Европа переживает крупнейший со времен Второй мировой войны , вызванный, в первую очередь, рядом вооруженных конфликтов и экономическими проблемами в странах Ближнего Востока и Северной Африки.
Агентство Европейского союза по безопасности внешних границ Frontex выделяет несколько основных маршрутов нелегальной миграции в страны Евросоюза.
Западноафриканский маршрут: из стран Западной Африки (Сенегал, Мавритания) на Канарские острова. Основные национальности: марокканцы, сенегальцы, а также граждане Нигера, Нигерии и Мали. В 2015 году по этому маршруту в Европу прибыли 874 человека.
Западно-Средиземноморский маршрут : из Северной Африки на Пиренейский полуостров, через испанские анклавы Сеута и Мелилья. Чаще всего он используется алжирскими и марокканскими гражданами, пытающимися добраться до Испании, Франции и Италии. В 2015 году этим маршрутом воспользовались 7 164 человека.
Центрально-Средиземноморский маршрут : из Ливии в Италию и на Мальту. Этим маршрутом пользуются мигранты из стран Африканского Рога и Западной Африки. В 2015 году по этому маршруту в Европу прибыли 153 946 человек.
Апулия и Калабрия: этот маршрут относится к нелегальной миграции из Турции и Египта, а также включает в себя миграционные потоки между Грецией и Италией. Большинство мигрантов, использующих этот маршрут, изначально входят в Шенгенскую зону, пересекая сухопутную границу между Турцией и Грецией. Данные по миграционному потоку на этом направлении включены в статистику Центрально-Средиземноморского маршрута.
Круговой маршрут из Албании в Грецию: миграция через сухопутную границу между Грецией и Албанией была в течение многих лет одним из самых значительных нерегулярных миграционных потоков через внешние границы ЕС. В 2015 году по этому маршруту в Европу прибыли 8932 человека.
Западно-Балканский маршрут: включает два основных миграционных потока : первичный — из стран Западных Балкан (Албания, Босния и Герцеговина, Черногория, Сербия и бывшая югославская Республика Македония); вторичный — мигранты, которые пересекли границы ЕС через наземную или морскую болгаро-турецкую или греко-турецкую границу, через Западные Балканы добираются в Венгрию. Этим маршрутом пользуются граждане Пакистана, Афганистана, Алжира, стран к югу от Сахары. В 2015 году этим маршрутом на пути в Европу воспользовались 764 038 человек.
Восточно-Средиземноморский маршрут : через Турцию в Грецию, Болгарию, Кипр. Наиболее многочисленную группу мигрантов, использующих этот маршрут, составляют беженцы из Сирии, Афганистана и Сомали. В 2015 году этим маршрутов в Европу прибыли 885 386 мигрантов.
Восточные границы ЕС: через сухопутную границу между Белоруссией, Молдавией, Украиной, Российской Федерацией и восточных государств-членов ЕС (Эстония, Финляндия, Венгрия, Латвия, Литва, Норвегия, Польша, Румыния и Словакия). В целом масштабы нелегальной миграции на всех восточных границах намного меньше, чем на любом другом пути миграции в ЕС, она составляет 0,1% от общего количества. В 2015 году этим маршрутом воспользовались 1 920 человек.
В 2015 году появился так называемый арктический маршрут через территорию России к сухопутным границам с Норвегией и Финляндией. С октября по декабрь 2015 года этим маршрутом воспользовались около 6 000 человек, большинство из них были родом из Афганистана и Сирии.
По данным агентства Frontex, в 2015 году в Европу прибыли 1,82 миллиона мигрантов.
Наихудшая ситуация с беженцами в странах Южной Европы — Греции и Италии, откуда далее мигранты через Македонию, Сербию и Венгрию стремятся попасть в Австрию, Германию или Швецию, где выше уровень социальных пособий и существуют крупные мусульманские сообщества. В Германии, по информации МВД страны, в 2015 году в качестве соискателя статуса беженца было около 1,1 миллиона человек.
Для противодействия неконтролируемому потоку мигрантов ряд стран на внутренних границах шенгена, возведя стены и ограждения с колючей проволокой.
По Шенгенскому кодексу данная мера является исключительной и не может применяться дольше шести месяцев, однако вполне вероятно, что министры внутренних дел стран ЕС решат продлить режим временного пограничного контроля на срок до двух лет. Выдвигаются и дополнительные инициативы, в частности — о закрытии внешних границы, согласовании разумных квот по распределению беженцев между всеми странами и борьбе с причинами, по которым мигранты покидают свои страны.
