КАК ВЫ СЕБЯ ЧУВСТВУЕТЕ В КАМЕРЕ, ГДЕ ПРИВОДЯТ В ИСПОЛНЕНИЕ ПРИГОВОР?
Там, знаете, очень похоже на операционную, воздух такой — с прохладицей. Обстановка там довольно простая, собственно, кроме специальной койки ничего и нет, только плексигласовое стекло, чтобы можно было наблюдать, а за ним — скамейки, как в церкви. Туда сажают свидетелей, которые смотрят на заключенного на койке.
КАКОВА ВАША РОЛЬ ВО ВРЕМЯ КАЗНИ?
Когда заключенного вводят в камеру и привязывают к койке, заходим мы. Потом все, как в больнице: делаешь с ним то же самое, что и с обычным пациентом. Мы всегда с ними разговаривали и подробно им описывали, что делаем. Сначала надеваем на него жгут, потом обрабатываем спиртом, потом вставляем обычный катетер для внутривенных инфузий, по нему течет обычный физраствор. А потом уходим с объекта.
О ЧЕМ ВЫ ДУМАЕТЕ В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ИЩЕТЕ ВЕНУ СМЕРТНИКА?
В этот момент я думаю о том, что мне нужно сделать внутривенное переливание. Обычно мы поддерживаем беседу с заключенными. И они с нами всегда очень милы. Иногда даже говорят что-нибудь вроде: «А это совсем не так больно, как я думал». Так что они как обычные пациенты. Даже если умерщвляешь кого-нибудь, хочешь, чтобы это была как можно более быстрая и как можно менее болезненная процедура, хочешь оказать человеку уважение.
НУ А ПОТОМ, КОГДА ВЫ ВСЕ СДЕЛАЛИ БЫСТРО И БЕЗБОЛЕЗНЕННО?
Мы потом уходим за специальную занавеску. После этого, собственно, все и начинается — читают приговор, запускают свидетелей. Потом делают инъекцию… и все — что твой чиновник, что тюремное начальство, что свидетели, что охранник самый последний — они все очень тихо сидят. Смерть приходит быстро. Если посчитать, от начала инъекции до конца — шесть, семь, самое большее восемь минут. Ну а потом ты вроде как уходишь, и все… Особо даже не думаешь.
А О ЧЕМ ГОВОРИТ МЕДПЕРСОНАЛ ДО И ПОСЛЕ ИНЪЕКЦИИ?
Пока мы ждем, мы вообще-то говорим о чем только можно, обо всем, но только не об этом. Мы стараемся не сосредотачиваться на том, что произойдет. Знаете, мы можем даже обсуждать, кто что съел на ужин, или основную работу, с которой только что ушли, или семьи. Обычные такие разговоры.
НУ А КАК ЖЕ КЛЯТВА ГИППОКРАТА, «НЕ НАВРЕДИТЬ»? ПОЛУЧАЕТСЯ, ВЫ НЕ ЗАБОТИТЕСЬ О СВОИХ ПАЦИЕНТАХ.
Во время казни я отношусь к ним как к людям, которые смертельно больны. Когда их осудили, им вынесли диагноз — смертельная болезнь. Все эти апелляции, которые они подают — это такая химиотерапия, радиация, типа того. И если апелляции не удовлетворили, смертельная болезнь приходит к своему естественному концу. Поэтому я считаю, что, как и любой другой пациент, они хотят достойно дойти до этого конца. А достоинство, как мне кажется, они могут себе обеспечить в том случае, если им помогают специально обученные люди.
ВАМ БЫЛО БЫ ТЯЖЕЛО, ЕСЛИ БЫ ВЫ НЕ ПРОСТО СТАВИЛИ КАТЕТЕР, А НАЖИМАЛИ БЫ КНОПКУ И ОТПРАВЛЯЛИ ИМ В КРОВЬ ЯД?
Я бы не хотела делать сами инъекции.
Это, наверное, довольно странно, потому что, если честно, особой разницы я не вижу… Я не против вставлять в вену иголку, потому что я это умею, я этому училась. Но отвечать за передозировку — этого мне бы не хотелось.
ТО ЕСТЬ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ ЭТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ДЛЯ ВАС ВСЕ ЖЕ СУЩЕСТВУЮТ?
А КАК, В КАКОЙ МОМЕНТ ВЫ ДУМАЕТЕ ОБ ЭТОМ?
Знаете, я верю в смертную казнь, и я верю, что, когда кто-то доходит до инъекции, они ведь, знаете, уже подали все свои апелляции — и их отклонили. Но я думаю, что саму инъекцию должен делать кто-то из тюремной системы.
ПОТОМУ ЧТО ДАТЬ КОМУ БЫ ТО НИ БЫЛО ПЕРЕДОЗИРОВКУ, ЭТО ДЛЯ ВАС ЧТО?
Этого нельзя делать сознательно.
КОГДА КТО-НИБУДЬ ГОВОРИТ ВАМ: КЭРЕН, ТЫ КАК МЕДСТЕСТРА СТАЛА АГЕНТОМ ГОСУДАРСТВА. И ЭТО ГОСУДАРСТВО ИСПОЛЬЗУЕТ ТВОИ НАВЫКИ В СВОИХ ЦЕЛЯХ, ДЛЯ УБИЙСТВА. ЧТО ВЫ НА ЭТО ОТВЕЧАЕТЕ?
Вообще-то я этого не чувствую. И я медсестра не только в тюрьме для смертников. И несмотря на то что, может быть, пару раз в год я работаю на государство и помогаю им приводить в исполнение приговоры, я не чувствую, что это принижает меня как медсестру. И как человека. Просто кто-то ведь должен это делать. Мне кажется, что я фактически призвана это делать, потому что у меня есть все необходимые навыки.
ПОНИМАЮ, ЭТО ТРУДНЫЙ ВОПРОС, НО СЧИТАЕТЕ ЛИ ВЫ СЕБЯ ПАЛАЧОМ?
Нет. Не считаю. Я не знаю никого, кого считала бы палачом. Даже людей, которые нажимают кнопку, я палачами не считаю. Я так себе это представляю, что палач — это государство. А мы просто следуем процедуре.
РАССКАЖИТЕ О КАЗНИ, КОТОРАЯ ДЛЯ ВАС БЫЛА ПО‑НАСТОЯЩЕМУ ТЯЖЕЛОЙ.
Был один заключенный, который уже после совершения преступления обратился в христианство и очень много об этом рассказывал. Но когда пришло время его казни и он произносил свое последнее слово, все, о чем он говорил, — это какие замечательные люди работают в тюрьме, как они ему помогали все эти годы и относились к нему как к человеку. А потом сказал, что, хотя он знает, что спасен и попадет на небеса, Бог ждет, что он понесет наказание за свое преступление… и человеческое наказание за убийство, которое он совершил, — смерть. Так что он принимает его по доброй воле. Плакали все, даже все офицеры. Знаете, как-то особо не ждешь, что эти здоровенные ребята заплачут, особенно по заключенному. А тут — у всех глаза на мокром месте. И это было хорошо… потому что он по доброй воле принял наказание… Такое не забывается.
ВАС КОГДА-НИБУДЬ ПРИТЕСНЯЛИ ЗА ТО, ЧТО ВЫ ПРИНИМАЕТЕ УЧАСТИЕ В КАЗНЯХ?
Меня-то можно считать, что и нет, если сравнить с другими людьми, с которыми я работала… Некоторым докторам вообще подкидывали записки в машины, звонили и называли убийцами. Конечно, все сводилось к таким вот запискам, но ведь никогда не знаешь, что у этих людей на уме.
МЫ ГОВОРИЛИ С ПЯТЬЮ ВАШИМИ БЫВШИМИ КОЛЛЕГАМИ, ВРАЧАМИ, КОТОРЫЕ УЧАСТВОВАЛИ В КАЗНЯХ. НИ ОДИН ИЗ НИХ НЕ СОГЛАСИЛСЯ НА ИНТЕРВЬЮ, ДАЖЕ НА УСЛОВИЯХ АНОНИМНОСТИ. ВАС ЭТО УДИВЛЯЕТ?
Не особо, как раз из-за нападок, которым многие из них подвергаются. Я могу понять, почему им страшно, — они боятся потерять свою практику, боятся за свою карьеру. Думаю, больше всего они боятся реакции своих пациентов.
А ЧЕГО БОЯЛИСЬ БЫ ВЫ, ЕСЛИ БЫ НАЗВАЛИ СВОЕ ИМЯ И ПОКАЗАЛИ ЛИЦО?
Что люди, с которыми я сейчас работаю — пациенты, их близкие и все такое, что кто-нибудь из них меня увидит и решит, что я убийца. Мол, «как я могу доверить вам жизнь близкого человека, если вы занимаетесь этим».В районе, где я живу, большинство людей относятся с пониманием, и даже поддерживают. Но людям, которые меня не знают, я предпочитаю ничего не рассказывать.
Неизвестный объект Кэрролл Пикет, священник-аболиционист 15 лет (в 1982—1997 годах) был капелланом в тюрьме «Стены» в штате Техас, окормлял 95 заключенных-смертников, автор книги «В этих «Стенах», порицающей смертную казнь
ЧТО ЗАСТАВИЛО ВАС СТАТЬ КАПЕЛЛАНОМ КАМЕРЫ СМЕРТНИКОВ?
Я служил в Техасе, в городе Хантсвилл. Однажды мне позвонил руководитель системы местных тюрем — он был прихожанином моей церкви — и попросил год у него поработать. Я согласился, и он определил меня в тюремный блок «Стены». Тогда смертные казни там еще не исполнялись.
КАК ВЫ ОТНОСИЛИСЬ К СМЕРТНОЙ КАЗНИ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ СТАЛИ КАПЕЛЛАНОМ?
Я был типичным техасцем. Я вырос в Южном Техасе, где шериф был королем округа, который не ошибается. Смертная казнь воспринималась как отмщение, и я думал, что так оно и должно быть. Так в наших краях думало большинство. Дикий Запад, можно сказать.
