прежде оценивалось (3-4 дивизии). Уцелевшие части противника повсеместно отступали на восток, в целом и в частности ошеломленные собственной контратакой и, судя по всему, к этому моменту еще не настроенные на начало войны.
Как и в Польше, в результате наших воздушных атак противник был загнан в леса, откуда успешно вел малую войну против тыловых частей и колонн. Это также может объяснять удивительную малочисленность действующих сил противника в самом начале. Определить, сколько их спряталось в лесах, и сколько техники они там оставили (подчеркнуто мной - М.С.) , пока не представляется возможным.
Задача на 23.6:
Захват 39-м танковым корпусом дорожного узла Вильнюс и продолжение наступления на Михалишки (60 км северо-восточнее Вильнюса - М.С.) . 57-й танковый корпус прикрывает продвижение 39-го танкового корпуса от удара противника с юга (со стороны Лида) и наступает на Ошмяны (50 км юго-восточнее Вильнюса - М.С.) с целью перерезать дороги от Вильнюс на Минск.
Перед началом наступления имел значение вопрос, следует ли 3-й Танковой группе пробиваться через Вильнюс или обойти его с юга во избежание потерь времени на бои за город. Плохая дорожная сеть через Puszeza Rudnicka , а также большое значение Вильнюса в качестве транспортного узла, привели к решению направить левофланговый (39-й) корпус на Вильнюс. 22 июня не было причин отказываться от этого решения, к тому же 3-я Танковая группа непременно хотела сохранить решение пробиваться дальше к Западной Двине и не разворачиваться [на юг] слишком рано (ориентировочно на Минск). Этому также способствовало сложившееся впечатление о противнике, который оказался не так силен как предполагалось, и не оборонялся, а отступал на восток.
Ожидалось, что Вильнюс будет быстро достигнут - одновременно с отступающим противником или раньше его, чтобы оттуда согласно приказа продолжать наступление на восток. Нужно было использовать эффект неожиданности для максимально дальнего броска на восток с целью не допустить организованное сопротивление противника на реках Вилия, Березина и Западная Двина. Соответствующий боевой приказ №1 по 9-й Армии (см. приложение).
23.6.41
Ночь прошла спокойно.
05:00
5-й армейский корпус наводит мост через Неман, чтобы 23.6 перебросить как можно больше сильных частей на восточный берег.
06:00
109-й пехотный полк возвращается в 5-й армейский корпус и назначается в резерв корпуса.
07:00
Цель 57-го танковый корпуса - в первую очередь выйти к дороге Лида-Вильнюс. Под Slavantai колонны обстреливались разрозненными силами русских.
19-я танковая дивизия (второй эшелон 57-го танкового корпуса - М.С.) будет подтянута с расположением головы дивизии у Бержники (н.п. на территории "сувалкского выступа" в нескольких км к западу от границы - М.С.) .
09:00
7-я танковая дивизия 39-го танкового корпуса переходит в наступление на Olkienki , "тракт Пилсудского" (шоссе Варшава-Вильнюс, построенное в годы 2-й Речи Посполитой - М.С.) с плацдарма Алитус, против которого все еще ведется одиночная стрельба (в сочинениях некоторых советских историков превратившаяся в повторный контрудар 5-й тд - М.С.) . После освобождения моста у Алитус и обеспечения горючим 20-я танковая дивизия также должна выдвинуться в направлении Бутримонис. 20-я моторизованная пехотная дивизия пока стоит к западу от Немана и должна поэшелонно двигаться левым флангом за 20-й танковой дивизией.
10:00
Командующий Группы считает важным прийти к Западной Двине раньше противника. Необходимо проследить, чтобы нигде не возникало концентрации сил противника. Если танковые корпуса окажутся далеко впереди, а пехота будет отставать, нельзя допустить между ними в какой-либо мере пустующей территории, на которой возможны поперечные перемещения противника.
До сих пор не обнаружено какого-либо сосредоточения сил противника.
11:00
6-й армейский корпус сообщает сегодня о лучшем темпе продвижения.
11:30
6-я пехотная дивизия противостоит слабым силам противника по краям леса к западу от Пренай. Оба полка 26-й пехотной дивизии к полудню достигнут участка Szeszupa .
11:30
12-я танковая дивизия без столкновений с противником достигает Эйшишкес (55 км восточнее Меркине - М.С.).
12:30
Командующий 9-й Армии генерал-полковник Штраус (Strauss) прибывает на передовой КП Танковой группы и излагает свой взгляд на обстановку: Согласно наблюдениям, русские сегодня отступают на всех участках. Обнаружена большая колонна, двигающаяся с северо-востока на Минск, возможно, там русские хотят сосредоточиться снова. Сообщается, что в полосе между 4-й и 9-й Армиями находится около восьми вражеских дивизий, которые, судя по событиям первого дня, не смогут оттуда выйти.
До 12:00 в качестве рубежа действия бомбардировщиков предусмотрена дорога Lida - Pilna .
Судя по одиночным очагам сопротивления противника в полосе 39-го и 6-го корпусов в первой половине дня 23.6, а также по сообщениям воздушной разведки можно установить, что противник отходит, главным образом, по трассе Каунас, Вильнюс, Михалишки. Очевидно, что он не хочет принимать бой на восточном берегу р. Неман.
Взаимодействие с 8-м авиакорпусом было особенно плотным и активным, его поддержка танковой группы на всех позициях была неоценима.
Население радушно приветствовало войска.
12:40
7-я танковая дивизия под Olkienki опять встречает отдельные танки противника (скорее всего, подразделения разбитой 5-й танковой дивизии - М.С.) и после короткого боя продолжает марш на восток до "тракта Пилсудского", чтобы вдоль этой дороги двигаться на Вильнюс.
14:40
Приходит сообщение, что Гродно в руках немцев (сообщение командования 9-й Армии)
16:00
Сооружение временного моста 5-м армейским корпусом в Erikstoniai .
16:30
Начальник оперативного управления Генштаба запрашивает у Группы армий "Центр" решение по дальнейшему движению 3-й Танковой группы: остаться на северо-восточном направлении, или последует приказ повернуть на Минск.
Сосредоточение противника близ границы, предполагаемое главным командованием сухопутных войск, до сих пор 3-й ТГр обнаружено не было, поэтому сомнительно, какова будет численность противника под Минском. Возможно, будет разумнее вклиниться в боевой порядок противника, отступающего к Днепру и Западной Двине и благодаря этому осуществить еще более эффективный охват сил противника под Минском.
Начальник оперативного управления Группы армий не разделяет мнения командования 3-й танковой группы о положении противника, так как на южном участке фронта Группы армий "Центр" и у Группы армий «Юг» противник принял бой на границе. Только у соседей на севере (т.е. в полосе наступления 4-й ТГр на Шауляй - М.С.) наблюдается картина аналогичная 3-й ТГр.
К 17:00 обстановка следующая:
12-я танковая дивизия 57-го армейского корпуса дошла до Ораны и движется по направлению к Ошмяны.
7-я танковая дивизия 39-го армейского корпуса в 14 км к юго-западу от Вильнюса (состояние на 16:30)
20-я танковая дивизия дошла до Онушкис (состояние на 14:30),
Голова 14-й моторизованной дивизии (второй эшелон 39-го танкового корпуса - М.С.) до 17:00 достигла Симнас.
Крупные части 5-го армейского корпуса перешли Неман.
6-й армейский корпус находится под Пренай.
16:30
7-я танковая дивизия ведет бой с противником на юго-западе от Вильнюса. Войти в город этим вечером уже не удастся.
Вечером передовой отряд 6-го армейского корпуса также достигает восточного берега р. Неман. Мост у Пренай все же был взорван.
В 6-м армейском корпусе до подхода к р. Неман погибло 10 офицеров и около 100 рядовых, это говорит о том, что количество находившегося там противника и его обороноспособность были недооценены (подчеркнуто мной - М.С.). Пленных около 200.