Мигрантов стала доходной статьей криминального бизнеса — перевозчики берут от нескольких сот до нескольких тысяч евро с человека, чтобы доставить беженцев в Европу. При этом часто мигрантов на утлых, переполненных судах, которые терпят бедствия, не доплыв до берега. Одна из крупнейших трагедий случилась 14 апреля 2015 года, когда в результате крушения судна с мигрантами, направлявшегося из Ливии в Италию, погибли 400 человек.
По данным Международной организации по миграции, в 2015 году в Средиземном море почти 3000 мигрантов и беженцев.
По данным МОМ, за первые месяцы 2016 года 173 761 человек морем к европейским берегам, при этом 723 человека погибли или пропали без вести, пытаясь добраться до Европы. К 10 апреля в Грецию таким образом прибыли 153 156 человек, в Италию — 19 930 человек, в Испанию — 648 человек, на Кипр — 27 человек.
ЕС официально дал старт первому этапу операции по борьбе с перевозчиками мигрантов в Средиземноморье EUNAVFOR Med. Первый этап предусматривал дислокацию в международных водах кораблей, воздушных судов и беспилотников, которые занимаются сбором информации о перевозчиках нелегальных мигрантов из Африки к берегам Евросоюза.
Совет ЕС одобрил проведение второго этапа военно-морской операции ЕС в Средиземноморье EUNAVFOR Med.
Второй этап операции, помимо контрабандистов и ареста их судов, нацелен на досмотр в международных водах подозрительных судов, следующих без флага, и тех судов, на досмотр которых даст согласие государство, под флагом которого они движутся. Для третьей фазы, в ходе которой корабли ЕС планируют действовать в территориальных водах Ливии, требуется согласие ливийских властей и резолюция СБ ООН.
Совет Безопасности ООН принял резолюцию, одобряющую действия государств и региональных организаций по борьбе с незаконными перевозками мигрантов по морю из Ливии.
Борьба с наплывом мигрантов из стран Африки и Ближнего Востока стала основным вопросом обсуждения среди стран-членов ЕС.
Весной 2015 года ЕК предложила за два года переместить в другие страны союза 40 тысяч беженцев, оказавшихся в Греции и Италии.
Главы государств и правительств стран Евросоюза договорились принять 40 тысяч беженцев, уже прибывших в Грецию и Италию, а также 20 тысяч ищущих убежище из третьих стран. Причем, сделать это было решено не на обязательной основе, как предлагала Еврокомиссия, а на добровольной.
Совет Евросоюза одобрил механизм распределения беженцев, находящихся в Италии и Греции, по другим странам Евросоюза, согласно которому "каждая из стран Евросоюза, участвующих в распределении беженцев, находящихся в этих странах, получает единовременную выплату в сумме шести тысяч евро на каждого переселенного человека".
Заявки мигрантов на предоставление убежища в так называемых "горячих точках", откуда их позже направляют в страны-члены ЕС в рамках программы по перемещению внутри ЕС. По данным на конец 2015 года работали только два таких центра: на греческом острове Лесбос и на итальянской Лампедузе.
ЕС и Турция согласовали совместный план действий по борьбе с нелегальной миграцией, который предполагает, что все нелегалы, прибывающие в Грецию с 20 марта, будут возвращаться в Турцию. За каждого нелегального мигранта из Сирии, который вернется в Турцию, ЕС намерен переселять из страны одного сирийского беженца, нуждающегося в международной защите. Договоренность также предусматривает, что при прекращении или значительном сокращении притока нелегалов из Турции в ЕС будет активирована "добровольная схема гуманитарного приема". Соглашение предполагает, что ЕС может выделить для этого 72 тысячи мест.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
Начиная с 2015 года Европу охватил миграционный кризис. Множественные вооруженные конфликты, вспыхнувшие в странах Северной Африки и Ближнего Востока, а также наличие безопасного маршрута вызвали многократное повышение численности беженцев и нелегальных мигрантов, принять и распределить которых Европейский союз оказался не готов. Нелегальные мигранты в Европе создают массу проблем, связанных не только с их количеством, но и с повышением криминогенной обстановки, вызванной поведением переселенцев. Постараемся разобраться в проблеме.