ЧТО ВЫ ПОЧУВСТВОВАЛИ, КОГДА В 1982 ГОДУ УЗНАЛИ, ЧТО В ВАШЕЙ ТЮРЬМЕ БУДЕТ КАЗНЬ?
Мы все были шокированы. Это был первый опыт использования смертельной инъекции, в то время никто в мире еще ни разу этого не пробовал, к тому же никто из нас никогда не видел казни. Мы все ждали этого с очень-очень сильной тревогой.
КАК ВЫ СПРАВЛЯЛИСЬ СО СВОЕЙ ЧАСТЬЮ РАБОТЫ?
Я воспринимал это не как работу, а как служение. В нашем блоке был тюремный госпиталь, и там, на третьем этаже — мы называли его «коридором смерти», — содержались люди, которые умирали от рака, СПИДа и так далее. Я навещал их, был рядом с ними, когда они умирали. Это было моим служением. Когда начались казни, я отнесся к этому как к служению умирающему человеку. Мне было необходимо отстраниться от мысли о том, что смертельная инъекция — это не вполне то же самое, что любая другая смерть.
ОПИШИТЕ ВСЮ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ДЕЙСТВИЙ С ТОГО МОМЕНТА, КОГДА ПРИГОВОРЕННОГО ПРИВОДЯТ В КОМНАТУ ИСПОЛНЕНИЯ СМЕРТНОГО ПРИГОВОРА, И ДО ОКОНЧАТЕЛЬНОГО ЗАВЕРШЕНИЯ ПРОЦЕДУРЫ.
Я вместе с двумя надзирателями ждал в комнате для исполнения смертного приговора. Конвой из команды «коридора смерти» приводил туда заключенного. Они снимали с него наручники и кандалы, а затем наши надзиратели раздевали его и проводили полный обыск (включая обыск всех полостей), чтобы убедиться, что у него нет оружия. Затем его отводили в камеру. После этого приходил начальник тюрьмы и представлялся ему. Потом он представлял меня и советовал заключенному поговорить со мной. Это должно было немного снять напряжение — так заключенный мог иметь дело хоть с одним человеком, который не был одет в серое (цвет формы надзирателей. — Esquire). Сначала я просматривал его бумаги, чтобы выяснить, что он хотел сделать со своими деньгами и телом, а затем переходил к его списку посетителей. Все, что происходило после этого, касалось только нас двоих. Мы старались выполнить все, что хотел осужденный, если это было в пределах разумного. Около шести он принимал душ и ел свою последнюю трапезу. Некоторые ели, а некоторые нет. Есть такая книга — «Тайная вечеря: Знаменитые последние трапезы «коридора смерти», — в которой якобы перечисляется все то, что они там ели, но это не совсем точно. Там описано, что они заказывали, но некоторые из них ели, а некоторые — не могли.
В полночь приходила команда, которая должна была пристегнуть его. После того как мы получали официальное распоряжение, входил начальник тюрьмы, и я говорил: «Пора идти». Они отпирали большую тяжелую железную дверь, и заключенный с надсмотрщиками шли на два или три шага впереди меня в комнату казни. Они пристегивали его девятью ремнями. После этого входил начальник тюрьмы и спрашивал, не жмет ли ему где-нибудь, не болит ли чего. Иногда им не нравилось, что смялась рубашка или брюки, или что-то еще. Тогда надсмотрщики все поправляли, а потом уходили. Затем и начальник тюрьмы выходил, и тогда у нас было немного времени, около минуты, когда мы оставались наедине. Для заключенного это была последняя возможность что-то мне сказать. После этого возвращался начальник, который приводил посетителей (членов семьи. — Esquire).
Когда все входили, раздавался этот громкий, тяжелый звук двери — его я никогда не забуду. Она очень громко хлопала. Начальник тюрьмы спрашивал осужденного, есть ли у него последние слова. Обычно мы заранее репетировали речь. В девяти случаях из десяти я говорил ему, что если его последнее слово будет не слишком длинным, скорее всего, оно будет точно передано. Но корреспондентам тяжело там находиться. Некоторые падали в обморок, некоторым становилось плохо, — а из-за таких вещей процесс не прерывают.
Когда заключенный заканчивал говорить, я подавал сигнал начальнику тюрьмы, или сам заключенный поворачивал голову и закрывал глаза. Начальник тюрьмы снимал очки — это был сигнал, — и люди, находившиеся в комнате, из которой к осужденному были протянуты трубки, пускали тиопентотал натрия. Заключенный засыпал, обычно на это уходило секунд семь-двенадцать. Это настолько сильный препарат, что в большинстве случаев после этого я уже не мог прощупать пульс. Тем не менее после этого они вводили еще два препарата. Это продолжалось около шести минут. После этого входил врач, проводил краткий осмотр и констатировал время смерти. Я оставался с ним до тех пор, пока его тело не забирало похоронное бюро. А потом я говорил с его семьей, если они хотели.
КАКИМИ БЫЛИ САМЫЕ РАСПРОСТРАНЕННЫЕ СТРАХИ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ЖДУТ СВОЕЙ СМЕРТИ?
Чаще всего они боялись, что будет больно. Больно — если это можно так назвать — было только в момент введения иглы. Кроме того, я вынужден был развеивать некоторые заблуждения. Например, они слышали, что в Техасе есть машина, которая иногда не работает; они вычитывали это в какой-то книге. До некоторых доходили слухи о том, что, если семья не забирает тело, его просто выбрасывают в канаву позади тюрьмы.
Неизвестный объект ЧАСТО ОСУЖДЕННЫЕ ИСПОВЕДОВАЛИСЬ В СВОИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ?
Довольно часто. Одна из процедур, которую мы разработали, заключалась в том, что в 10 часов я объяснял им всю процедуру. Я рассказывал, как их пристегнут, что будут делать при этом надсмотрщики, как будут введены иглы. Обычно у них было много вопросов. Поскольку с пяти часов к ним не допускали посетителей, я был единственным человеком, с которым они могли поговорить. Поэтому с десяти до полуночи они по‑настоящему раскрывались. Они говорили практически обо всем.
ПРОИСХОДИЛО ЛИ КОГДА-НИБУДЬ В КОМНАТЕ ДЛЯ ИСПОЛНЕНИЯ СМЕРТНЫХ ПРИГОВОРОВ ЧТО-ТО ТАКОЕ, ЧТО ПО‑НАСТОЯЩЕМУ БЫ ВАС ПОРАЗИЛО?
Один парень захотел петь. Это многих удивило, особенно надсмотрщиков и начальника тюрьмы. Он готовился к смерти, но его вера была достаточно сильна, чтобы ему хотелось только петь. Он спел 15 песен, пел почти до полуночи.
ЧТО ВЫ ЛИЧНО ЧУВСТВОВАЛИ ПО ОТНОШЕНИЮ К ЭТИМ ЛЮДЯМ?
Многие не могут этого понять, но с некоторыми из заключенных мы стали настоящими друзьями — настолько, насколько можно стать друзьями за один день. Я никогда не видел никого из них до того момента, как они приходили к нам в блок. И я никогда не читал их дела. Я узнавал, что они совершили, только если они сами мне об этом рассказывали.
ВАМ СЕЙЧАС ТЯЖЕЛО ОБ ЭТОМ ГОВОРИТЬ?
Да, тяжело, потому что я вспомнил каждого из них. Большинство заключенных задавало мне один вопрос: «Как штат Техас может убивать людей за то, что те убивают людей, и при этом говорить, что убивать людей плохо?» Они постоянно об этом спрашивали, снова и снова, один за другим, и я думаю, что это правильный вопрос.
КАК ИЗМЕНИЛАСЬ ПРОЦЕДУРА ПРИВЕДЕНИЯ В ИСПОЛНЕНИЕ СМЕРТНОЙ КАЗНИ ЗА ТО ВРЕМЯ, ЧТО ВЫ СЛУЖИЛИ В ТЮРЬМЕ?
Когда мы начинали, мы не знали, что и как делать. Первые несколько раз мы пристегивали их в 11 часов вечера, чтобы в полночь они точно были готовы. Один из них, Джей Ди Отри, был пристегнут сразу после одиннадцати, и он лежал там практически до полуночи. Он провел почти час привязанным в комнате для исполнения смертных приговоров. Это было очень жестокое наказание. Мне это не понравилось, потому что все это время мы провели с ним там вдвоем.
КАКАЯ КАЗНЬ, В КОТОРОЙ ВЫ ПРИНИМАЛИ УЧАСТИЕ, БЫЛА САМОЙ ТЯЖЕЛОЙ?
Первая была очень тяжелой, потому что я впервые видел, как умирает здоровый молодой человек. Но, наверное, самым тяжелым был молодой мальчик, Карлос де Луна, у которого не было отца, и к концу дня он установил со мной отцовско-сыновние отношения и стал задавать мне вопросы, которые обычно сыновья задают отцам. Я сказал ему, что первый укол усыпит его, и что, скорее всего, это займет от семи до двенадцати секунд. Он, как и все они, хотел только, чтобы это произошло как можно быстрее. Я помню, что в тот раз медикамент действовал дольше. Он открыл глаза и посмотрел на меня, как бы спрашивая: «Что происходит?» Это заняло больше времени, чем я ему обещал. Эти большие карие глаза — я до сих пор их вижу, спустя 15 лет.
СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ В СРЕДНЕМ ВАМ ТРЕБОВАЛОСЬ, ЧТОБЫ ПРИЙТИ В СЕБЯ ПОСЛЕ КАЖДОЙ КАЗНИ?
Не думаю, чтобы я оправился хоть от одной из них. Но я всегда должен был снова быть на работе на следующее утро в восемь часов. Однажды ночью у нас казнили двух человек подряд, одного за другим, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь оправиться от этого.
ИСКАЛИ ЛИ СОТРУДНИКИ ТЮРЬМЫ БЕСЕДЫ С ВАМИ?