Начиная с этого момента, идущие следом [за моторизованными соединениями] пехотные дивизии 5-го и 6-го армейских корпусов стали представлять серьезную проблему для танковых маршрутов. Как неоднократно ранее сообщалось, некоторые их части выходили на дороги, отведенные для движения танковых частей, чем еще больше осложняли движение техники.
Вторую проблему в использовании дорог, отведенных для движения танковых частей, создали наземные службы авиация (2-й Воздушный флот, 8-й авиакорпус). Они были направлены за 19-й танковой дивизией 57-го танкового корпуса в двух маршевых эшелонах (в общей сложности около 3000 машин) и должны были следовать через Меркине. После того, как снизился темп марша передовых дивизий 57-го ТК, им пришлось остановиться. Требование 8-го авиакорпуса обойти 19-ю танковую дивизию, было отклонено командованием Танковой группы. При этом принималось в расчет то, что поддержка [наземных войск] авиакорпусом временно будет прекращена, но учитывая пониженную боеспособность авиации противника, бОльшее значение имело выдвижение 19-й танковой дивизии. Проталкивание вперед частей авиации еще более замедлило бы общее движение. 57-му танковому корпусу нельзя было останавливать 19-ю танковую дивизию на западном берегу Немана, но, как неоднократно требовала Танковая группа, перевести через реку и сомкнуть либо развернуть ее на востоке.
В целом наблюдается переменное сопротивление противника, бои с разрозненными частями противника отмечаются даже в тылу танковых корпусов. На всем участке враг оказался явно сильнее, чем считалось в начале боевых действий. Его снаряжение, вооружение и укомплектованность боеприпасами очень разные. Число пленных растет, точное количество пока нельзя установить.
Любую пехотную атаку и любой другой вид боя - оборону, сдерживающий бой, отступление - русские вели с использованием большего или меньшего числа танков и массированного применения живой силы. И то и другое всегда приводило их к поражению. При применении противником артиллерии часто обращало на себя внимание экономное использование боеприпасов. Трофейная техника произвела хорошее впечатление (подчеркнуто мной - М.С.) . Верховное командование русских в первые дни вообще себя не проявляло.
Нижестоящие командные инстанции были негибкими, схематичными и неспособными быстро принимать решения в той или иной ситуации. Так, например, были найдены приказы, которые, несмотря на осведомленность о продвижении немецких войск в первой половине дня, вечером предписывали занять оборонительные рубежи, на которые мы должны были выйти уже во второй половине дня. Ни один из младших командиров не принял решения по уничтожению моста. Лишь один пленный офицер-сапер выполнял приказ по взрыву моста Алитус в 19:00. Методичная подготовка не помогала овладеть инициативой в ситуации внезапного нападения.
Каждый боец [Красной Армии] по отдельности был упорнее отдельного солдата мировой войны, вероятно, вследствие воздействия большевистской идеологии, но также и благодаря подстрекательству своих политкомиссаров (которые сами предусмотрительно сняли знаки различия и надели форму рядовых); он утратил за 20 лет советской власти чувство ценности человеческой жизни и исполнен пренебрежением к жизни.
22:00
Чтобы максимально ускорить бросок на северо-восток за отступающим противником, командующий издает приказ для обеих танковых корпусов в ночь с 23.6 на 24.6 осуществить безостановочную переброску всех боевых частей, кроме 14-й моторизованной дивизии, через р. Неман на восток.
23:00
По телефонной связи поступает приказ Группы армий "Центр", предписывающий 3-й Танковой группе продолжать движение на Минск, а на севере на широком фронте оттеснить крупные обороняющиеся части противника к верховью Западной Двины в районе Витебск и Полоцк (последующие радиограмму и телеграмму см. в приложении). Это означает изменение ранее намеченного курса обоих моторизованных корпусов. Задача захвата Танковой группой переправ через р. Вилия в районе Вильнюс и севернее его, а также под Михалишки остается, имея целью обеспечить движение по этим мостам для продвижения к Западной Двине и для прикрытия с северного направления.
При обсуждениях плана наступления "Барбаросса" командование Группы армий "Центр" и 3-й ТГр имели разные точки зрения по поводу продолжения операции после форсирования Немана. 3-я Танковая группа намеревалась сразу же прорываться к Западной Двине, не втягиваясь в выполнение второстепенных задач. Намерение командования Группы армий - с помощью 2-й и 3-й Танковых групп создать условия для уничтожения противника между Белостоком и Минском - по мнению 3-й танковой группы скорее могло быть реализовано при выходе к Двине, где можно будет препятствовать отходу и возобновлению сопротивления противника, чем при узко поставленной цели прорыва на Минск.
По достижении Вильнюса 24 июня командование Группы армий «Центр» приказало выйти на возвышенность в районе Минска для окружения противника, отступающего перед 4-й и 9-й Армиями, и соединиться с частями 2-й Танковой группой. Командование 3-й Танковой группы, продолжая придерживаться мнения о том, что части противника отошли на восток и их необходимо преследовать вплоть до Западной Двины, попыталась через офицера связи командования ГА донести свою точку зрения до командования ГА. Командование ГА не изменило своего распоряжения о маневре с задачей для 3-й ТГр занять высоты в районе Минска.
24:00
В приказе по 3-й Танковой группе задачи на 24 июня обозначены следующим образом: Изменение направления продвижения и прорыв в северном направлении на Минск, в первую очередь для того, чтобы завладеть проходом между Воложин и Молодечно. В дальнейшем совместно со 2-й Танковой группой помешать противнику, который находится под Белостоком, ускользнуть [из кольца окружения] через Минск. 57-й танковый наступает через Holszany к высотам в районе Воложин. 39-й танковый корпус - через Сморгонь к озерному дефиле в районе и южнее Молодечно.
Расположение КП:
3-я танковая группа - как 22.6.,
57-й танковый корпус - Okla , 2 км севернее Эйшишкес
5-й армейский корпус - Сейрияй
39-й танковый корпус - Vazgirdonia , 12 км севернее Ораны
6-й армейский корпус - Vartai , 11 км юго-западнее Пренай
Погода: солнечная и теплая.
24:00
23 июня с 24:00 5-й и 6-й армейские корпуса вновь поступают под командование 9-й Армии, а 3-я танковая группа - под непосредственное командование Группы армий "Центр".
Перевела Дина Дученко
*********************************************************
Дорогой друг,
ты только что прочитал совершенно уникальный документ. Этот документ, как и все прочие (см. перечень ниже), предоставлен тебе и всем совершенно бесплатно. Столь же бесплатным является и любое некоммерческое использование его (перепост, перепечатка, цитирование и пр.), требуется лишь обязательная ссылка на сайт
Бесплатное для тебя потребовало значительных затрат денег и труда квалифицированных специалистов. Мы и дальше будем тратить деньги и силы на поиск, перевод и публикацию немецких документов периода 2 МВ. От тебя же зависит главное - сколько документов и как быстро сумеем мы опубликовать.
Яндекс-кошелек Марка Солонина 4100 1120 3884 193
Карта Сбербанка РФ 6761 9600 0269 804 861 (получатель - Солонин Марк Семенович)
Для б/н перечислений:
Поволжский банк Сбербанка РФ г. Самара, Кировское отделение № 6991
ИНН банка 770 708 38 93
БИК 043 601 607
кор/счет 301 018 102 000 000 00607
р/счет 40817 81025 44061 19079
Предыдущие публикации немецких документов:
http://www.сайт/doc_boevoy-dnevnik-otdela-tyila-1
http://www.сайт/doc_ot-daugavyi-do-ostrova
http://www.сайт/doc_zhbd-6-y-tankovoy-divizii
http://www.сайт/doc_zhurnal-boevyih-deystviy-41-go
http://www.сайт/doc_nashi-ekipazhi-razocharovanyi
http://www.сайт/doc_v-nebe-bessarabii-2
http://www.сайт/doc_v-nebe-bessarabii-pervyie-dni
http://www.сайт/doc_esli-russkie-vooruzhennyie
http://www..htm
http://www..htm
http://www.сайт/doc_nastupil-polnyiy-besporyadok-i
http://www.сайт/doc_on-byil-ubezhden-chto-etot
http://www.сайт/doc_plennyiy-ubezhdyonnyiy
http://www.сайт/doc_on-schitaet-chto-soprotivlenie
http://www.сайт/doc_protokolyi-doprosa-yakova
Уважаемые пользователи! Если в ходе ознакомления с данным материалом у вас появилось желание задать вопрос лично Марку Солонину, предлагаем воспользоваться
Немецкие танковые группы в ходе блицкрига. Лето 1941 года.