Подоплекой миграционной ситуации, с которой пришлось столкнуться европейскому обществу, стала экономико-политическая и национально-правовая нестабильность, захлестнувшая страны Африки и Ближнего Востока. Основным дестабилизирующим фактором стали, безусловно, в разные периоды обостряющиеся в Сирии, Ливане, Йемене, Ираке, Афганистане и других странах, на территории которых велась борьба с Исламским государством.
Вторым не менее значимым аспектом стало ухудшение демографической ситуации, выраженное в существенном увеличении численности населения этих стран. Их экономика оказалась неготовой полноценно обеспечивать граждан, что вылилось в масштабную безработицу и колоссальный рост бедности населения.
Покидая родные территории, изначально обосновывались в лагерях, созданных для них на территории Турции, Ливана и ряда других стран. Однако отсутствие денег, работы и социальных гарантий, а также сокращение финансирования со стороны принимающих стран привело к ухудшению ситуации уже в лагерях для беженцев. Все это вынудило людей покинуть места своего пребывания и направиться в более благополучные страны еврозоны.
Этому также способствовало:
Начиная с 2015 года эти факторы привели к резкому повышению численности беженцев, находящихся на территории Евросоюза. Но непосредственно кризис мигрантов в Европе был вызван также и субъективными причинами, в частности, пассивным поведением руководства стран ЕС, выраженном в:
Совокупность объективных (вооруженные конфликты, наличие безопасных маршрутов для нелегальной миграции и так далее) и субъективных (отсутствие согласованных действий между странами ЕС, законодательной базы и другие) причин привели к тому, что за январь – конец апреля 2019 года около 206 тысяч 500 человек впервые подали ходатайство о предоставлении им убежища на территории ЕС, что на 15 % больше, чем за аналогичный период 2019 года. Однако, отмечаем тенденцию к незначительному уменьшению количество беженцев.
По данным Евростата, количество мигрантов в Европе начало увеличиваться еще в 2014 году, впервые за последние 25 лет достигнув показателя в 627 тыс. человек. Исследование международной миграции со стороны ОЭСР зафиксировало еще большие цифры, достигающие 783 тыс. беженцев, прибывших в ЕС в 2014 году.
Настоящий миграционный взрыв произошел в 2015 году, когда, по разным оценкам, в страны Еврозоны прибыло от 1 до 1,8 млн мигрантов.
Например, Евростат и ОЭСР насчитали около 1,3 млн мигрантов, большинство из которых (25%) были выходцами из Сирии, Афганистана (16,5%) и Ирака (12%). В 2016 году ситуация принципиально не изменилась – Евростат насчитал около 1,2 млн прибывших беженцев. Среди наиболее предпочтительных стран для мигрантов традиционно фигурируют Франция, Австрия, Швеция, Венгрия и Германия.
С начала миграционного кризиса в 2015 году в Германию въехали более 1,3 млн беженцев: в разгар кризиса (до конца 2015 года) в стране оказалось 890 тыс. соискателей убежища, в 2016 году – 350 тыс., с начала 2017 года – еще порядка 100 тыс. человек.
Однако объективность указанных цифр вызывает большие сомнения у экспертов: официальными ведомствами предоставляется статистика, учитывающая лишь мигрантов, официально просящих об убежище или зафиксированных европейскими миграционными органами. В реальности же численность мигрантов, оказавшихся в ЕС незаконно, может оказаться гораздо выше. Это и является причиной расхождений в оценках от разных ведомств.
В зависимости от ситуации в странах исхода беженцев структура миграционных потоков может существенно измениться. Например, в 2017 году нормализовалась ситуация с военными конфликтами на территории Сирии, которая являлась до этих пор самым крупным «поставщиком» беженцев. В связи с этим число мигрантов в Евросоюзе из Сирии в 2019 году должно существенно уменьшиться, но их место могут занять переселенцы из африканских стран.
Правовым подспорьем кризиса, возникшего в Европе в 2015 году, можно считать два международных соглашения, подписанных большинством европейских государств. Первым из них является , упрощающее (в реальности практически ликвидирующее) паспортно-визовый контроль между границами стран-подписантов указанного соглашения. В их число вошли 26 стран Европы, 22 из которых представляют Европейский союз. Пограничный контроль устанавливался лишь на границах сформированной зоны, за который должны отвечать пограничные страны. Такой режим устанавливался не только для жителей стран, подписавших соглашение, но и для всех, кто находится на их территории, в том числе и для беженцев из Африки и Ближнего Востока.