У нас бывали групповые беседы. Некоторые надсмотрщики уходили с работы, а некоторые просили перевести их. В этот процесс вовлечено много людей, которые страдают из-за этого. Жертва не одна, их гораздо больше. Не то чтобы я не обращал внимания на тех, которых убивали, но жертв было намного больше — в том числе я, начальник тюрьмы, другие участники, и кроме того, члены семьи осужденного. Чем дольше я служил, тем отчетливее сознавал, что мы просто создаем все больше и больше жертв.
КАК ВЫ ПРОДЕЛАЛИ ПУТЬ ОТ ОТСУТСТВИЯ СОБСТВЕННОГО ОТНОШЕНИЯ К СМЕРТНОЙ КАЗНИ К ОСОЗНАННОМУ ПРОТИВОСТОЯНИЮ ЕЙ?
У меня есть чувство, что Бог хотел, чтобы я продолжал работать с этими людьми. Если бы мои чувства проявились раньше, чем я ушел оттуда… невозможно работать в тюрьме, не будучи на людях ее сторонником. Там было несколько надсмотрщиков, которые стали противниками смертной казни, и их попросили уйти или перейти в другое место. Я чувствовал, что, пока я остаюсь там, я должен думать только о том, чтобы сделать абсолютно все, что в моих силах, чтобы служить тому человеку, который должен умереть.
КАКОВЫ БЫЛИ ВАШИ ОЩУЩЕНИЯ, КОГДА ВЫ НАКОНЕЦ СМОГЛИ ВЫСТУПИТЬ ПРОТИВ СМЕРТНОЙ КАЗНИ?
Моя пресвитерия (церковный руководящий орган. — Esquire) всегда поддерживала мою службу, несмотря на то что церковь выступает против смертного наказания. В тот день, когда я ушел оттуда, я смог сказать: «Я с вами, ребята. Я против этого, и теперь я сделаю все, что смогу». Кроме того, теперь мне стало намного проще с людьми, которые не принимали смертной казни и были при этом моими друзьями и моей семьей, хоть они никогда и не говорили мне, что им не нравится то, что я делаю.
ЧТО СЕГОДНЯ БОЛЬШЕ ВСЕГО БЕСПОКОИТ ВАС В СМЕРТНОЙ КАЗНИ?
Ее бессмысленность. Это месть. Сейчас мы видим, как благодаря ДНК-анализу людей освобождают из Коридора смерти; выясняется, что, по меньшей мере, сто человек из тех, кто там находятся, невиновны. Смертная казнь — это болезнь нашего общества, это жестокое и странное наказание. Говоря в терминах юриспруденции, мы совершаем предумышленное убийство.
ЧТО ВЫ ГОВОРИТЕ ЗАЩИТНИКАМ СМЕРТНОЙ КАЗНИ?
Что таким образом мы создаем больше жертв, чем решаем проблем. И мы отнимаем то, что невозможно вернуть.
УЧИТЫВАЯ ВСЕ ТО, ЧТО ВАМ СЕГОДНЯ ИЗВЕСТНО, СЧИТАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО КОГДА-НИБУДЬ БЫЛО ВРЕМЯ, КОГДА СМЕРТНАЯ КАЗНЬ ЯВЛЯЛАСЬ ЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ СПОСОБОМ ВЕРШИТЬ ПРАВОСУДИЕ?
Я не думаю, что когда-нибудь она помогала обществу или приносила ему облегчение. По моему мнению, и по мнению осужденных, жизнь в тюрьме без надежды на освобождение является намного более тяжелым наказанием. Однажды меня случайно заперли в камере размером 5 на 9. Поверьте, это не очень весело. Большинство этих людей жизнь в тюрьме страшит больше, чем возможность смертной казни.
КАК ВЫ ВОСПРИНЯЛИ НОВУЮ РАБОТУ, КОГДА ПРИШЛИ СЮДА?
Я был пастором всю свою жизнь, проповедую с 28 лет. Быть капелланом — очень благодарная работа. Хотя и очень тяжелая работа. Прекрасное чувство — быть здесь каждый день, не только в дни казни, это ведь лишь малая часть того, что мы делаем, а именно каждый день работать с заключенными, с офицерами охраны.
А В ЧЕМ ВЫ ВИДИТЕ СВОЮ РАБОТУ, КОГДА ДЕЛО ДОХОДИТ ДО САМОЙ КАЗНИ?
Тогда самое главное для меня — быть рядом с заключенным. Когда я иду к нему в камеру, я оставляю снаружи все свои личные убеждения. Я иду туда Бога ради и во имя Иисуса. И для меня не важно, хочет ли заключенный причаститься этого или нет. Я иду туда в надежде, что смогу быть ему полезен. Если он хочет сидеть и весь день говорить о футболе — мы просто сидим и говорим о футболе. Если хочет рассказывать анекдоты — мы рассказываем анекдоты. Если он хочет петь — мы поем. Если он хочет послушать радио — мы слушаем радио. Все что угодно, если это хоть как-то поможет ему подготовиться к смерти. Вот чем мы занимаемся.
ПОМОГАЕТЕ ЕМУ НАЙТИ УТЕШЕНИЕ?
Утешение, мир, успокоение для его близких. Многие заключенные писали письма своим семьям, звонили им, чтобы попрощаться. А еще — чтобы привести свою жизнь в порядок и знать, что они уходят, не оставив ничего незавершенным.
КАК ВЫ ОТНОСИТЕСЬ К ЗАКЛЮЧЕННЫМ?
Исключительно как пастырь. Я забываю обо всех своих политических убеждениях, вообще о любых убеждениях. Я смотрю на них как на людей, которые умирают. И мне безразлично их прошлое. По крайней мере, я изо всех сил стараюсь не вспоминать об их преступлениях. Просто прихожу к ним и всеми силами наставляю на путь мира и единения с Господом.
Я ИМЕЮ В ВИДУ ЛИЧНЫЕ ЧУВСТВА. ОНИ ВАМ НРАВЯТСЯ?
Это зависит от личности. Но вообще-то — да, когда ты приходишь к людям, которые, как бы так сказать… Представьте себе камеру смертника. Все пути назад уже отрезаны. Все апелляции поданы, суды прошли, и у него уже нет никакой надежды выйти из этой камеры. Ты знаешь, что всего через несколько часов он умрет. И тогда все преграды рушатся. Есть только этот вот человек, только ты и он, и вы можете говорить без всякой боязни, ты можешь дать ему шанс просто побыть собой. Когда есть возможность обрушить все преграды, связь между людьми появляется очень быстро. И они становятся очень большой и важной частью меня самого.
ЭТО ТЯЖЕЛО?
Очень. Очень тяжело. Мне нужно не меньше трех дней, чтобы подготовиться к казни. Психологически, эмоционально, духовно. А потом нужно еще три дня, чтобы прийти в себя. Иногда даже дольше. Наверное, то же самое чувствует любой священник, который постоянно имеет дело с жизнью и смертью.
ВАМ НЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЕСТЬ НЕКОТОРОЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ ИЛИ СКОРЕЕ ПАРАДОКС ВО ВСЕЙ СИСТЕМЕ ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ: ЧЕЛОВЕКА ПРИВОДЯТ В КАМЕРУ СМЕРТНИКА, УДОБНУЮ КОМНАТУ С КОНДИЦИОНЕРОМ; ЕМУ РАЗРЕШАЮТ ПРИНЯТЬ ДУШ; ЕГО КОРМЯТ — ЛЮБОЙ ЕДОЙ, КАКУЮ ОН НИ ПОЖЕЛАЕТ; РАЗРЕШАЮТ ПОЗВОНИТЬ И ВООБЩЕ ОЧЕНЬ ХОРОШО С НИМ ОБРАЩАЮТСЯ. В ВАШЕМ СЛУЧАЕ — ПОМОГАЮТ ЕМУ НАЙТИ УТЕШЕНИЕ. А ПОТОМ УБИВАЮТ.
Ну, я его не убиваю, это раз. Я просто нахожусь рядом с ним, когда он умирает. Я его священник. Я его духовный советчик. А что касается смешанных чувств — конечно, они есть. Но знаете, я раньше работал с бригадами «скорой помощи». Приезжаешь на аварию, забираешься в развороченную машину, а там умирает человек, у которого раздавлена грудь или сломана шея. И вот, ты сидишь рядом с ним и держишь его, пока он не умрет или не истечет кровью. А потом едешь в больницу и садишься на кровать рядом с молодой матерью, у которой двое детей, а она умирает от лейкемии или рака легких, и держишь за руку ее, пока она не умрет. Или идешь в хоспис, где лежит человек, который уже очень давно смертельно болен, а ты изо всех сил стараешься хоть как-то облегчить его последние дни, последние часы. В тюрьме — то же самое. Я отношусь к этим людям точно так же, как к любому человеку на воле. Просто убираю из головы всю политику, и остается только пастырское служение.
НО ВСЕ ЖЕ ЕСТЬ РАЗНИЦА МЕЖДУ ТЕМИ, КТО УМИРАЕТ ОТ БОЛЕЗНИ ИЛИ НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ, И ТЕМИ, КОГО НАМЕРЕННО УМЕРЩВЛЯЮТ.
Когда доходит до смерти, все видят ее одинаково. По большому счету, эти люди были смертельно больны долгие годы, они сидели в камерах смертников по 12, 14, 18, 20 лет. И чувства у них примерно те же, что и у смертельно больных людей, которые вот-вот умрут.
ЧТО ОБЫЧНО ПРОИСХОДИТ С ПРИГОВОРЕННЫМИ К СМЕРТНОЙ КАЗНИ В ПОСЛЕДНИЕ ЧАСЫ ИХ ЖИЗНИ?