Наступление предполагалось проводить при поддержке других видов и родов вооруженных сил, в первую очередь авиации. Однако в течение первых нескольких дней боевых действий ВВС РККА были частично парализованы и не могли оказать существенной поддержки своим частям. Поэтому самые крупные танковые соединения Красной Армии - механизированные корпуса, имевшие по штату 1941 года 36 000 человек. 1031 танк (120 тяжелых типа Т-28, Т-35, KB, 420 средних типа Т-34, 316 колесно-гусеничных танков ВТ, 17 легких Т-27, Т-30, Т-40, Т-60 или других типов и 152 химических (огнеметных) танка), 358 орудий и минометов, 268 бронеавтомобилей 1 БА-10, 116 БА-20, оказались не в состоянии адекватно противостоять германской поенной машине.Перед нападением на СССР в германских танковых войсках на 1 июня 1941 года числилось 877 танков Pz. KpfW. I, 1074 Pz. Kpfw. II, 170 Pz. Kpfw. 35 (t). 754 Pz. Kpfv. 38 (t), 350 Pz. Kpfw. 111 с 37-мм пушкой, 1090 Pz. Kpfw. III с 50-мм пушкой, 517 Pz. Kpfw. IV различных модификаций, а также 330 командирских танков.Основной боевой единицей бронетанковых поиск вермахта являлась танковая дивизия (Panzer-Division). В июне 1941 года германские танковые дивизии имели несколько типовых структур и оснащались различной материальной частью.
Немецкий танк "Пантера" одной из танковых дивизий СС, прикрывает наступление пехоты. Весна 1944 года
Организационно к началу проведения операции "Барбаросса" 17 имевшихся танковых дивизий вермахта были объединены в четыре танковые группы (Panzer-Gruppen). 4-я танковая группа (Panzer-Gruppe 4) входила в состав группы армий "Север", наступавшей на Ленинград. 2-я и 3-я танковые группы наступали на Москву и действовали в составе группы армий "Центр". 1-я танковая группа, подчиненная группе армий "Юг", наступала на Киев и далее на Ростов.
Немецкая техника выстроилась как на параде, перед марш-броском. Лето 1941 года. После того, как союзники господствовали в воздухе с лета 1944 года, вся немецкая техника передвигалась преимущественно ночью, за редким исключением днем.
Танковые силы Panzer-Gruppe 4 с июня по октябрь 1941 года состояли из 1, 6-й и S-й танковых дивизий. 1-я танковая дивизия была двухбатальонного (в 1-м танковом полку числилось 43 танка Pz.Kpfw. II, 71 Pz. Kpfw. Ill с 55-мм пушкой L/42, 20 Pz. Kpfw. IV и 11 командирских танков), а 6-я и 8-я - трехбатальонного состава. 6-я танковая дивизия имела в своем составе 47 Pz. Kpfw. II, 155 Pz.Kpfw. 35 (t), 30 Pz. Kpfw. IV, 5 командирских танков на базе чешскою танка 35 (t) и 8 командирских танков па базе немецких машин. 8-я танковая дивизия имела 49 танков Pz. Kpfw. II, 118 Pz-Kpfw. 38 (t), 30 Pz. Kpfw. IV. 7 командирских танков на базе 38 (t) и 8 командирских танков немецкого производств;
Маскировка во время марш-броска танка Pz III позднего выпуска.
С 23 июня по 27 июля 1941 года в составе группы армий "Север" находился 102-й батальон огнеметных танков двухротного состава (но 12 огнеметных (F) и 3 обычных Pz. Kpfw. B2 в каждой роте).В составе немецкой армии в Норвегии, которая впоследствии действовала в Заполярье и в Карелии числились 211-й танковый батальон, оснащенный танками французского производства S-35 и Н-38/39, а также 40-й танковый батальон специального назначения.В 3-й танковой группе в составе двух корпусов находились 7, 20, 12-я и 19-я танковые дивизии, а также 101-й огнеметный танковый батальон.7-я танковая дивизия имела трехбатальонный состав, в ней на 22 июня 1941 года числилось 53 танка Pz. Kpfw. II. 167 Pz. Kpfw. 38 (t). 30 Pz.Kpfw.IV, 8 командирских танков немецкого производства.20-я танковая дивизия также состояла из трех батальонов. К началу войны в ней числилось 44 танка Pz. Kpfw. 1,121 Pz. Kpfw. 38 (t). 31 Pz. Kpfw. IV и 2 командирских танка на базе 38 (t).12-я танковая дивизия в составе трех батальонов имела 40 Pz. Kpfw. I. 33 Pz. Kpnv. II. 109 Pz.Kpfw. 38 (t), 30 Pz. Kpfw. IV и 8 командирских танков на базе 38 (t).19-я танковая дивизия в составе трех батальонов на 22 июня 1941 гола имела 42 Pz. Kpfw. I, 35 Pz. Kpfw. II, 110 Pz. KpfW. 38 (t), 30 Pz. Kpfw. IV и 11 командирских танков на базе 38 (t).101-й огнеметный батальон находился в непосредственном подчинении командования танковой группы. В нем числилось 25 Pz. Kpfw. И, 42 огнеметных танка Pz. Kpfw. II (F). 5 Pz. Kpfw. Ill с 50-мм пушкой и 1 командирский танк.Во 2-й танковой группе, которой командовал знаменитый теоретик и практик танковой войны генерал Гейнц Гудериан, находилось 5 танковых дивизий: 3, 4, 10, 17-я и 18-я танковые дивизии, а также 100-й танковый батальон огнеметных танков.
Немецкие танки Pz-IV на марше где-то в в России.
3-я танковая дивизия состояла из трех танковых батальонов и на 22 июня 1941 года имела в своем составе 58 танков Pz. Kpfw. II. 29 танков Pz.KpfW. IIIl с 50-мм пушкой, 32 Pz. Kpfw. IV и 15 командирских танков.4-я танковая дивизия имела двухбатальонную структуру. В ее 35-м танковом полку находилось 44 Pz, Kpfw, II, 31 Pz. Kpfw. Ill с 37-ММ пушкой, 74 Pz. Kpfw. Ill с 50-мм пушкой, 20 Pz. Kpfw. IV и 8 командирских танков на базе 3S (t).10-я танковая дивизия также состояла из двух батальонов, имевших одну роту средних и три роты легких танков каждый. В составе 7-го танкового полка дивизии находились 45 танков Pz.Kpfw.II, 105 танков Pz. Kpfw. Ill с 50-мм пушкой, 20 танков Pz. Kplw. IV и 12 командирских машин.17-я и 18-я танковые дивизии на 22 июня 1941 года имели потри танковых батальона каждая. Батальоны состояли из одной роты средних и двух рот легких танков. В 39-м танковом полку 17-й танковой дивизии находилось 12 танков Pz. Kpfw. I, 44 тапка Pz. Kplw. II, 106 танков Pz. Kpfw. Ill с 50-мм пушкой, 30 танков Pz. Kplw. IV и 10 командирских танков. В 18-м танковом полку 18-й танковой дивизии было 6 танков Pz. Kplw. I, 50 танков Pz. Kplw. II. 99 танков Pz. Kpfw. III с 50-мм пушкой, 15 танков Pz. Kpfw. IV и 12 командирских танков.
Пехота и танки из дивизии СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер" на позиции
В оперативном подчинении 18-й танковой дивизии к началу нападения Германии на СССР находился 100-й бронетанковый огнеметный батальон. По состоянию на 18 июня 1941 года в батальоне было 24 обычных Pz. Kpfw. II, 42 огнеметных Pz. Kpfw. II (F), 5 Pz. Kpfw. III с 50-мv пушкой и 1 командирский танк.