Второй документ – это Дублинский регламент (Регламент Дублин III № 604/2013), утвержденный в 2013 году и устанавливающий ответственность стран-подписантов за рассмотрение ходатайств о предоставлении убежища для беженцев. Данный документ нацелен на быстрое определение страны, которая должна рассматривать такое заявление и непосредственно принимать мигранта.
По установленному общему правилу, ответственным государством признается первая страна – член ЕС, которую посетил беженец – именно там он должен подать прошение об убежище и сдать отпечатки пальцев. Если он покидает указанную страну, другие члены ЕС могут – в первую страну, которую он посетил.
Такие условия Дублинского регламента вызвали волну критики, особенно со стороны стран ЕС, которые являлись пограничными для шенгенской зоны. Они считают, что правила регламента возлагают на них слишком большой груз ответственности за лиц, стремящихся попасть в Евросоюз по статусу беженца.
Например, по данным ОЭСР, доля Венгрии в общем объеме посетивших ЕС беженцев с 1% в 2014 году выросла до 13% в первом полугодии 2015 года. Куда правильнее было бы разработать справедливую систему распределения, тем более что основная масса эмигрантов стремится попасть в центр ЕС, а не в приграничные и менее благополучные страны.
Отдельные европейские политики утверждают, что главной проблемой миграционного кризиса являются не сами мигранты, а отсутствие солидарности в вопросах их распределения между странами Евросоюза. Мол, некоторые государства берут на себя незаслуженно больше ответственности, что в итоге становится угрозой для Шенгенского соглашения и раскалывает Евросоюз изнутри.
В это же время многие страны, в том числе вся Вишеградская группа (Польша, Словакия, Венгрия, Чехия) радикально настроены против приема на своей территории беженцев и бойкотируют требования руководства ЕС по расселению.
Очевидно, что миграционный кризис создает огромный дискомфорт для граждан стран Евросоюза, оказывая негативное влияние на общественную, политическую и социальную сферы жизни. Руководство ЕС находится в поисках наиболее гуманных путей разрешения возникшего кризиса, и некоторые меры уже предпринимаются, как в рамках отдельных стран, так и в рамках всей Европы.
В частности, проблема миграции в Европе в 2019 году может быть решена за счет:
Миграционный кризис, длящийся на протяжении последних трех лет, оказывает существенное на политическую и экономическую ситуацию в Европе. Отсутствие солидарности в вопросах распределения мигрантов лишь усугубляет проблему и раскалывает ЕС. В такой ситуации страны-члены обязаны выработать единую стратегию преодоления кризиса – в противном случае его усугубление будет угрожать уже существованию Евросоюза.
Ситуация с беженцами в Европе все больше усложняется, хотя, казалось бы, куда больше. Но несмотря на обилие новостей со всех каналов, у простых людей скопилась куча вопросов, а в ответ им в очередной раз талдычат про крах Европы. Сейчас на границе Венгрии работает журналист Нигина Бероева, я попросил специально для моего облога рассказать что происходит на самом деле, а также ответить на ваши вопросы.
Прежде чем обсудить вопросы глобальные, давайте расскажу, что происходит сейчас на границе Сербии и Венгрии.
Беженцы все идут и идут, их не останавливает ни дождь, ни похолодание, ни полиция. 
По ощущениям, поток даже увеличился. Это может быть связанно с тем, что правительство Венгрии заявило, что со следующей недели (осталось всего-то два дня) все, кто нелегально перейдут границу этой страны, будут арестованы.
Машины с военными были мной замечены вблизи города Рожке, где и находится граница. Если ЕС действительно нужен кто-то на роль плохого полицейского, Венгрия готова взять это на себя.
Колючая стена на границе Сербии и Венгрии почти закончена. Чтобы побыстрее ее доделать, венгерские власти задействовали даже зеков. Не знаю, сколько заключенных сбежит во время стройки в соседнюю Сербию, но строят они без энтузиазма.
Мигранты стали активнее бегать от полиции. Если они пересекают границу и идут по железной дороге, то . А в лагере №1 их принимает полиция, и везет в другой официальный лагерь №2 сдавать отпечатки пальцев. Так вот этого беженцы и не хотят. 