Ну, на этот вопрос можно отвечать бесконечно. Возьмем, например, человека, которого все годы, что он сидит в камере смертников, по‑настоящему поддерживают его близкие. Не скажу, что это происходит очень уж часто, но иногда все-таки случается. Так вот, есть люди доброй воли, которые на свободе борются за него, посылают ему деньги, пытаются защитить его в суде. Все эти годы он настаивает на своей невиновности — просто потому, что его близкие смотрят на него и говорят: «Старик, ты такой замечательный человек, мы все за тебя, мы знаем, что ты невиновен, и мы хотим быть здесь, с тобой». И он проходит все эти бесконечные апелляции, зная, что они рядом. Он не говорит ни о чем и ни с кем здесь, в тюрьме, потому что знает — они рядом. Всякий раз, когда появляется хоть малейший намек на смерть, он его тут же отсекает: «Я не буду с вами об этом говорить. Я не хочу с вами ничего обсуждать. Я невиновен, и не намерен обсуждать все это». А потом приходит день, когда последняя апелляция подана и отклонена, и он понимает, что вот-вот умрет. И все надежды, вся эта тщательно выстроенная система рушится. Он внезапно осознает, что он зашел в комнату, из которой уже не выйдет. И тогда он уже всерьез обращается к тебе, так, знаете: «Капеллан, здесь только мы вдвоем. Ну да, я виновен. Я не могу сказать об этом своим близким, потому что они все это время были рядом со мной, и я не хочу причинять им боль. Довольно с них и того, что они увидят, как я умираю». Это — катарсис. В такие моменты они по‑настоящему раскрываются, им уже все равно, пусть все рушится и падает туда, куда упадет. И в этом и есть самая значимая часть моей работы — когда человек может выпустить из себя все и стать самим собой, наладить духовную связь, почувствовать умиротворение, прощение и раскаяние.
ПОСЛЕ ТАКИХ ИСПОВЕДЕЙ ОНИ РАССЛАБЛЯЮТСЯ, УСПОКАИВАЮТСЯ?
Да, и очень сильно. Иногда, когда я вхожу в камеру, они приседают, или отжимаются, или делают что-то еще, чтобы снять стресс. Но после того, как они получают шанс разрушить эти свои стены, они приходят в состояние полной расслабленности, полного покоя. Некоторые из них входили в камеру и говорили: «Знаете, я, конечно, все понимаю, не поймите меня неправильно, но вам никогда не удастся затащить меня на эту кушетку и привязать этими ремнями». Я был в камере с 54 людьми. И ни одного из них не пришлось вести туда силой. Все шли сами, исполненные достоинства, исполненные спокойствия, и сами запрыгивали на эту кушетку.
СЛЕЗ ТАМ ЛЬЕТСЯ НЕ СЛИШКОМ МНОГО?
Там пролилось много слез. Но не на людях. Много слез проливается в самой камере. Почти не было случая, чтобы заключенный не плакал. Знаете, нас всю жизнь учат: «Парни не плачут». Но когда ты приходишь туда, в камеру, можно дать волю чувствам. Ведь там только я и этот человек. Вроде как тайна исповеди, и приходят слезы. Они плачут по своим семьям, по своей мучительной жизни, это слезы сожаления, слезы искреннего раскаяния.
У ВАС ЛИЧНО ЕСТЬ ПОЗИЦИЯ ПО СМЕРТНОЙ КАЗНИ?
Нет, у меня лично ее нет.
ТО ЕСТЬ ВЫ ОТНОСИТЕСЬ К НЕЙ НЕЙТРАЛЬНО?
Я предпочитаю вообще не касаться политического аспекта, просто потому, что я чувствую, что могу помочь этим людям пройти через все это, и такова моя цель. Моя позиция заключается в том, что я — священник.
МОЖНО ЛИ СКАЗАТЬ, ЧТО ОДНИ КАЗНИ ДЛЯ ВАС ТЯЖЕЛЕЕ, ЧЕМ ДРУГИЕ?
Думаю, да. Легких казней не существует. Но все-таки нельзя вовсе отрешиться от каких-то конкретных обстоятельств. Вообще-то, чисто гипотетически, когда имеешь дело с человеком, у которого маленькие дети, или дети-подростки, или просто молодые дети, которых он ни разу не держал на руках, с которыми он никогда не гулял за руку, которые никогда не сидели у него на коленях, к которым он никогда не мог прикоснуться… Наверное, это и есть для меня самые тяжелые казни. Видеть боль ребенка, его злобу, его страх — то же самое, что общаться с самим заключенным.
НЕКОТОРЫЕ ЗАКЛЮЧЕННЫЕ-СМЕРТНИКИ, И НЕ ТОЛЬКО ОНИ, ГОВОРЯТ, ЧТО ВИДЯТ СХОДСТВО МЕЖДУ КУШЕТКОЙ, НА КОТОРОЙ ОНИ УМИРАЮТ, И КРЕСТОМ. А ВЫ ЕГО ВИДИТЕ?
Нет. Смертная казнь для меня не явление религии. Смерть человека — да, а сам процесс — нет, это уже политика. А от политики я стараюсь держаться как можно дальше.
ВАМ САМОМУ НУЖНА ПОМОЩЬ ПОСЛЕ ВСЕГО ЭТОГО?
Да, мне нужно кому-нибудь выплакаться. И я плачу. Я выражаю себя. Моя семья меня очень сильно поддерживает, и многие другие люди тоже. С ними я чувствую себя спокойно. Я возвращаюсь домой и говорю, пишу, плачу, молюсь. Думаю, любой, кто фактически ежедневно имеет дело со смертью, понимает, что она никогда не превращается в рутину. Она становится частью тебя, и горе любого, кто с ней соприкасается, становится твоим горем.
А ДРУГИЕ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ПРИНИМАЮТ УЧАСТИЕ В СМЕРТНОЙ КАЗНИ — НАДЗИРАТЕЛИ, ВРАЧИ, — ОБРАЩАЮТСЯ К ВАМ ЗА ПОМОЩЬЮ?
Да, мы с ними часто говорим. Знаете, мне кажется, у многих складывается абсолютно неверное представление о людях, которые здесь работают. Это очень профессиональные люди. И очень чуткие люди. С ними мы говорим, плачем, смеемся, делаем все, что им необходимо. Потому что напряжение, горе здесь общие. Я знаю очень многих надзирателей, которые плакали из-за того, что им пришлось пройти.
Две недавние кончины — французской учительницы и бельгийского писателя - стали поводом для очередных дискуссий о легализации эвтаназии. Известный писатель Хьюго Клаус (Hugo Maurice Julien Claus , 1929-2008), страдавший начальной стадией болезни Альцгеймера , решил воспользоваться своим правом на эвтаназию . В Бельгии она разрешена, и его просьбу удовлетворили. Француженка Шанталь Себир (Chantal Sébire, 1955–2008), 8 лет страдавшая от редкого онкологического заболевания (опухоли верхних дыхательных путей), потерявшая обоняние , зрение , испытывающая невыносимые боли и психологические страдания, обращалась с просьбой об эвтаназии в различные инстанции. Она выступала в суде, плакала, умоляла. Ей отказали, потому что во Франции , как и в подавляющем большинстве стран, эвтаназия запрещена. Точнее, разрешена только пассивная эвтаназия. Это значит, что больной может лишь отказаться от поддерживающей терапии - лекарств, продлевающих его жизнь. Несчастная женщина умерла. Первоначальная версия прокуратуры о том, что смерть была вызвана естественными причинами, оказалась сомнительной из-за наличия в крови Шанталь барбитуратов , которые не применялись в её лечении, но используются при эвтаназии.
Три родинки на лице земного шара - места, где юридически разрешена активная эвтаназия , когда врач по желанию человека помогает ему уйти из жизни, - Нидерланды (эвтаназия легализована в апреле 2002 года), Бельгия (в сентябре 2002 года) и штат Орегон США (в 1997 году). Не так давно к ним присоединился Люксембург . В феврале этого года с незначительным перевесом голосов в парламенте был принят законопроект, легализующий эвтаназию, он должен вступить в силу летом этого года.
Законы стран-пионерок в значительной мере отличаются. В Нидерландах об эвтаназии может попросить даже ребенок старше двенадцати лет. При этом ему не обязательно быть неизлечимо больным. Достаточный повод - субъективно оцененные невыносимые страдания физического или психического характера, являющиеся результатом болезни или травмы. С недавних пор для эвтаназии детей от 12 до 15 лет требуется согласие родителей (раньше не требовалось), более старшие подростки вправе решать этот вопрос самостоятельно.
В Бельгии несовершеннолетние не могут требовать эвтаназии. Законы Нидерландов и Бельгии имеют существенные отличия в отношении обязанностей врача, требований к состоянию здоровья пациента и процедуры подачи прошения. Хотя закон об эвтаназии и был принят в этих странах почти одновременно, в Нидерландах он лишь легализовал широкую практику, существовавшую и ранее, в Бельгии же открыл новый вариант взаимоотношений между врачом и пациентом. Каждый день в Бельгии один человек расстается с жизнью , используя право на эвтаназию. В Нидерландах - пять-шесть человек ежедневно.
Интересный «роман» с эвтаназией у швейцарского права. В голландско-бельгийском варианте (когда врач вводит больному летальную дозу препарата) эвтаназия в Швейцарии не разрешена. Но именно в этой стране существует явление, названное «туризм самоубийц» , поскольку там юридически дозволена «помощь самоубийству», если «помощник» не имеет выгоды от содеянного. И существуют организации, которые такую помощь оказывают. Разница заключается в том, что человек, желающий умереть, обязан сам проделать последнюю процедуру - сделать инъекцию или выпить препарат. А сотрудники этих организаций только дают препарат и определяют смертельную дозировку, но не вводят его. Очень больным людям, не способным принять лекарство, предоставляются желудочные зонды. Постановлением швейцарского федерального суда от 1 февраля 2007 года психически больные люди получили право просить помощи для совершения суицида. «Нельзя отрицать, что неизлечимое, продолжительное и серьезное психическое заболевание, как и физический недуг, может приводить к таким страданиям, что человек не видит дальнейших жизненных перспектив», - говорится в решении суда.
Если в случае «помощи самоубийству» смертоносный препарат часто пьют, для активной эвтаназии такой вариант используется крайне редко, ведь пациента может стошнить. Микстура обычно имеет мерзкий вкус и большой объем, а действует медленно. Более надежным и быстрым, а потому и гуманным средством расставания с жизнью считается инъекция.