1-я танковая группа, действовавшая в составе группы армий "Юг", состояла из пяти танковых дивизий двухбатальонного составf. В эту группу входили 13, 14, 9, 16-я и 11-я танковые дивизии.
Немецкие танки из 47-го механизированного корпуса в ходе блицкрига на территории СССР. Группа армий "Центр", июль 1941 года.
R 9-й танковой дивизии 22 июни 1941 гола находилось 8 танков Pz. Kpftv. I, 32 тапка Pz. Kpfw. II, 11 танком Pz. Kpfw. Ill с 50-мм пушкой, 20 танков Pz. Kpfw. IV и 12 командирских танков
Советские танки БТ-2 на учениях. Сначала эти машины применяли как учебные, потом они стали участвовать в боевых действиях. Начало июня 1941 года.
Направление действий немецких танковых групп на начальном этапе войны с июня по декабрь 1941 года.
Радийный танк Т-26 (обр.1933 года) на аэродроме в районе Луцка. Июнь 1941 года.
15 танков Pz. Kpfw. IV и 12 командирских танков.
Кроме обычной бронетанковой техники в 3-м батальоне 6-го банкового полка 3-й танковой дивизии, а также в 18-м танковом полку 18-й танковой дивизии и в 35-м танковом полку 4-й танковой дивизии находились танки "подводного хода" (Tauchpanzer), способные преодолевать значительные водные преграды и оснащенные специальным оборудованием. Первые такие машины, созданные на базе танков Pz. Kpfw. Ill Ausf. G или Aiisf. H и Pz. Kpfw. IV Ausf. E поступили в войска в 1940 году в 3-ю и 18-ю танковые дивизии. 4-я танковая дивизия получила подобную специальную бронетанковую технику весной 1941 года.
В оперативном подчинении 18-й танковой дивизии к началу нападения Германии на СССР находился 100-й бронетанковый огнеметный батальон. По состоянию на 18 июня 1941 года в батальоне было 24 обычных Pz. Kpfw. II, 42 огнеметных Pz. Kpfw. II (F), 5 Pz. Kpfw. III с 50-мм пушкой и 1 командирский танк.
1-я танковая группа, действовавшая в составе группы армий "Юг", состояла из пяти танковых дивизий двухбатальонного состава. В эту группу входили 13, 14, 9, 16-я и 11-я танковые дивизии.
В 13-й танковой дивизии 22 июня 1941 года находилось 45 танков Pz. Kpfw. II, 27 танков Pz. Kpfw. Ill с 37-мм пушкой, 20 танков Pz. Kpfw. IV и 13 командирских танков.
Советские танковые специалисты осматривают уничтоженный легкий немецкий танк Pz-II. Танк принадлежан 8-роте 13 танковой дивизии. Июль 1941 года.
В 14-й танковой дивизии 22 июня 1941 года было 45 танков Pz. Kpfw. II, 27 танков Pz. Kpfw. Ill с 50-мм пушкой, 20 танков Pz. Kpfw. IV и 11 командирских танков. В 36-м танковом полку 14-й танковой дивизии часть машин также была оснащена аппаратурой подводного хода.
В 9-й танковой дивизии 22 июни 1941 гола находилось 8 танков Pz. Kpftv. I, 32 тапка Pz. Kpfw. II, 11 танком Pz. Kpfw. Ill с 50-мм пушкой, 20 танков Pz. Kpfw. IV и 12 командирских танков
15-й танковый ПОЛК 11 -И танковой дивизии на 22 июни 1941 гола имел в своем составе 44 танка Pz, Kpfw. II, 24 танка Pz. Kpfw. Ill с пушкой 37-мм,
47 танков Pz. Kpfw. Ill с пушкой 50-мм, 20 танков Pz. Kpfw. IV и 8 командирских танков.
2-й танковый полк 16-й танковой дивизии на 22 июня 1941 года имел в своем составе 45 танков Pz. Kpiw. И, 23 танка Pz. Kpfw. HI с 37-мм пушкой,
48 танков Pz. Kpiw. Ill с 50-мм пушкой, 20 танков Pz. Kpfw. IV и 10 командирских машин.
В составе артиллерии вермахта пехотные и танковые дивизии Поддерживали отдельные батареи и дивизионы штурмовых орудий.
Дивизион штурмовых орудий в 1941 году состоял из 18 САУ StuG III (с ноября 1941 года - 21 StuG III) в трех батареях и машины командира подразделения.
С началом операции "Барбаросса" в боях на территории СССР участвовало двенадцать дивизионов штурмовых орудий: 197-й, 190-й и 244-й - в составе группы армий "Юг", 184-й и 185-й - в составе группы армий "Север", 189, 191, 192, 201, 203, 210,226-й и 243-й дивизионы штурмовых орудий и отдельная рота штурмовых орудий дивизии "Великая Германия" - в составе группы армий "Центр".
Подобная организация германских танковых соединений С незначительными изменениями "продержалась" с 22 июня 1941 года но сентябрь 1941 года. Перед наступлением на Москву к началу октября 1941 года в немецких танковых войсках была проведена основательная перегруппировка.
Группе армий "Центр" подчинили 2-ю танковую армию вермахта (танковая армия была сформирована на базе 2-й танковой группы - прим. авт.) в составе 24-го танкового корпуса (3-я и 4-я танковые дивизии) и 48-го танкового корпуса (9-я танковая дивизия), а также 3-Ю и 4-ю танковые группы.
3-я танковая группа состояла из 56-го танкового корпуса (6-я и 7-я танковые дивизии) и 41-го армейского корпуса (в него входил;» 1-я танковая дивизия).
4-я танковая группа, переданная из состава группы армий "Север", имела 40-й армейский корпус (2-я и 10-я танковые дивизии), 46-й танковый корпус (5-я и 11-я танковые дивизии), 57-й танковый корпус (20-я танковая дивизия), а также 19-ю танковую дивизию, которая подчинялась непосредственно командиру танковой группы.
В сентябре 1941 года в состав группы армий "Центр" дополнительно был включен 202-й отдельный дивизион штурмовых орудии, который впоследствии наступал в направлении Тулы и Москвы.
В составе группы армий "Север" продолжал оставаться 39-й танковый корпус в составе 16-й армии вермахта (8-я и 12-я танковые дивизии).
В составе группы армий "Юг" числилась 1-я танковая группа в составе 3-го танкового (14-я и 16-я танковые дивизии) корпуса.
Однако зимнее наступление Красной армии под Ростовом и под Москвой значительно ослабили танковые соединения вермахта. Они хоть и сохранили свою структуру, но имели гораздо меньше танков, чем до начала операции.
К 31 декабря 1941 года в шестнадцати танковых дивизиях вермахта, сражавшихся в составе групп армий "Центр" и "Север" числилось 428 танков Pz. Kpfw. I, 424 Pz. Kpfw. II, 796 танков чехословацкого производства Pz. Kpfw. 35 (t) и Pz. Kpfw.3S(t), 660 танков Pz. Kpfw. ill. 348 танков Pz. Kpfw. IV и 79 командирских танков.
Советский легкий танк БТ-7 из 1-го механизированного корпуса уничтоженный немецкой артиллерией. Июль 1941 года.
Однако руководство вермахта, несмотря на поражения конца 1941 года, не пошло па организационно-штатное изменение структуры бронстанковых соединении. Основной ударной единицей танковых войск вермахта и 1942 году продолжали оставаться танковые ДИВИЗИИ. Германское командование дополнительно начало формировать новые бронетанковые соединении еще в июле 1941 года. К 1 августа были сформированы 21-я тиковая дивизия (на базе 5-й легкой пехотной дивизии - прим. авт.), к 25 сентября - 22-я танковая дивизия и 23-я танковая дивизии, к 1 декабря - 24-я танковая ДИВИЗИЯ (сформирована па бане 1-й кавалерийской дивизии - прим. авт.). Но в 1941 году на советско-германский ф|юпт в качестве отдельной части попал только 203-й танковый полк, который был включен в состав группы армий "Север" в декабре 1941 года.