Вчера в соцсети попало скандальное видео из лагеря №2 (журналистов туда не пускают даже близко). Толпа беженцев теснится в загоне, и в них кидают еду – ну кто после этого захочет попасть в такой лагерь. Пока в венгерском правительстве разбираются со скандалом, информация распространяется среди беженцев со скоростью фейсбука. На рассвете мне удалось пробежаться с группой людей из Афганистана и Ирака. 
Короткими марш-бросками пробегали опасные открытые участки, перелезали через заборы, спускались в овраги. И все, чтобы попасть в Германию и Финляндию. 
В группе 4 маленьких детей, две женщины и полное непонимание, что происходит и куда бежать. 
Именно на таких растерянных и не знающих языка, рассчитывают контрабандисты, которые за гонорар - от 500 до 10 тысяч евро в зависимости от сложности маршрута, необходимости сделать поддельные документы, готовы везти беженцев к их мечте. Людей провозят даже в багажниках легковых машин – куда прячут по два человека.
В самом первом лагере, наконец-то появились международные организации: от Гринписа, до Красного Креста. Представительница Красного Креста терпеливо стояла на рельсах и объясняла каждой подошедшей группе, что никто их не будет держать в Венгрии, если они сдадут отпечатки пальцев. Появились палатки с медиками. А Гринпис организовал пункт, где можно зарядить телефон и воспользоваться Wi-Fi. И все, понятное дело на солнечных батареях.
А теперь к вашим вопросам…
В Европу едут нахлебники, тунеядцы, в надежде сесть на пособие?
У нас сложилось весьма скверное представление о беженцах: это должны быть немытые, необразованные и грубые люди. 
Среди идущих по железнодорожным путям в Венгрию такие имеются. Но их меньшинство. В основном это люди из Африки, Афганистана и Пакистана.
Из Сирии в Европу едет так называемый средний класс.
- У меня была мастерская по ремонту бытовой техники в Хомсе, - рассказывает мне сириец Саид. – Мы хорошо жили, дети в университете учились. Когда началась революция – я не был против. Но потом повстанцы превратились в бандитов. Мне пришлось бежать вместе с семьей. Кое-какие деньги удалось спасти, поэтому мы смогли начать этот путь.
По его словам, как только он получит разрешение на работу, сразу примется за дело – бытовая техника ломается во всех странах. Жена Саида – учительница истории, сын – инженер.
Калиб родом из Ирака.
- Бомб! Бомб! – пантомимой он объясняет, что бомбы падают прям на голову.
Дома он был бизнесменом. Что за бизнес, он объяснить толком не смог, но, судя по одеже и IPhone 6, доход он приносил. В Ираке осталась его семья. После того, как он получит статус беженца, перевезти жену и детей будет гораздо проще.
Одна девушка, которая живет в Германии, писала мне гневным сообщения, мол, видела я этих беженцев, они заходят в наши магазины и все скупают, у них же денег много!
Еще раз - это не нищие и не попрошайки. Чтобы пуститься в такой путь, надо быть очень состоятельным человеком. Место в лодке, которая везет беженцев из Турции в Грецию, стоит от 1000 до 5000 долларов на человека (в плавь отправляются единицы). А они едут с семьями. 
Дальше, если удается, они берут такси, в Сербии стараются снять гостиницы, чтобы переночевать – это тоже деньги. Далее включаются контрабандисты – предлагают разные пакеты услуг: от простого такси, которое привезет их в обход полиции, до варианта «все включено» стоимостью до 15 тысяч евро (транспорт до нужной границы, выпуск фальшивых документов). При этом, чаще всего за эти деньги людей еще и обманывают: высаживают где-то и дают дельный совет: «бегите в том-то направлении и опасайтесь полиции». В любом случае, путешествие обходится им в 10-20 тысяч евро на человека. И у нынешних беженцев эти деньги есть.
- Я вернусь в Сирию, в свой Итлиб, как только можно будет, - заверил меня бизнесмен Мохаммад. – Я торговал тканями, имел ателье. Я поеду восстанавливать, как только наладится мир. Я не хочу быть беженцем всю мою жизнь.
Правда, так думают далеко не все. Многие решили начать новую жизнь и не возвращаться на Ближний Восток никогда.
- Мою бабушку убили, тетю с двумя детьми, разрушили наш дом, как я могу туда вернуться?
– говорит Сурим из Хомса.