Производные барбитуровой кислоты (барбитураты) в больших дозах должны вызывать не только кому, но и спазмы дыхательных путей, которые и приводят к смерти. Но, как выяснилось, иногда спазмов приходится дожидаться до пяти дней. Поэтому теперь барбитураты применяются только в комбинации с другими препаратами. Врач вводит барбитурат в качестве анестезирующего препарата, дожидается глубокого засыпания пациента и вторым уколом впрыскивает большую дозу вещества, расслабляющего мышцы. Блокируется сигнал, идущий от нервных волокон к скелетной мускулатуре, в частности, перестают сокращаться мышцы диафрагмы, межреберные мышцы, дыхание прекращается. Противники эвтаназии утверждают, что этот вариант не гуманен. Умирающий может чувствовать удушье и сильные боли, но из-за полной неподвижности его тела никто из окружающих об этом не подозревает.
Второй вариант - после введения барбитурата и погружения пациента в глубокий наркоз врач вводит препарат, останавливающий сердце . Но при такой схеме у умирающего случаются конвульсии, что никак не сочетается с понятием «легкая смерть».
Как показала практика прошедших лет, другие агенты меньше подходят для эвтаназии. Например, возможно использование опиатов (кодеин , морфин и другие), но многие пациенты уже «сидят на наркотиках » (их употребляют для обезболивания). У больных появляется привыкание, и для них даже огромные дозы оказываются не смертельными. Бывали случаи из разряда чёрного юмора - человек попрощался с родней и приготовился умереть, доктор вколол смертельную дозу наркотика, больной засыпает с блаженной улыбкой (наконец-то эти невыносимые боли прекратятся навсегда!), все собравшиеся ждут, врач держит руку на пульсе умирающего человека, проходит 20 минут и… пациент просыпается в полном сознании в разгар поминальных речей.
Новости партнёров
Здравствуйте уважаемые!
Продолжим нашу с Вами тему о казнях (напомню, что предыдущий пост вот тут вот: ) и поговорим сегодня об смертельных инъекциях.
Этот вид окончательного государственного наказания преступников на данный момент является казнью № 1 для большинства (19) из 32 штатов США, где эта самая смертная казнь применяется.
Инъекция была призвана заменить электрический стул, как более гуманная и более легкая смерть для обвиненного. Однако и тут не обошлось без эксцессов. Сразу в 4 штатах (Калифорния, Миссури, Огайо, Флорида) ныне она отменена из-за многочисленных случаев того, что агония преступника ужасна, а смерть не столь безболезненна.
Собственно говоря, место казни
С медицинской точки зрения казнь посредством смертельной инъекции состоит в непрерывном внутривенном вливании смертельной дозы быстродействующего барбитурата в комбинации с парализующим химическим препаратом. Хотя чаще компонентный коктейль может состоять не из 2, а из 3 и более препаратов. Например в Техасе, где, кстати, на данный момент смертельная инъекция единственный возможный вид казни, вводимая внутривенно инъекция состоит именно из 3 компонентов: теопентала натрия, а также бромида и хлористого калия. Это называется «техасский коктейль». Первый компонент - барбитурат, вызывающий потерю сознания, второй - вещество, вызывающее расслабление мускулатуры и приводящее к параличу диафрагмы, что связано с прекращением работы легких, третий компонент приводит к остановке сердца. Приговорённый фиксируется на специальном кресле, ему вводятся в вены две трубки, через которые по очереди проводят компоненты, причем первым барбитурат. Ввод производится или с помощью специально машины, или вручную. Смерть наступает через 5-10 минут.
Теопентал натрия
Казнь эта относительно новая. Разработал ее судмедэксперт Джей Чапмэн, а законодательно она была введена в 1977 году. Впервые же исполнена 5 лет спустя, когда в Техасе был казнен некий Чарльз Брукс.
В теории все выглядит безупречно, на практике же немало проблем возникает. Вот, например что писал эксперт правительственной комиссии, расследующей несколько подряд не очень удачных казней: «Если при инъекции осужденный оказывает сопротивление, яд может попасть в артерию или мышечную ткань и причинить боль. Если пропорции компонентов инъекции неверно определены, преждевременно начинают взаимодействовать, может произойти загустение смеси и закупорка вены, и тогда смерть наступает медленно. Если барбитурат не оказывает анестезирующего действия достаточно быстро, человек может почувствовать удушье в связи с наступлением паралича легких
».
Вариация казни
Добавьте сюда, что барбитурата могут намеренно очень мало ввести, а также то, что по правилам своей саморегулируемой организации американские врачи не имеют право участвовать в таком виде казни и контролировать процесс. Поэтому все зачастую делается «на глазок». Добавьте к тому, что компания, делающая основные качественные компоненты для смертельных инъекций в США закрылась, и штаты были вынуждены искать суррогаты. Поэтому и возникают часто такие проблемы как в декабре 1988 года, когда казнили Рэймонда Лэндри. Там вообще еще и порвалась трубка, по которой в иглу поступал яд, ну еще и с компонентами напутали. В общем, свидетели сообщили, что слышали его стоны; смерть же Лэндри наступила только через 17 минут после введения смеси. Или в январе 2013 года некий Деннис Макгил, приговоренный к смерти в 1989 году, был казнен с помощью непроверенной смеси медикаментов. Его агония длилась 27 минут. Непросто все.
Китайский мобильный фургон
Кроме США смертельная инъекция активно применяется на Филиппинах, в Таиланде и в Китае. Китайцы вообще применяют этот вид казни очень широко и все у них поставлено на широкую ногу и отработано. Это неудивительно, учитывая, что Китай активно использует для трансплантации органы казненных, и смерть именно с помощью такой казни позволяет быстро и качественно изъять необходимые органы. Приговоренного в Китае обычно забирает специальный мобильный фургон в котором при участии врачей производится сама казнь — быстро и дешево.
Вот такие вот дела...
Продолжение следует...
Приятного времени суток!
Смертельная инъекция
Ремень, фиксирующий руку осужденного при введении смертельной инъекции. Фото «Сигма».
Прогресс механики сыграл ключевую роль в возникновении гильотины, достижения физики обусловили появление электрического стула, открытия химической науки породили газовую камеру. Очередным шагом в сторону «гуманизации средств умерщвления», сделанным в 1977 году, стало использование смертельной инъекции в качестве нового способа казни.
Так называемая «мягкая» процедура умерщвления, быстрая, безболезненная и недорогая, своим появлением обязанная успехам медицины, впервые была применена в американском штате Техас в 1982 году, потом в Оклахоме в 1983 году.
Казнь осуществляется посредством одной-двух внутривенных инъекций смертельной дозы быстродействующего барбитурата в сочетании с химическим реагентом паралитического действия. Сама процедура напоминает обычную общую анестезию, только в данном случае речь идет о смертельной дозе. Раствор состоит из трех компонентов: тиопентал - барбитурат, вызывающий потерю сознания, павулон, парализующий дыхательную мускулатуру, и хлорид калия, который вызывает остановку сердца.
Больничная каталка, два врача, два катетера. Такова «медицинская смерть». D.R.
11 мая 1977 года губернатор Дэвид Борен подписал соответствующий закон, согласно которому внутривенная инъекция смертельной дозы лекарственного вещества впервые стала официальным методом казни в штате Оклахома.
На самом деле одних рассуждений о гуманизме для появления смертельного укола было недостаточно. Важную роль в этом решении сыграла цена вопроса: в то время, по оценкам экспертов, электрический стул обходился в 65 000 долларов, а строительство газовой камеры - в четыре раза больше. В ту пору в Оклахоме ожидали казни двое приговоренных. Выбор дешевого способа казни служил доказательством неподдельной заботы о сохранении средств налогоплательщиков.
12 мая 1977 года, через сутки после Оклахомы, закон, постановивший использовать смертельную инъекцию в качестве официального способа казни, был принят в Техасе. Предложения нового метода появились в обоих штатах почти одновременно. С самого начала обсуждения вопроса в Оклахоме техасская пресса с восторгом отнеслась к столь прекрасному проекту, и нововведение получило самое широкое освещение.
Несмотря на жесткую оппозицию либералов, губернатор Дольф Бриско сразу подписал предложенный текст закона. Это решение имело огромное значение для штата, на счету у которого был 361 приговор, приведенный в исполнение на электрическом стуле, и 59 осужденных, ожидавших казни. Техасский закон отличался от оклахомского по нескольким пунктам, в том числе по принципиальному вопросу: делать одну инъекцию или две?
В Оклахоме постановили казнить двумя инъекциями. Первая делалась, чтобы человека усыпить, второй его убивали, пока он пребывал в бессознательном состоянии.
Формулировка, принятая в Техасе и поддержанная, в частности, комитетом по уголовным делам Сената, предусматривала казнь одной смертельной инъекцией раствора барбитурата в сочетании с химическим реагентом паралитического действия.
Состав раствора стал в этом штате поводом для долгих споров.
Изначально законом предусматривалось введение смертельной инъекции без всякой анестезии. «Стоит ли быть гуманными с теми, кто не проявил никакого сострадания и человеколюбия по отношению к своим жертвам?» - говорили некоторые. Либералы предложили поправку о добавлении в состав смертельного раствора анестетика, заявив, что «целью казни должна быть смерть и ничто иное, что могло бы бросить тень на достоинство штата». На что один депутат ответил: «В жизни не слышал подобной чуши. К чему все это сострадание к злостным преступникам? Я сожалею, что возникла мысль вводить им наркотик, вызывающий эйфорию».
В конечном счете поправку приняли после постановления Федерального суда, разрешившего освещать в прессе казни, проходящие в штате: нельзя допустить, чтобы телевидение показывало людям слишком долгую и мучительную агонию.
Через неделю после Техаса Флорида, где 91 осужденный ожидали казни, в свою очередь приняла поправку к законодательству, предоставив осужденным право выбора между электрическим током и смертельной инъекцией, как и в Оклахоме, состоящей из двух уколов. Поправка также допускала оригинальный способ казни посредством инъекции смертельного раствора прямо в сердце.