Эволюция численности и организационно-штатной структуры бронетанковых сил РККА в 1941 году развивалась но другому путч. Согласно "Сводной ведомости количественного и качественного состава танков и самоходных установок, находившихся в военных округах, па рембазах и складах Наркомата Обороны по состоянию на 1 июня 1941 года на вооружении РККЛ состояли 23106 танков и самоходных установок. Из них боеспособными были 18691 или 80,9%. С 31 мая по 21 июня 1941 года с заводов было отгружено еще 206 новых танков (41 KB, 138 Т-34 и 27 Т-40). Из 29 сформированных к началу Великой Отечественной войны механизированных корпусов различной степени укомплектованности в приграничных округах европейской части СССР находилось 18. а в июне-июле 1941 года на фронт было переброшено еще несколько мехкорпусов из глубины страны. Однако несмотря па большое количественное превосходство советских танков мехкориуса РККА имели недоукомплектованные службы тылового обеспечения, которые не позволяли совершать масштабные передвижения войск без технических поломок большей части танков и автомашин. а также корпуса не имели достаточного количества противотанковых средств, моторизованной пехоты и поддержки авиации.
Немецкие танки и моторизованные части из 6-й танковой дивизии атакуют советские позиции. Июль 1941 года.
Согласно советским военным документам данного исторического периода на авиацию, взаимодействующую с танковыми соединениями, возлагались следующие задачи:
1. Ведение воздушной разведки (дальней и ближней) и атака танковых колонн противника.
2. Поддержание связи между колоннами своих танков.
3. Действия в прорыве против танков противника (атака с воздуха, сопровождение своих танков).
4. Содействие штурмовой авиации танкам » отражении танковой контратаки противника
Из перечисленных задач видно, что совместные действия авиации с танками наиболее частыми были во встречном, наступательном бою и при преследовании. В остальных видах боя совместные действия танков и авиации сводились к разведке и целеуказанию (наведение на цель).
Взаимодействие танков с авиацией по многом зависело от сработанности с последней.
Главное при организации взаимодействия -точный расчет времени (при преждевременном нанесении удара с воздуха достигался малый эффект. А при запаздывании затруднялись действия авиации, вследствие чего возникала опасность поражения своих танков).
Данные задачи в первые дни войны с блеском выполняли германские военно-воздушные силы.
Они имели в своем составе не только удачный по тактико-техническим характеристикам пикирующий бомбардировщик Ju-87, но и использовали хорошо отработанную схему взаимодействия этого самолета с наземными войсками, а также разведчиков-корректировщиков Hs-123, Hs-126 и FW-1S9 с наступавшими танковыми соединениями вермахта. Основной же советский штурмовик Ил-2 к началу войны только начал поступать в войска и не был в достаточной степени освоен пилотами, а воздушного разведчика, выполняющего корректирующие функции над полем боя, советские ВВС не имели.
Танк Т-26 уничтоженный в ходе боя с немецкими танками. Лето 1941 года.
Таким образом, лишенные воздушной поддержки и не ПОЛНОСТЬЮ укомплектованные! в первые дни ВОЙНЫ советские механизированные корпуса не могли участвовать в проведении стратегических операций по разгрому крупных Группировок врага. Основной формой оперативно-тактического применения ЭТИХ соединений в первые месяцы войны следует считать нанесение более или менее удачных контрударов но прорвавшимся группировкам противника. При этом потери от технических неисправностей на маршах, а также от артиллерии и авиации противника были так велики, что через 1 - 2 месяца как боевые единицы механизированные корпуса перестали существовать.
Лучшим примером критической оценки деятельности и форм тактического использования советских танковых соединений в первые недели войны являются документы управления 8-го механизированного корпуса с 22 по 29 июня 1941 года:
Советские танковые специалисты осматривают уничтоженный советской авиацией немецкий танк чехословацкого производства Pz.Kpfw 38 (t (3-я танковая группа 20-й танковой дивизии).
Оценив этот документ, необходимо заметить, что русские, несмотря на многие военные просчеты, вообще более других народов склонны к аналитическому мышлению. В целом командовавшие в своих выводах по деятельности соединений корпуса за первую неделю войны верно определили причины неудач: внезапность удара, наработанность немцами схем боевого управления и взаимодействия, подготовленность германских и неподготовленность советских танковых экипажей, беспомощностью ВВС РККА и многие другие причины.
Однако, главная причина поражения Красной армии как стратегического, так и тактического характера была связанна именно со слабой подготовкой личного состава РККА, а особенно командиров всех степеней к войне с германской армией, которая в июне 1941 года представляла собой высокорганизацонный слаженный боевой механизм.
Уничтоженный советской авиацией танк чехословацкого производства Pz.Kpfw 38 (t (3-я танковая группа 20-й танковой дивизии). Июль 1941 года.
Подтверждение этому положению является вооружение и организация взаимодействия немецких танковых сил с авиационными и пехотными подразделениями. Тактика их взаимодействия описана в одном из докладов командования 7-го механизированного корпуса в середине июля 1941 года на западном фронте в районе Смоленска.
Из этого документа следует, что немецкие танковые соединения старались избегать боестолкновений с советскими машинами, с целью сберечь людей и личный состав, предпочитая уничтожать танковые части советской армии с помощью артиллерийского огня и авиации. А главное, в составе германских танковых дивизий была моторизованная пехота, которая способна сопровождать танки на марше, в бою, и отражать попытки танкоистребительных подразделений противника уничтожать бронированные машины. Качественное состояние мотопехотных и стрелковых подразделений Красной Армии в 1941 году по уровню подготовки и боевой выручки, несомненно уступало пехотным подразделениям вермахта. Это было связанно с тем, что в стрелковые части направляли в основном низкоквалифицированный, социально инертный призывной контент из сельских районов, который невозможно было использовать в авиации, на флотое, в танковых или других специальных войсках. О низком качестве нашей пехоты не стесняясь говорило командование РККА. Так, генерал-майор танковых войск А.Брозиков, находившийся в июле 1941 года на Западном фронте сообщал начальнику ГАБТУ Красной Армии ленерал-лейтенанту А.Н.Федоренко:
Два бронеавтомобиля БА-10 из 6-го механизированного корпуса ведут разведку. Июль 1941 года, Западный фронт.
«Генерал-лейтенанту тов.Федоренко:
Только вернулся с фронта, где пробыл 5 дней в большинстве в 107 т.д. именуемой, а фактически 69 мотострелковой
1. Она еще существует как мотострелковая дивизия. Танков из 210 на 28 июля осталось 80 штук и штук 30 находятся в ремонте
2. Танки действуют совместно со своей мотопехотой: каждому батальону придано по одному батальону (пехоты), остальные находятся в руках командира дивизии.
3. 80% потерь от авиации, и потерь 65% танков сгорело. Наблюдал и смотрел как по KB стреляли из НТО и 75-мм пушек, танк получил 15-17 попаданий различных калибров и ни одной ни одной, только заклинило башню танк вернулся и своим ходом пошел в ремонт.
4. Танкисты дерутся хорошо, пехота плохо, принимал меры заставить воевать пехоту.
5. В 101 тд осталось на ходу 50 машин и штук 25 в ремонте.
Дело с ремонтом и восстановлением в обоих дивизиях обстоит куда лучше, чем было в 7 МК.
6. До сих пор бронебойных снарядов нет и очень плохо обстоит дело со снарядами к 37 мм пушке.
7. Прошу решения по 7 и 17 iMK их нужно куда-то отправить, оставив небольшой резерв фронта.
8. Петь ряд или много вопросов, которые нужно бы разрешить в Москве с Вами. Хорошо бы, если Вы меня на сутки вызвали в Москву".
Советские специалисты осматривают уничтоженный немецкий танк. Июль 1941 года.