Люди, с которыми я разговаривала не похожи на тунеядцев. Они прошли огромный путь, чтобы попасть сюда и будут делать все, чтобы остаться: учить язык, работать на двух работах.
Я встречала врачей, продавцов, поваров и даже свадебного фотографа. Но больше всего студентов, которые мечтают продолжить свое обучение в приличном европейском вузе - не худшая мечта.
Если беженцы бегут от войны, почему они не остаются в Венгрии? Хотят сесть на социал (пособие) в богатой Германии?
Этот вопрос я задавала всем встреченным на границе беженцам. С некоторыми пришлось объясняться почти на пальцах – английский они знают довольно плохо.
- Джормани! Джормани – гуд! – твердил мне отец семейства вознося руки к небу.
Да, именно потому, что Германия страна богатая. В Венгрии с ее отношением к беженцам и собственными экономическими проблемами, прожить будет невозможно.
Сейчас в Германии самая низкая безработица со времен объединения Восточной и Западной половинок страны – 6,4% (для сравнения в Греции 25%, в Венгрии почти 8%). К тому же в Германии прекрасно умеют принимать беженцев и переселенцев. Система обкатана еще со времен массовой эмиграции из бывшего Союза.
Но остаться в Германии смогут далеко не все. Отсев «псевдобеженцев» проходит довольно тщательно. Пока вопрос по каждому будет рассматриваться индивидуально, человек остается жить в лагере, где ему будут давать деньги на еду и одежду. 
Если же все-таки повезет и статус будет получен, это даст право на выплату в размере пособия по безработице – около 400 евро. Безусловно, выделят жилье, страховку, помогут выучить язык, дети смогут ходить в школу. Но! Если беженца поймают на нелегальной работе, лишат пособия и отправят домой. К тому же, когда на родине беженца закончится война и не будет угрозы для жизни или преследования, беженца тоже отправят домой. В прошлом году были высланы почти 11 тысяч человек. Причем, беженцу будет выставлен счет за депортацию. Этот должок Германия не забудет, не простит несколько десятков лет. А без оплаты этого счета надежды опять попасть в ЕС не будет никакой.
Вторая страна мечты, в нашем лагере на границе Сербии и Венгрии, - Великобритания. Правда, британские власти заявили, что готовы принять только 20 тысяч человек до 2020 года. Англии хватает трудовых мигрантов из Прибалтики и стран Восточной Европы. Вообще условия по приему беженцев с каждым днем ужесточаются. Например, в этом году было заявлено о планах отменить надбавку для беженцев, прибывающих с детьми. Пока она составляет 36,95 фунтов в неделю. Всего же можно рассчитывать на пособие до 500 фунтов. Статус беженца дает визу на 5 лет. Если работать, изучать язык, не нарушать закон, то можно получить вид на жительство и т.д.
Франция. Эта страна заявила о готовности принять 24 тысячи мигрантов. Планируют построить дополнительные лагеря для беженцев. Получить этот статус во Франции сложно, будут проверять историю кандидата по полной программе. Но когда все будет оформлено, одинокий человек может рассчитывать на пособие в 350 евро, семьи получат по 780 евро.
Почему они выбрасывают гуманитарную помощь?
Всех поражают фотографии из лагерей с грудами мусора и выброшенной гуманитарной помощью. 
«Свиньи не благодарные!»
, - кричат в комментариях. Я согласна, мусорить нехорошо. 
Но давайте разберемся. Урны на пути следования мигрантов почти не встречаются (они идут по полям, лесам, железной дороге). 
Естественные надобности они справляют там же. Возможность принять душ в последний раз у многих была в Турции или в море в Греции. 
Кому повезло попасть в гостиницу в Сербии, и они смогли помыться там, но таких меньшинство. Последние дни здесь идут дожди, и на дорогах грязь. Приходя в лагерь, беженцы выбрасывают грязную одежду и надевают чистую (а стирать негде). 
К тому же, гуманитарной помощи больше, чем нужно. В лагеря постоянно приезжают волонтеры из самых разных стран: Германии, Великобритании, Венгрии, Австрии и т.д. 
Им очень хочется помочь и раздать все, что они привезли, а нести с собой много вещей мигранты не могут. 
На заброшенном кирпичном заводе в Сербии, который стал стихийным лагерем для беженцев на моих глазах группа мужчин из Афганистана получила несколько коробок с вещами. В двух их них оказались исключительно детские вещи…
Хотя, безусловно, надо учитывать менталитет: люди с Ближнего Востока, Афганистана и Ирака не самые чистоплотные в плане выбрасывания мусора. 