Доктор Рой Чепмен как представитель медицинских работников Техаса заявил: «Казнить с помощью смертельной инъекции - все равно что «задернуть штору». Единственное болевое ощущение, которое испытывает осужденный, - укол шприца».
К 90-м годам XX века 19 штатов ввели этот вид казни в свои кодексы, в некоторых из них осужденным предоставляется право выбора другого способа умерщвления.
Действительно ли смертельная внутривенная инъекция является самым достойным и гуманным методом казни? Так считают многие.
В США одним из первых сторонников смертельной инъекции стал Рональд Рейган, еще в те времена, когда он был губернатором Калифорнии. В 1973 году он опубликовал документ, который начинался следующими словами: «Как бывший фермер и коневод я знаю, что значит пристрелить раненое животное. Сегодня вызывают ветеринара, который делает укол, и лошадь засыпает. И все!.. Я подумал, может, в какой-то мере это и есть ответ на вопрос, который ставит перед нами смертная казнь. Не в этом ли кроется возможный метод?»
Многие размышляли об этом задолго до заметок Рональда Рейгана. Таковые нашлись даже среди самых ярых аболиционистов. Уж не инъекцию ли рекомендовал Альбер Камю в своем эссе, опубликованном в 1956 году, в ожидании полной отмены смертной казни.
Он писал: «Если французскому государству не под силу сладить в этом вопросе с самим собой и одарить Европу целительным средством, в котором она сама так нуждается, пусть оно начнет хотя бы с изменения процедуры смертной казни. Наука, с таким рвением помогающая убивать, могла бы, по крайней мере, посоветовать, как убивать более пристойно. Снадобье, превращающее сон узника в смерть и находящееся у него под рукою хотя бы в течение суток, чтобы он мог свободно им воспользоваться, или еще какое-то средство, необходимое в случае злой или ослабшей воли…»
Двадцатью годами позже писателя и философа можно было бы назвать провидцем, ведь на сегодняшний день уже немало осужденных казнено именно таким способом.
Казалось бы, смертельная инъекция, обеспечивающая осужденному легкую смерть без лишних страданий, должна была бы положить конец спорам. Ничего подобного. Напротив, использование медицины в карательных целях привело к скандалу.
Великобритания в пятидесятые годы предполагала заменить повешение смертельной инъекцией. Английская Королевская комиссия, долго изучавшая этот метод умерщвления, заявила, что подобную казнь сможет провести лишь квалифицированный врач. Это заявление глубоко оскорбило Медицинскую ассоциацию и вызвало бурный протест. Королевская комиссия учла мнение медиков и высказалась за сохранение повешения в качестве законной формы казни на территории королевства.
Врач или палач?
Действительно, казнь смертельной инъекцией остро, как ни один другой способ умерщвления, ставит вопрос активного участия врачей. Если во многих уголках мира врачи обязаны в той или иной мере участвовать в процессе казни, то, как правило, их участие сводится к констатации смерти осужденного.
Роль врачей становится куда более спорной, когда они дают заключение о физическом состоянии осужденного, чтобы того казнили в «добром здравии». Напомним, что в большинстве стран мира, где возможно вынесение смертного приговора, заключение психиатров является решающим в вопросе о применении или неприменении к осужденному высшей меры наказания.
Медицинское участие в исполнении смертного приговора - сложная проблема, которая выходит за рамки нашего исследования. Отметим лишь, что применение смертельной инъекции в качестве средства умерщвления вызвало резкую реакцию многочисленных медицинских ассоциаций всего мира, яростно возражавших против участия врачей в любого рода казнях.
Когда Оклахома, а потом Техас одобрили применение смертельной инъекции, властям штатов пришлось срочно вносить изменения в регламент, согласно которым врач, возглавляющий медицинскую службу исправительных учреждений штата, должен готовить и осуществлять или контролировать введение инъекции.
Первым осужденным в истории, которому ввели внутривенно смертельную инъекцию, был Чарли Брукс. В 1976 году при попытке угнать подержанный автомобиль он убил механика. Его казнили в полночь 7 декабря 1982 года в тюрьме Хантсвил в Техасе. Он умирал семь минут.
Чарльз Хилл, сотрудник Ассошиэйтед Пресс, был одним из четырех журналистов, присутствовавших на казни. Он написал: «Вскоре после полуночи Брукса пристегнули шестью ремнями к каталке. Директор тюрьмы Джек Пьюсли спросил: «Вы хотите что-нибудь сказать?» - «Да». Осужденный повернул голову к Ванессе Сапп, двадцатисемилетней медсестре, с которой они на предыдущей неделе обменялись клятвами верности, хотя их и не обвенчали: «Я люблю тебя», - сказал Брукс и затянул молитву во славу Аллаха…»
Другой свидетель сообщил: «Директор тюрьмы отдал приказ начать казнь. Трубку, закрепленную на руке осужденного пластырем, подсоединили к вентилю за стеной, отделявшей Брукса от палачей. По трубке заструился химический раствор: светлая жидкость поступала в тело Брукса, но он не закрывал глаза, а его взгляд выражал крайнее нервное возбуждение. И вдруг он стал задыхаться. Его правая рука, несмотря на фиксирующие ее ремни, заметно дергалась. Глаза закрылись, осужденный широко зевнул и, тяжело дыша, окончательно сомкнул веки. Он задыхался еще секунд пятнадцать. Наконец затих».
Два тюремных врача в гражданской одежде несколько минут осматривали его, чтобы удостовериться, что укол сделал свое дело. Они переглянулись, покачали головами и обменялись несколькими словами, понизив голос.
Выждав немного, достали стетоскопы и прослушали сердце осужденного. Потом взяли лампу, чтобы осмотреть его глаза. Один из врачей, доктор Баскомб Бентли, спросил через штору: «Инъекция закончена?» Оказалось, нет.
Палачей скрывает перегородка. D.R.
Несколько минут спустя врачи приступили к новому осмотру, и доктор Ральф Грей сообщил: «Этот человек умер»».
В США, как и везде, многие думают, что роль врачей в этой «медицинской казни» не ограничивается констатацией смерти осужденного и сама процедура не может проходить без их участия.
Ввиду упорных слухов Американская ассоциация врачей сделала официальное заявление: «Смертельная инъекция не имеет ничего общего с медицинской практикой. Нет никакой необходимости привлекать представителя нашей профессии для проведения данной операции».
Джей Бирд, официальный представитель тюрьмы, уточнил: «Раствор был приготовлен одним из охранников, разбирающимся в медицине, он же поставил капельницу. Потом нажатием кнопки пустили жидкость… Чарли Брукс умер тихо, без насилия, оглушенный седативными средствами».
Этому заявлению никто не поверил. Приготовление раствора требует серьезных медицинских знаний. Трудно представить, что врачи не принимали никакого участия в такой казни. Невозможно просто приготовить «дозу, которая убивает быка», как скажет французский профессор, ведь она зависит от веса, роста, здоровья осужденного и некоторых его физических особенностей. Неправильная дозировка чревата длительной агонией, которая может продлиться несколько часов.
Сорок минут на смерть
Поставить капельницу тоже не так просто, и сделать это сможет далеко не каждый. Немало проблем возникало в тех случаях, когда осужденные оказывались наркоманами. Их вены настолько исколоты и повреждены, что зачастую требовалось хирургическое вмешательство, чтобы добраться до более глубокой вены.
Так, 13 марта 1985 года в Техасе медицинскому персоналу потребовалось сорок минут, чтобы найти на теле Стивена Питера Морина вену, в которую можно было бы ввести иглу.
Многие медики занимались изучением проблем и рисков, связанных с введением смертельной инъекции.
Понятно, что этот тип казни не может быть осуществлен абы кем. Одна из сложностей заключается в том, что на некоторых людей барбитураты не оказывает быстрого действия и человек не теряет сознания во время удушья, когда у него парализует легкие.
Другая опасность: заключенный может сопротивляться инъекции. В этом случае вещество может попасть в артерию или в мышечную ткань, что вызовет сильную боль. Кроме того, если неправильно или слишком рано приготовить раствор, то он загустеет и может забить вену, замедлив, таким образом, наступление смерти.
Как бы там ни было, смерть от инъекции наступает не так быстро. Напомним несколько случаев, которые, на взгляд администрации, прошли совершенно нормально.
Велму Барфилд казнили в 1984 году в Северной Каролине. Она стала первой женщиной, подвергнутой «легкой смерти». Велма Барфилд умирала пятнадцать минут.
1984 год. Смерть Джеймса Отри была не такой долгой, но очень мучительной: десять минут он оставался в сознании и все это время жаловался на сильную боль. В «Ньюсуик» было опубликовано объяснение одного из врачей, присутствовавших на казни: «Возможно, забился катетер капельницы».
В 1985 году Стивена Маккоя во время казни так сильно тошнило и он так громко стонал, что один из свидетелей упал в обморок. Порой в ужас приводит не сама процедура, а то, что ей предшествует. В 1988 году Роберт Стритман провел три часа, привязанный к каталке в ожидании смертельной инъекции, пока суд рассматривал прошение об отсрочке, которое в конечном счете отклонили.
Последний пример - казнь Реки Ректора в 1992 году в Арканзасе. Палачи больше часа не могли найти вену, чтобы ввести иглу.
Являются ли палачи в белых халатах, вооруженные шприцем, порождением общества, которое становится все более и более гуманным?
Палач Жан-Батист Рейхарт провел более трех тысяч казней. Частн. кол.
Китайский палач. Провинция Кантон. Фото «Кейстон».
Смертная казнь в США
США единственная страна в мире, где существует 5 законных методов казни.