Однако в данных документах нельзя не заметить первых положительных откликов на действия советских танкистов и превосходные оценки качеств отечественных тяжелых танков КВ. Тем более, что, не уступая врагу в личной храбрости, советские танкисты постепенно совершенствовали свое боевое мастерство.
В отличие от немецких форм использования пехоты, которая сопровождала наступающие танки на бронетранспортерах или в пешем строю, советские командиры первыми стали использовать в боях танковый десант. Довоенные инструкции запрещали размещать пехоту на бронированных машинах, однако опыт показал, что большую помощь танкистам в борьбе с танками оказывала пехота, посаженная на танки: группы бойцов, вооруженных противотанковыми ружьями, занимали удобные позиции и успешно отражали танки противника Пехота, подпустив танки противника на близкое расстояние, забрасывала их бутылками с горючей смесью, а затем, скрываясь в щелях, пропускала танки и продолжала их уничтожать при прорыве последних за оборонительную полосу.
Уничтоженный танк Т-26 с экипажем в ходе июльских боев 1941 года
В наибольшей мере подобной тактикой овладели танкисты 4-й танковой бригады РККА (с 11 ноября 1941 года - 1-й гвардейской танковой бригады) под командованием полковника М. Катукова.
Данное соединение, как и многие Другие танковые бригады, начало формироваться в сентябре 1941 года. Выбор подобной организационно-штатной единицы был обусловлен скромными возможностями советской танковой промышленности, значительно сократившей объемы своего производства из-за эвакуации танковых заводов в тыловые районы страны. Механизированные корпуса РККА были расформированы еще в июле 1941 года. В то же время на базе мехкорпусов внутренних военных округов было сформировано 10 отдельных танковых дивизии новой оргштатной структуры. Количество танков в них было уменьшено до 217, в танковой роте вместо 17 танков стало 10, гаубичный артиллерийский молк был преобразован в противотанковый, вместо ремонтно-восстановительного батальона в состав дивизий была введен;; ремонтно-восстановительная рота.
фактические цифры несколько отличались oт утвержденной штатной структуры, да и танковый парк отдельных танковых дивизий РККА был весьма разномастным. Так, 104-м танковая дивизия РККА па 14.07.41 года имела в своем составе танков БТ-7 - 50 штук. 19 БТ-5, 3 БТ-2, 136 Т-26, 37 БА-10,14 БА-20,50 тракторов С-60, С-65,327 грузовых автомашин ГАЗ-АА, 22 легковые машины, 77 бензоцистерн, 150 специальных машин.
До 6 сентября 1941 года было дополнительно получено танков KB 14 штук, 60 Т-34,4 Т-40,20 Т-26,19 тракторов. 26 грузовых автомашин ГАЗ-АЛ, 4 бензоцистерны и 10 специальных машин.
109-я отдельная танковая дивизия 29.08.41 года имела в своем составе 7 KB, 20 Т-34, 82 Т-26,13 XT-130,22 ВТ. 10Т-40, 10 БА-10. 13 БА-20. Пополнения материальной частью данная танкопая дивизия не получала.
Все отдельные танковые дивизии были переданы в подчинение командующих общевойсковыми армиями.
101,102,104,105,107,108,109,110, 111.112-я танковые дивизии новой штатной организации вместе с 60-й и 61-й Краснознаменной танковыми дивизиями сформированными на Дальнем Востоке в марте 1941 года - Прим. авт.) в июле-августе 1941 года (а 112 тд - в октябре - прим. авт.) но нали па советско-германский фронт. На Дальнем Востоке и течение четырех лет оставались только дна дивизионных соединения: 61-я Краснознаменная танковая дивизия и 111-я танковая дивизия. Остальные дивизии участвовали в боевых действиях в районе Смоленска, Ельни, а затем в боях под Москвой. По мере естественной убыли материальной части с сентября 1941 гола танковые дивизии, как составлявшие мехкорпуса, так и отдельные, стали образовываться в танковые бригады.
Согласно приказу НКО от 23 августа 1941 года танковая бригада должна была по штату иметь танковый полк, моторизованный стрелково-пуле-мегный батальон, зенитно-артиАлерийский дивизион, аi также подразделения обеспечения и обслуживания. Танковый полк состоял из трек танковых батальонов: первый из чих имел две роты средних и роту тяжелых танков, а второй и третий батальоны - по три роты легких танков. Всего n бригаде насчитывалось 93 танка (7 КВ. 22 Т-34,64 Т-40 или Т-60).
В сентябре 1941 года в танковых батальонах количество танков сократилось, и бригада стала иметь 67 танков. Для быстрого доведения боевых задач до танковых батальонов, то есть улучшения условий управления подразделениями бригады, полковое звено в ней с 9 декабря 1941 года было упразднено. По новому штату вместо танкового полка она стала иметь два танковых батальона, в каждом рота тяжелых (5 KB), рота средних (7 Т-34) и рота легких (10 Т-40 или Т-60) танков. Всего в бригаде подобной организации насчитывалось 46 танков.
Однако на практике, танковые бригады, нормировавшиеся в августе-сентябре 1941 года имели различную численность и не соответствующую штатной структур материальную часть.
Например, в состав 4-й танковой бригады РККА на 3 октября 1941 года входил танковый полк (49 танков БТ-7, Т-34. Т-60. KB), мотострелковый батальон, зенитно-артиллерийский дивизион, ремонтная рота и другие специальные подразделения. В танковом полку было два батальона, первый из них был оснащен танками БТ-7, второй имел роту средних (Т-34, СТЗ), легких (Т-60) и тяжелых танков (KB). Именно по батальонной схеме в дальнейшем стали формироваться танковые бригады. Их, как правило, укомплектовывали личным составом бывших танковых дивизий РККЛ, а командирами становились офицеры и генералы, проявившие себя в использовании танкового оружия в первые месяцы Великой Отечественной войны или в каких-либо других конфликтах. Так командиром 4-й танковой бригады стал комдив 20-й танковой дивизии полковник М.Е. Катуков, командиром 11-й танковой бригады - герой гражданской ВОЙНЫ в Испании полковник Ж.П. Ломан и тл, В течение октября-ноября 1941 года в РККА появились первые отдельные танковые батальоны. Их возникновение обусловлено поступлением в СССР английской, несколько позже - американской бронетанковой техники, которая, естественно, создавалась вне технических требований Наркомата обороны. В 1941 году отдельными батальонами британских танков МК II "Matilda II" и MKIII "Valentine " усиливали существующие танковые дивизии и отдельные танковые бригады. Так. 1 -я гвардейская тбр в начале декабря была усилена отдельным танковым батальоном английских танков МК II. Также отдельные танковые батальоны имели некоторые стрелковые дивизии РККА. как правило, и необразованные из танковых и моторизованных дивизий РККА с использованием оставшейся от этих структур материальной части.
Отдельный танковый батальон при стрелковой дивизии состоял из трех танковых рот (одна рота средних и две роты легких танков, всего 29 танков) и ремонтно-восстановительной роты.
Таким образом, к концу 1941 года в составе РККА находились три танковые дивизии (61, 111-я на Дальнем Востоке. 112-я - на Западном фронте под Москвой - прим. авт.), несколько десятков танковых бригад и отдельных танковых батальонов.
В середине октября 1941 года но указанию Ставки было введено в действие новое "Наставление ПО боевому применению танковых войск Красной Армии". В нем указывалось, что танковая бригада является высшим тактическим соединением танковых войск. Основной ударной силой ее был танковый полк. Бригада являлась средством командующих армиями и флотами.
Отдельный танковый батальон при использовании его для непосредственной поддержки пехоты в бою предусматривалось придавать стрелковому полку, действовавшему на главном направлении. Командир полка должен был использовать танковый батальон в полном составе, не подчиняя танковых рот командирам стрелковых батальонов. Разрешалась передача отдельного танкового батальона из одной стрелковой дивизии в другую. Отдельные танковые батальоны и танковые бригады предназначались для выполнения боевых задач в тесном взаимодействии с пехотой и артиллерией. Танковые бригады могли также использовать и для выполнения самостоятельных задач совместно со стрелковыми и кавалерийскими соединениями и воздушными десантами.