Я наблюдала очаровательную сцену: двое мужчин стояли в грязи, разматывали рулон туалетной бумаги и тщательно чистили свою замшевую обувь. После чего выбрасывали бумагу на дорогу и шли дальше. Европейцам будет сложно свыкаться с такими привычками, а переучивать еще сложнее…
Кстати, волонтеры здесь также занимаются уборкой мусора. Мне встретился очаровательный парень из Германии, изображавший из себя клоуна, который просто ходил по полям с пакетами и собирал мусор.
Стоит ли бояться России беженцев с Ближнего Востока?
Вот эти конкретные беженцы в России не собираются, успокойтесь. Они наслышаны о сложностях процедур по получению статуса беженцев, о небольших соцвыплатах и русской зиме.
Один сириец рассказал мне, что его друзья уехали в Россию, в Краснодарскую область. Но он решил перебираться в Европу, потому что отклики других сирийцев, получивших приют в ЕС, ему показались более положительными.
А чего стоит опасаться нам? Наверное того, что теоретически, если ситуация в бывших Советских республиках обострится (а это не исключено), бежать все будут именно в Россию. И никто не знает, как мы сможем контролировать этот процесс, и получится ли у нас лучше, чем у европейцев.
Итак, мирные вынужденные переселенцы, окопавшиеся в европейских лагерях для беженцев, уже начинают угрожать. Переход от воззваний к требованиям, от требований к протестам, от протестов к угрозам занял всего лишь год с небольшим. И хотя европейские СМИ всё ещё охотно публикуют картинки с мытарствами несчастных беженцев от войн и насилия, находятся в инфолентах места и для более правдивых изображений.
Заглавный снимок сделан в одном из лагерей для беженцев в Греции. Накал страстей среди его обитателей вызвало начало процедуры депортации в Турцию тех, кто не смог доказать, что действительно бежит от войны и других угроз жизни. И грянул гром...
Герой снимка угрожает наложить на себя руки. Пока что чисто демонстративно. Но нельзя исключить, что среди толпы подобных переселенцев найдётся фанатик, способный перейти от угроз к действиям. И тогда может полыхнуть - не будем сбрасывать со счетов, что пресловутая Арабская весна в своё время началась с того, что несколько отчаявшихся человек в Египте, Тунисе и Алжире публично покончили с собой.
Последствия такого демо-суицида весь мир до сих пор пытается разгрести.
А теперь одна важная деталь. Человек на фото - пакистанец. То есть, его пригнала в Европу не боязнь за свою жизнь, но жажда денег.
Об этом не принято говорить вслух, но большинство из 1,35 млн "беженцев" в Европе - вовсе не жертвы гражданских конфликтов в арабских странах.
Если разбить миграционный приток по отдельным странам происхождения беженцев, то Сирия действительно выйдет на первое место. Но от того, чтобы составить большинство, она будет очень далека. Сирийцев насчитывается только 370 тысяч, 27% от общего числа.
К сирийцам можно добавить иракцев, у которых тоже гражданская война и ИГИЛ. Их в 2015 году было 125,5 тысяч. Но в сумме с сирийцами они дают лишь 37% от общего потока. А что с остальными 63%? Это почти миллион человек. Какие мировые катаклизмы могли привести в движение такие огромные массы людей?
На втором месте после Сирии по количеству мигрантов в ЕС оказались Западные Балканы. Почти двести тысяч беженцев за 2015 год. Из них 140 тысяч – это Косово и Албания. Последние боевые действия на Западных Балканах закончились больше 15 лет назад, а люди продолжают оттуда бежать, и с каждым годом все активнее.
И Косово, и Албания – это государства с демократически избранными правительствами, международно признанными выборами, рыночной экономикой и с соглашениями об ассоциации с ЕС. Албания еще и член НАТО. А люди оттуда бегут активнее, чем из районов, где лютует ИГИЛ.
Идём далее. Иран много лет не входил в число стран, откуда массово бежали в Европу. Тем более этого не должно было быть сейчас, когда там новый прогрессивный президент, размораживание отношений с Западом, отмена санкций и прочая оттепель. И тем не менее в 2015 году поток беженцев оттуда вырос втрое - до уже вполне серьёзных 28 тысяч человек.