На сегодняшний день смертная казнь узаконена в 37 штатах: Айдахо, Алабама, Аризона, Арканзас, Вайоминг, Вашингтон, Виргиния, Делавэр, Джорджия, Иллинойс, Индиана, Калифорния, Канзас, Колорадо, Коннектикут, Кентукки, Луизиана, Мэриленд, Миссисипи, Миссури, Монтана, Небраска, Невада, Новая Мексика, Нью-Гэмпшир, Нью-Йорк, Северная Каролина, Огайо, Оклахома, Орегон, Пенсильвания, Теннесси, Техас, Флорида, Южная Каролина, Южная Дакота, Юта.
Смертная казнь не является частью федерального законодательства. В каждом штате способ казни устанавливается по усмотрению властей. Во всех, за исключением Небраска, предусмотрена смертельная инъекция. В некоторых штатах осужденному предоставляют право выбора:
- в семи предусмотрен электрический стул;
- в двух предусмотрена газовая камера;
- в трех предусмотрено повешение;
- в двух предусмотрен расстрел.
Ежегодно в США происходит около 25 000 предумышленных и непредумышленных убийств.
В американских тюрьмах сидят порядка 500 000 человек.
До 1991 года в исполнение привели 14 000 приговоров к высшей мере. В период между 1921 и 1945 годами на законном основании было казнено 3445 человека. С 1976 по май 2007 года было казнено 1075 человек.
Количество казненных по годам:
143 человека с 1977-го по 1990-й, в том числе:
1985 - 273;
1985 - 330;
1987 - 300;
1988 - 327;
1990 - 341.
861 человек в период между 1991 и 2005 годами, в том числе:
1997 - 74;
1998 - 68;
1999 - 98;
2000 - 85;
2001 - 66;
2002 - 71;
2003 - 65;
2004 - 59;
2005 - 60;
В большинстве аболиционистских штатов казнь заменена пожизненным сроком или 20–30 годами лишения свободы.
По состоянию на 15 мая 2007 года в США 3350 человек ожидают казни, в том числе 51 женщина.
В числе казненных 28 несовершеннолетних В 2005 году Верховный суд США запретил казнить несовершеннолетних, которые на момент совершения преступления были младше 15 лет.
Двум самым юным казненным в истории США было 14 и 15 лет. Первого казнили в Южной Каролине в 1946 году, второго в Оклахоме. В 25 штатах смертная казнь может применяться к несовершеннолетним.
В период между 1982 и 1986 годами за предумышленные и непредумышленные убийства было арестовано 6000 несовершеннолетних. Тридцать шесть приговорили к смерти.
Ежегодно в Америке регистрируют большое количество самоубийств и убийств среди приговоренных к смерти.
В 1991 году 33 приговоренных к смерти покончили жизнь самоубийством, а 60 умерли своей смертью либо погибли от рук других заключенных.
4 мая 1990 года воспламенились электроды, прикрепленные к голове осужденного Джесси Фаферо. Заключалась ли причина в неисправности электрического стула штата Флорида? Проверку провели при помощи манекена: головой служил металлический дуршлаг, а тело заменил бак с водой. Губернатор штата Боб Мартинес остался «доволен проверкой, проведенной независимыми экспертами».
Джон Вуд - официальный палач Нюрнбергского процесса. (Фото Keystone).
В 1988 году 20 % приговоренных к смерти имели коэффициент умственного развития ниже среднего, большинство из них были умственно отсталыми или душевнобольными.
В некоторых штатах запрещено казнить психически больных.
В 1988 году чернокожие составляли 48 % всех приговоренных к смерти, хотя их доля среди населения всего 12 %.
В 1988 году в «коридорах смерти» американских тюрем находились 22 женщины.
Опрос общественного мнения 1966 года показал, что 42 % американцев выступают за смертную казнь. В 1985 году эта цифра достигла 72 %, а в 1988 году опустилась до 62 %.
177 американских и иностранных журналистов изъявили желание присутствовать на казни Д.Л. Эванса. 600 человек хотели увидеть казнь Харреса. 18 отобрали по жребию.
Среднее время ожидания между вынесением приговора и казнью осужденного в 1920 году составляло 8 месяцев, в 1985 году - 7 лет. Некоторые ждали больше десяти лет, в частности двенадцатилетний Кэрил Чессмен. Рекорд - 13 лет, после которых этого приговоренного к смерти освободили, признав его невиновным.
Боб Грэхем, губернатор Флориды, установил печальный рекорд: он поставил подпись под 96 смертными вердиктами.
Описание всех процедур смертной казни в США занимает более 50 000 страниц. Для сравнения в английской энциклопедии «Британика» всего 35 000 страниц.
В некоторых штатах в начале 90-х годов подсчитали, во сколько казне обходится каждая смертная казнь.
Нью-Джерси: 1,8 миллиона дол. за казнь.
Калифорния: 4,5 миллиона дол. за казнь.
Арканзас: 1,5 миллиона дол. за казнь.
Орегон: 700 000 долларов за казнь.
Огайо: 1 миллион долларов за казнь.
Техас: 6 миллионов долларов за казнь.
Флорида: 5 миллионов долларов за казнь.
В двадцати пяти штатах родственникам и друзьям осужденного разрешено присутствовать на казни.
В 1992 году осужденный просидел 13 минут на электрическом стуле, когда пришло сообщение об его четвертой отсрочке. Его отвязали и казнили через шесть часов.
Двое самых пожилых приговоренных к смерти в США - Рей Копланд (76 лет) и его жена (69 лет), обвиненные в убийстве.
Причуды исполнителей
Палач запачкан кровью себе подобных, и это его расплата за муки, что он приносит, но, по словам Жозефа де Местра, именно палач «стоит на страже социального устройства общества, которое без него бы рухнуло». Палач - «связующее звено рода человеческого», «краеугольный камень государства», «дитя Провидения» и такой же, как все, человек. Как и у нас, у него есть свои слабости, причуды.
Самый стыдливый: Д. Биллингтон.
В 1923 году в Лондоне из-за своей неловкости провел столь ужасную казнь, что попытался покончить с собой.
Самый популярный: У. Марвуд.
Когда объявили о его отставке в 1883 году, в правительство Его Величества обратилось 1399 кандидатов на это место, среди которых были врачи, бизнесмены и даже духовные лица. Во Франции после выхода на пенсию Дефурно заявления подали всего 418 человек.
Самый изворотливый: А.С. Сансон.
В 1847 году вышел из тюрьмы, куда попал из-за долгов, и занял денег, заложив свою гильотину. Министру Эберу пришлось погашать заем палача, чтобы тот мог приступить к своим обязанностям.
Самый церемонный: Ф. фон Кауфлерер.
Этот немецкий палач приказал выгравировать на всех топорах и мечах фразу «Solo deo gloria» (Славен один Бог!).
Самый непоследовательный: Д. Берри.
Имея за плечами более 200 казней, осуществленных в период с 1884 по 1892 год, он тем не менее оставался проповедником. Его любимой проповедью была речь, призывавшая к отмене смертной казни.
Самый впечатлительный: Д. Эллис.
В 1923 году, проведя 204 казни, отошел от дел, потому что больше не мог смотреть на распухшие лица своих жертв. Стал парикмахером. Покончил с собой в 1932 году.
Самый несдержанный: И. Кранц.
В Берлине убил одного из своих помощников, который не принял к сведению его замечание.
Самый чистоплотный: Л. Деблер.
Мыл руки целый день после того, как однажды на него брызнула двухметровая струя крови.
Самый непредсказуемый: Т. Гилберт.
Палач штата Нью-Йорк за несколько минут до казни бросил электроды в комнате смерти и скрылся в подвале исправительного учреждения, где покончил с собой выстрелом в голову.
Самый изобретательный: Д. Ланг.
Официальный палач императора Австро-Венгрии стал мировой знаменитостью, изобретя чрезвычайно мягкий метод удушения. В 1915 году американцы предложили ему перейти к ним на службу, но он отказался, сказав, что «янки мучают животных».
Самый маниакальный: Ханце.
Служил в Бресте. Имел привычку выкладывать в ряд отрубленные головы жертв на краю эшафота. 11 декабря 1794 года выложил 26 голов в идеально ровную линию.
Самый вульгарный: Дютруси.
У него была дурацкая привычка осыпать бранью головы казненных. Ушел на покой в 1794 году.
Самый распутный: Демаре.
Нередко за несколько часов до казни его находили пьяным в кабаре в окружении проституток. В 1843 году он провел свою последнюю казнь пьяным вдрызг. На следующий день его отстранили от должности за «пьянство и аморальность».
Самый деликатный: Ж.Ф. Хайденрих.
Его назначили в 1848 году, но он с трудом выполнял свой долг. После каждой казни впадал в спячку. Лежал в постели по несколько дней. Однако его любимым блюдом были мозги, приправленные петрушкой. Он всегда их заказывал, когда обедал с журналистами.
Самый расстроенный: Шелин.
В 1823 году шведскому палачу Шелину поручили обезглавить двух преступников, один из которых был его сыном. Министр назначил другого палача. Шелин пожаловался, что его лишают зарплаты, которую он получает сдельно за каждое обезглавливание.
Самый грубый: Легро.
Прославился тем, что дал пощечину Шорлотте Корде после того, как отрубил ей голову.
Раньше всех начавший: Н. Рош.
Стал помощником своего отца палача в 1824 году в возрасте 11 лет.
Самый сознательный: А. Рош.
В 1952 году получил «Серебряную медаль за труд» - за особый способ, которым отсек в Алжире 82 головы.
Самый энергичный: Д. Льюис.
На службе всегда находился в возбужденном состоянии. В 1738 году во время казни, увлекшись, надел веревку на шею капеллана, который сопровождал двух приговоренных.
Уильям Ривз, 68 лет, палач островов Фиджи, демонстрирует веревку, при помощи которой повесил 51 приговоренного. Фото «Сигма».
Самый торопливый: Д. Данм.
Однажды в Лондоне повесил одного осужденного раньше намеченного времени, а когда пришло помилование, тот уже пятнадцать минут как болтался на веревке. Ему удалось вернуть осужденного к жизни, за что последний получил прозвище «полуповешенного».
Самый беспокойный: Капелюш.