При необходимости допускалось две-три бригады объединять под руководством начальника бронетанковых войск армии или фронта или отдельного лица для самостоятельною выполнения поставленных задач. Предусматривалось во всех случаях усиливать танковую бригаду моторизованной пехотой, артиллерией, мотоциклетной частью, саперами и осуществлять прикрытие ее с воздуха авиацией.
Дробление танковой бригады и отдельного танкового батальона путем передачи отдельных частей (подразделений) другим родам войск не допускалось.
Наступление танков против обороняющегося противника следовало вести после достаточной подготовки, плательной организации боевых действий с другими родами войск на местности.
В наступательном бою против противника, поспешно перешедшего к обороне или имеющего слабо обеспеченный фланг,танковая бригад;! могла действовать самостоятельно, при поддержке пехоты, артиллерии и авиации.
При ведении встречного боя с вражескими танками рекомендовалось избегать лобовых атак, стремиться к охватам противника и ударам по его флангам и тылу, после начал:! отход:! врат-преследовать его до полного уничтожения.
В оборонительной операции армии (фронта) танковая бригада предназначалась для контратаки из глубины, а в некоторых случаях для нанесения огневого поражения наступающим огнем с места. Использование танковой бригады для самостоятельной обороны наравне - со стрелковыми дивизиями не допускалось. При временном удержании рубежей она должна была организовывать маневренную оборону. Танковой бригаде рекомендовалось строить оборону путем занятия и удержания выгодном в тактическом отношении отдельных районов, находящихся в огневой связи между собой.
Отдельный танковый батальон в составе стрелковой дивизии в обороне являлся ударным средством командира дивизии.
Требования нового Наставления но боевому применению танковых войск Красной Армии были положены в основу использования и действий отдельных танковых бригад и отдельных танковых батальонов в обороне советских войск осенью 1941 годаи в наступательных операциях зимней кампании 1941/42 года.
Однако в тактическом отношении лучшим бронетанковым соединением 1941 года следует признать 1-ю гвардейскую танковую бригаду. И не только потому, что в ней служили лучшие танковые асы РККА (старший лейтенант Л-Ф- Лавриненко - с 4 октября но 18 декабря 1941 года, командир танковой роты Т-34 СГЗ, подбил и уничтожил 52 немецких танка; Старший лейтенант А.Ф. Бурда, командир роты тяжелых танков КН. к концу 1941 года уничтожил более 20 немецких танков). Именно это бронетанковое соединение, действовавшее в сентябре октябре 1941 года на Западном фронте в районе Мцепска реализовало новые тактические приемы в борьбе против немецких танков. Накопленный опыт был изложен iM.H. Катуковым в книгах "Танковые бои" и "Боевые действия танков", а также в книге подполковника Г.Клейна "Бой танков с тапками". На основании данных трудов можно составить представление о приемах и формах боевых действий лучших танковых соединений и подразделений РККА в течение лета-осени 1941 года.
___________________________________________________________________________
Источник данных: цитата из книги: Бронетанковый музей 01-1941. Тактика танковой войны.
3-я танковая группа. Алитус
Расположение советских частей на вильнюсско-каунасском направлении утром 22 июня было типичным для приграничных армий. Из состава четырех стрелковых дивизий 11-й армии на границе находилось по одному полку, из состава пятой стрелковой дивизии - два батальона. Этой завесе противостояли пять армейских корпусов немецких 16-й и 9-й армий, а также два моторизованных корпуса 3-й танковой группы. Стоявшие на границе советские стрелковые полки были атакованы, по меньшей мере, двумя пехотными дивизиями каждый. В связи с этим общая «немота» советской артиллерии в полосе 3-й танковой группы была, пожалуй, выражена в наибольшей степени. В отчете группы по итогам боев указывалось: «На всех участках фронта противник оказывал слабое сопротивление, нигде не отмечались действия артиллерии противника» .
Методика наступления немецких танковых групп в первые дни войны с СССР напоминала принцип действия проходческого щита. При прокладке тоннелей ножевое кольцо щита вдавливают в грунт, а затем выбирается ограниченный кольцом цилиндр грунта. Немецкие танковые группы наступали двумя моторизованными корпусами на флангах и своего построения и армейским корпусом в центре. Танковые соединения пробивались в глубину обороны, а наступавшая в центре пехота перемалывала оказавшегося между двумя глубокими вклинениями противника. Такое построение позволяло рационально использовать дорожную сеть и повышало устойчивость к контрударам - внешние фланги моторизованных корпусов разделяло приличное расстояние. Перерубить «проходческий щит» фланговыми ударами было нетривиальной задачей.
В ограниченном пространстве в Прибалтике построение «проходческим щитом» не применялось, а все остальные танковые группы (3, 2 и 1-я) строились именно так. Внешние фланги 3-й танковой группы образовывали XXXIX и LVII моторизованные корпуса, а центр - пехота V армейского корпуса. На северном фланге стык с группой армий «Север» обеспечивал VI армейский корпус. Острие удара XXXIX моторизованного корпуса было нацелено на переправу через Неман у Алитуса, а 12-я танковая дивизия LVII корпуса двигалась к переправе через туже реку у Меркине. Важным преимуществом танковой группы Гота было отсутствие водных преград прямо на границе. Танковым группам Гудериана и Клейста нужно было форсировать Буг, а на пути 3 ТГр такого препятствия не было.
Отсутствие необходимости форсировать водную преграду уже в первые часы боевых действий сделало продвижение танков и пехоты Гота особенно стремительным. Пограничные укрепления были взяты с ходу. Беспокойство вызвало только донесение воздушной разведки о мелких группах советских войск, отходящих к Неману.
Задачей танковых дивизий становится возможно быстрый прорыв к реке, до того как она станет устойчивым рубежом обороны.
Первой к Неману прорвалась 7-я танковая дивизия XXXIX корпуса. Около часу дня 22 июня она входит в западную часть Алитуса и захватывает оба моста через Неман в неповрежденном состоянии. Даже в не располагающем к эмоциям документе, журнале боевых действий 3-й танковой группы, относительно захвата мостов сказано: «На это не рассчитывал никто». Позднее немцы писали, что у пленного советского офицера-сапера был найден приказ, предписывающий взорвать мосты в 19.00 22 июня. Это позволило им пуститься в рассуждения относительно того, что «ни один советский войсковой начальник не принимал самостоятельного решения уничтожать переправы и мосты». Впрочем, давайте поставим себя на место этого офицера. Буквально только что по радио прозвучала речь Молотова. Первое впечатление - шок. Решиться на взрыв моста довольно далеко от границы через несколько часов после начала войны было не так-то просто. К глубоким прорывам противника еще только предстояло привыкнуть. Кроме того, через мосты отходили отступающие от границы советские части. Взрывать у них перед носом мосты было бы плохой идеей. Через два часа после успешного прорыва к Алитусу удача улыбается соседнему LVII корпусу: мотоциклисты захватывают переправу в Меркине. Все тщательно разработанные в штабе Гота планы строительства переправ взамен взорванных с облегчением откладываются в сторону. Могло показаться, что война с СССР станет очередным блицкригом.
Надо сказать, что советская версия боя под Алитусом существенно отличается от нарисованной немцами картины быстрого захвата мостов. Так, согласно статье доктора исторических наук, профессора М.В. Ежова «Танковый бой первого дня войны», немцы были встречены огнем еще на подступах к Алитусу: «…по приказу командования 11-й армии 5-я танковая дивизия выдвинулась на западный берег Немана для обороны предмостных позиций…» Соответственно мосты, согласно этой версии, были взяты с боем, при интенсивной поддержке авиации: «…на позиции, занятые советскими танкистами на западном берегу Немана, враги обрушили бомбовые удары, огонь артиллерии. Они несли тяжелые потери. Вражеским танкам удалось прорваться через мост на восточный берег Немана южнее Алитуса. Но они были сразу же контратакованы подразделениями 5-й танковой дивизии, которые смяли немецкие танки и ворвались в город». Такой сценарий не очень-то вязался с последующим продвижением немцев дальше к Минску. Поэтому тов. Ежов был снова вынужден бросить в бой многострадальные Люфтваффе: «Исход боя решила авиация врага, непрерывно наносившая удары по нашим танковым подразделениям. Не имея прикрытия с воздуха, они понесли большие потери и к исходу дня вынуждены были вновь отойти на восточный берег Немана». Так немецкие ВВС становятся чудо-оружием, рассеивающим танковые соединения Красной армии с сотнями танков. Отказ от признания очевидного, утраты переправы под внезапным ударом, порождает необходимость дополнительных объяснений. Особенно неубедительно начинают звучать все эти объяснения на фоне полусотни танков Т-34, имевшихся в 5-й танковой дивизии к началу войны. Люди задаются вопросом: «Ладно, бессмысленные контрудары, но тут-то немцы сами на рожон перли?! Стой и расстреливай их с места!» На ходу появляется еще одно объяснение общей неудачи - недостаток бронебойных снарядов у Т-34. Все это наспех построенное здание рушится при попытке разобраться, откуда у Люфтваффе такая нечеловеческая эффективность? Потом на подобных недоговорках и натяжках пышным цветом расцветает конспирология.
Начальник штаба 3-го мехкорпуса П.А. Ротмистров, на которого ссылается в своей статье Ежов, никаких замысловатых причинно-следственных связей неуспеха не строит. В его воспоминаниях нет ни слова о боях на подступах к Алитусу, на западном берегу Немана. В «Стальной гвардии» Ротмистров пишет следующее: «Командир дивизии полковник Ф.Ф. Федоров успел выдвинуть к мосту у Алитуса только артиллерию 5-го мотострелкового полка, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион и 2-й батальон 9-го танкового полка. Артиллеристы и танкисты, подпустив танки врага на 200–300 метров, открыли огонь прямой наводкой. За 30–40 минут боя они подбили 16 вражеских машин и на время задержали танковую колонну 39-го моторизованного корпуса фашистов» . В таком варианте противоречия с документами 3-й ТГр уже нет. Перечисленные части дивизии полковника Федорова выдвигаются к мосту уже после его захвата и задерживают развитие наступления с плацдарма на восточном берегу, подбив некоторое количество вражеских танков. При всех претензиях к Ротмистрову как к мемуаристу в целом здесь он не дает повода усомниться в своих словах.
Если бы советская 5-я танковая дивизия успела выйти к мостам у Алитуса раньше, то форсирование Немана стало бы для передовых соединений 3-й танковой группы сложной задачей. Им бы пришлось продираться через энное количество разнокалиберных танков, и вряд ли она бы завоевала желтую майку лидера. Однако советские танки подошли к мостам уже тогда, когда они были заняты немцами. Поэтому для советских войск сражение развивалось по сценарию «атаки на плацдарм», а не «оборона предмостной позиции». Во второй половине дня 22 июня танкисты дивизии Ф.Ф. Федорова предприняли ряд атак на вражеские плацдармы, но все они были безрезультатны. Атакующие Т-34 были, разумеется, куда уязвимее занимающих статичные позиции, т. е. ответ на вопрос «А что случилось с 50 Т-34?» приобретает более простой и очевидный ответ.
С другой стороны, попытки немцев прорваться с плацдармов также были поначалу безуспешными. Установка сверху была соответствующая, командование танковой группы планировало «уже в первый день продвинуться так далеко на восток от Немана, насколько это вообще возможно». Однако советские танкисты заняли выгодные позиции на обратных скатах высот на подступах к Алитусу. Как вспоминал танкист 7-й танковой дивизии Хорст Орлов, попытка продвигаться на восток с южного плацдарма сразу привела к потере шести танков. Они стали жертвами советской танковой засады. Гот же продолжал требовать от всех своих корпусов «двигаться дальше на восток, не дожидаясь отставших дивизий. Вечером 22 июня - наступление до последней возможности». XXXIX корпусу предписывалось еще до конца дня прорваться до Вильнюса. Но ни о каком прорыве с двух удачно захваченных переправ пока не было и речи. Ситуация вошла в положение устойчивого равновесия. Советская сторона не могла ликвидировать плацдармы, немцы - «вскрыть» их. Особенно унизительно было то, что соседний LVII моторизованный корпус продвинулся дальше от Немана на восток, поздно вечером он достиг Варены, выполнив задачу дня.
Вечером к Алитусу подошли танки 20-й танковой дивизии. Они были направлены на северный плацдарм. При этом подошедшие танковые части передали часть своего боекомплекта танкистам дивизии Майнтойфеля - в результате тяжелого дневного боя они расстреляли большую часть боезапаса. Подход подкреплений изменил соотношение сил. Этим было решено воспользоваться, и немедленно. Захват немцами сразу двух плацдармов на Немане дал им известную свободу выбора направления главного удара. Около 21.00 22 июня был «вскрыт» северный плацдарм. Советская 5-я танковая дивизия оказалась под угрозой удара во фланг и тыл. От идеи ликвидации немецкого плацдарма на Немане пришлось отказаться. Потрепанные части дивизии Федорова начали отход от Алитуса на северо-восток. Однако воспользоваться открывшимися возможностями дальнейшего продвижения на восток немцы воспользоваться уже не успевают. С наступлением темноты боевые действия прекращаются.
В вечернем донесении 3-й танковой группы бой под Алитусом был оценен как «крупнейшая танковая битва за период этой войны» для 7-й танковой дивизии. Имеется в виду, очевидно, не война с СССР, а Вторая мировая война, начавшаяся 1 сентября 1939 г. Потери советской 5-й танковой дивизии в донесении о бое в штаб группы армий «Центр» были оценены в 70 танков, в ЖБД 3-й ТГр - 80 танков. Соответственно собственные потери до донесению 3-й ТГр составили 11 танков, включая 4 «тяжелых» (видимо, речь идет о Pz.IV). Не совсем понятно, какие потери имеются в виду. Скорее всего - безвозвратные. Соответственно общие потери должны быть по крайней мере в два-три раза больше. По советским данным, из 24 участвовавших в бою танков Т-28 было потеряно 16, из 44 Т-34 - 27, из 45 БТ-7 - 30. Итого 73 машины, что вполне стыкуется с немецкими данными.
Нельзя сказать, что Гот был полностью удовлетворен результатами дня. Дело было даже не в том, что не удалось сразу прорваться с плацдармов у Алитуса на восток. В журнале боевых действий 3-й ТГр по итогам дня было записано следующее: «Можно усомниться в том, было ли вообще необходимым и целесообразным введение в бой пехотных дивизий ввиду открывшегося теперь фактического положения противника». Из-за некоторой переоценки немецкой разведкой противостоящих 3-й ТГр сил Красной армии ее построение «проходческим щитом» было неоптимальным с точки зрения обстановки.
Моторизованные корпуса Гота 22 июня были стиснуты между армейскими корпусами и глубоко эшелонированы в глубину. Неоспоримым плюсом такого положения было спокойствие за тыл, где еще оставались разрозненные советские части. В остальном сужение полос корпусов заключало в себе массу недостатков. Оно замедляло продвижение группы, а также лишало авангарды, встречавшие сопротивление противника, поддержки далеко отставшей артиллерии. Кроме того, жесткое разделение полос наступления исключало законные цели танков из ведения мотокорпусов. Так, медленное продвижение VI АК к Приенаю (он вышел к реке только 23 июня) привело к взрыву там единственного моста через Неман. Если бы к Приенаю вышла танковая дивизия, то мост был бы захвачен уже в первые часы войны, когда Красная армия еще находилась в ступоре перехода от состояния мира к состоянию войны. Наилучшим вариантом для 3-й ТГр был бы прорыв на широком фронте к Неману моторизованными корпусами, с быстрым захватом всех переправ. Приходится в очередной раз констатировать, что перед нами далеко не «идеальный шторм».