Увлекался политикой. Когда в 1418 году сам взошел на эшафот, то озабоченно попросил собственного помощника, который должен был привести приговор в исполнение, проверить пальцем лезвие.
Самый бестактный: Каррье.
В 1699 году он заставил осужденную Анжелику Тике полчаса простоять под дождем, не желая работать в столь скверную погоду.
Самый одаренный: Ш.А. Сансон.
Он заменил своего отца в 1754 году, когда того хватил удар. Два года ему помогали его дяди и родственники, пока в семнадцать он не стал «парижским мсье», взяв на себя полную ответственность за казни.
Самый отчаявшийся: Д. Кеч.
В 1865 году, нанеся три удара по шее герцога Монмаута, но так и не убив его, он выбросил топор со словами: «Душа не лежит».
Самый предприимчивый: Ш.А. Сансон.
Самый непредсказуемый: А. Деблер.
Он умер на станции метро «Застава Сен-Клу» по дороге на вокзал Монпарнас, собираясь сесть в поезд и отправиться в Рен, где его ждал убийца Пилорж. Последнему дали отсрочку на сутки.
Самый неловкий: Г. Сансон.
Второй сын Шарля-Анри «малыш Габриэль» умер в 1792 году, упав с эшафота, когда собирался поднять голову, чтобы показать ее толпе.
Самый быстрый: Ш.А. Сансон.
Вызвал восхищение парижан, обезглавив 12 приговоренных за 13 минут.
Самый ярый расист: А. Пьерпойнт.
В 1953 году заявил Английской королевской комиссии, что иностранцы плохо себя ведут перед повешением. Только англичане умеют умирать достойно. Его мнение основывалось на примерах «нескольких сотен казней».
Самый религиозный: Г. Вормс.
В 1517 году он просил Папу дать ему разрешение причащаться в церкви, что палачам тогда запрещалось. Ему позволили причащаться два раза в год.
Самый сумасшедший: Г. Шелер.
Этот мюнхенский палач умер в 1880 году от помешательства, представляя, что все вокруг хотят его обезглавить.
Самый лживый: М.Ж. Ле Пэсту.
Переодевшись в мужскую одежду и взяв мужское имя, она была нанята на службу палачом Лиона в 1744 году, где проработала два года.
Самый осторожный: Дертей.
Чтобы избежать возможных репрессий, этот английский палач по имени Сид Дертей, первый помощник Алберта Пьерпойнта, путешествовал с разными паспортами, выданными на чужие фамилии.
Самый ностальгирующий: Ф. Мейсонье.
Бывший палач Алжира с 1948 по 1962 год. Он гильотинировал более двух сотен осужденных. Собрал коллекцию из более чем пятисот предметов, связанных с преступлениями и уголовными наказаниями. Собирался открыть первый европейский музей «Наказаний и кар». автора
3.5. Смертельная опасность для юного Аскания-Юла и евангельское избиение младенцев Злобный царь Пирр и злобный царь Ирод Рассказ об Аскании-Юле и его семействе вплетён Вергилием в сюжет о падении Трои. Из приведённого выше фрагмента Энеиды видно, что, согласно Энею-Иоанну,
Из книги Основание Рима. Начало Ордынской Руси. После Христа. Троянская война автора Носовский Глеб Владимирович3.5. Смертельная опасность для юного Аскания-Юла и евангельское избиение младенцев Злобный царь Пирр и злобный царь Ирод Рассказ об Аскании-Юле и его семействе вплетен Вергилием в сюжет о падении Трои. Из приведенного выше фрагмента Энеиды видно, что, согласно Энею-Иоанну,
Из книги Пилот «Штуки». Мемуары аса люфтваффе. 1939–1945 автора Рудель Ганс-УльрихГлава 17 СМЕРТЕЛЬНАЯ БОРЬБА В ПОСЛЕДНИЕ МЕСЯЦЫ Рано утром 9 февраля последовал телефонный звонок из штаба – из Франкфурта только что доложили, что прошлой ночью русские навели мост через Одер в Лебусе, немного севернее Франкфурта, и с несколькими танками уже
Из книги Иисус, или Смертельная тайна тамплиеров автора Амбелен РоберИисус, или Смертельная тайна тамплиеров К читателю Гипотеза о том, что Иисус был сыном Иуды Галилеянина (Деян., 5:37), он же Иуда из Гамалы или Иуда Гавлонит, еврейский герой восстания Переписи, не нова. Она была неудобной еще в первые века христианства, коль скоро Лука,
Из книги От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ) автора Стригин Евгений Михайлович1.14. «Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность!» 1.14.1. Заголовок взят из текста «Обращения к Советскому народу», которое можно назвать манифестом ГКЧП. Действительно, весь 1991 год в стране явно назревала ситуация возможного резкого поворота в политике. Это
Из книги Александр II. Весна России автора Каррер д’Анкосс ЭленСмертельная прогулка 1 марта выпало на воскресенье - день, в который император традиционно отправлялся в манеж для участия в военном смотре.Несмотря на прогресс, достигнутый в обсуждении конституционной реформы, политическая ситуация в столице была крайне неспокойной.
Из книги Маленков. Третий вождь Страны Советов автора Баландин Рудольф КонстантиновичСмертельная опасность Откуда могли появиться у Дудорова материалы, компрометирующие Маленкова? Неужели партийный куратор строительства на досуге развлекался тем, что собирал сведения, по большей части секретные и совершенно секретные, порочащие Георгия
Из книги Древний Восток автора Немировский Александр АркадьевичПреемники Лю Бана: смертельная борьба за власть После кончины Гао-цзу на престол был возведен его старший сын Лю Ин (Сяо-хуй ди, 194–188 гг. до н. э.). В действительности же вплоть до своей кончины правила вдовствующая императрица Люй Чжи (Люй-тайхоу).После смерти Сяо-хуй ди его
Из книги Голгофа XX века. Том 1 автора Сопельняк Борис НиколаевичСмертельная игра на сцене ГУЛАГа Акт IВсе началось с пирушки или, как сейчас говорят, тусовки. Пить бы пореже господам актерам, больше слушать и меньше говорить, повнимательнее относиться друг к другу, как знать, может, и не было бы массовых арестов, мучений в колымских и
Из книги Проклятие фараонов. Тайны Древнего Египта автора Реутов СергейСмертельная западня Конечно, не стоит винить эти грибок во всех смертных грехах. Многие из тех, кто имел отношение к исследованию захоронений или предметам, вынесенным оттуда, умерли по другим причинам. Но на эту версию следует все же обратить внимание. Вообще за
Из книги Другой взгляд на Сталина автора Мартенс ЛюдоСталин и смертельная опасность оппортунизма и инфильтрации Внутренние и внешние враги советского социализма с самого начала поняли решающую роль партии и всеми силами старались проникнуть в партию и уничтожить ее изнутри.Молодому контрреволюционеру Борису Бажанову
Из книги Мифы и загадки нашей истории автора Малышев ВладимирСмертельная болезнь Заграничная поездка великого князя продолжалась, однако здоровье его стало резко ухудшаться. Появились мучительные боли в спине. Стали подозревать, что это – следствие его неудачного падения с лошади, когда он принимал участие в скачках на ипподроме
Смертельная инъекция вводится преступникам, осужденным на смерть за совершение особо тяжких преступлений. Такая казнь распространена в ряде Штатов в США, а также некоторых других странах. Считается одним из самых гуманных вариантов убийства приговоренных преступников.
Смертельная инъекция применяется в:
Многие Штаты заменили инъекцию на казнь на электрическом стуле, посчитав это гораздо более гуманным способом.
Заключенный фиксируется на специальной лежанке. Затем инъекция вводится ему внутривенно. Она содержит яд, который убивает преступника буквально за 5-15 минут. Также могут вводиться обезболивающие или седативные средства, чтобы смерть наступила как можно более безболезненно и быстро. В таких случаях заключенный не должен ничего чувствовать. Увы, информации о последних минутах жизни не существует, протестировать и узнать ощущения невозможно.
Сама процедура напоминает больничное введение лекарственного препарата. В США работают медсестры, которые устанавливают иглы. Инъекция же вводится кем-то из сотрудников тюрьмы после того, как зачитывается окончательный приговор. За самим процессом могут наблюдать приглашенные зрители, обычно это родственники заключенного или те люди, которые из-за его преступных действий пострадали.
Еще в древности проводились умерщвления преступников ядом. Такую казнь, выпив чашу яда цикуты, принял известный мыслитель античности Сократ.
В Штатах долгое время повсеместно использовался «техасский коктейль». Эта смертельная инъекция вводилась следующим образом:
После того, как эта система начала применяться, начались и судебные процессы. Некоторые считали, что смерть посредством введения «техасского коктейля» (который так был назван потому, что впервые активно использоваться начал именно в Техасе) является неоправданно болезненной для заключенного. Однако, смерть наступала за 5-8 минут после введения инъекции, установить точно порог болезненности невозможно.
Начали проводиться судебные процессы. После них ряд штатов поменял «техасский коктейль» на смертельную дозу барбитуратов. Но в некоторых штатах он применяется до сих пор. Техас от коктейля не отказывался точно, а вот в Огайо состав заменили.
В одних штатах возможна только такая казнь. В других предлагаются альтернативные (например, казнь на электрическом стуле). Выбор предоставляется обычно самому заключенному. После того, как смерть наступает, приставленный к тюрьме врач объявляет время смерти. Тело могут отдать родственникам либо похоронить за счет государства. За процессом введения инъекции обычно наблюдают зрители. Сама кушетка располагается в пустом помещении, огражденном плотным стеклом. За стеклом - скамьи для зрителей.
Эта казнь, будучи одной из самых гуманных, все равно вызывает бурную критику среди людей. Основные причины, по которым смертоносная инъекция может быть названа неоправданно болезненной и негуманной:
Казнь в Китае проводится вообще в мобильных фургонах, что позволяет ее значительно удешевить. Причем там смертельная инъекция вводится при участии квалифицированных врачей. Известно также, что органы убитых преступников зачастую отправляются на нелегальную трансплантацию после того, как казнь была совершена.