Всего пять лет назад Пакистан давал всего девять тысяч беженцев в год. В прошлом году их стало уже 50 тысяч. Конечно, ситуация с безопасностью и правами там тяжелая, но сложно найти настолько принципиальные ухудшения, чтобы объяснить более чем пятикратный рост количества беженцев. Или десятикратный рост потока мигрантов за тот же период из Афганистана.
Парадокс разрешается, если понять, что абсолютное большинство людей, штурмовавших европейские границы в прошлом году, были совсем не беженцами в их ооновском определении. Они были просто экономическими мигрантами.
Экономическую мотивацию большинства беженцев хорошо видно по тому, в какой именно стране ЕС они стремятся получить убежище. Самые лояльные порядки в этой области у Болгарии – там одобряется более 90% прошений. Кажется, вот он, самый простой способ обрести безопасность, ведь положительный ответ практически гарантирован. Но болгарский вариант интересует немногих, в основном сирийцев и иракцев. А вот тех албанцев возможность обрести безопасность в Болгарии вообще не интересует.
Зато на Германию приходится около трети всех обращений – многократный отрыв от долей всех остальных стран ЕС, хотя по всем направлениям Германия отделена от внешних границ Евросоюза двумя-тремя другими государствами. Почему так? Всё дело в деньгах.
Германия обладает для экономических мигрантов двойной привлекательностью. Эта страна не просто крупнейшая экономика Европы, но еще и готова взять на себя содержание на первое время после приезда. Платить пособия и обеспечивать жильем всех, кто подал прошение об убежище, пока идет рассмотрение. В результате возможность даже не получить, а просто подать заявку на получение убежища в Германии становится искушением для жителей не очень благополучной страны. Ведь можно приехать в ФРГ, подать заявку, и уже за одно это немецкое государство даст пособие 325 евро в месяц на каждого взрослого члена семьи, еще по 160 евро на каждого ребенка, а также бесплатно обеспечит жильем и базовым медицинским обслуживанием.
Такая система сложилась не вчера. Но раньше Евросоюз от миграционного коллапса защищали те самые ненавидимые европейцами авторитарные режимы на Ближнем Востоке и в Северной Африке. С их падением некому стало делать грязную работу, перехватывая мигрантов на подступах. А с распространением интернета вследствие демократизации арабского мира вести о европейской щедрости стали распространяться гораздо быстрее.
Европа угодила в собственную ловушку. И теперь из неё нет быстрого выхода, если только не поступаться принципами. Но пока та же Германия демонстрирует терпение...
Неужели всё-таки на границах ЕС полыхнёт? Увы, нам тогда тоже мало не покажется...
Беженцы в Европе требуют всё больше и не хотят работать
Последние события в Германии всколыхнули всю Европу. Можно много говорить о случайности того или иного преступления, совершённого мигрантами, но надо понимать, что они были неизбежными. Неважно, кто конкретно занёс нож над головой или взорвал бомбу. Всё это было предопределено логикой событий и стало следствием принятых ранее роковых решений.
Это интервью было записано 6 февраля 2016 года. Мой собеседник, человек много лет назад переехавший в Германию, наш бывший соотечественник, который сегодня работает в одном из центров по работе с мигрантами. То, что он рассказал тогда, в некоторых моментах меня поразило. Но спустя полгода, я понимаю, как был он тогда прав. Его предположения полностью совпали с реальностью. Интервью разбито на три части , каждая из которых на разную тему.
Часть 1.
– Существует ли возможность проверить, где находятся несовершеннолетние дети, которые поступают к вам с родителями, в случае если ребёнок в Австрии, а его родители в Германии, или наоборот?
– Конечно, такая возможность есть, но только теоретически. Те же самые родители, пребывающие на территорию Австрии, как и их дети – на территорию Германии, очень часто подают совершенно неверные данные, изменив одну или две буквы в фамилии или имени. Разночтения данных фамилии или имени уже не дают возможности подтвердить его ли это родители и этот ли это ребёнок вообще.
– Как же потом доказать, что это его семья?
– Скорее всего, потом он будет подавать заявление, в котором он будет стучать себя в грудь и доказывать, что здесь допущена ошибка.
– И документы сразу найдутся?
– Да. Есть у нас целая группа детей из четырёх братьев, и каждый раз все они зовутся по-разному. На вопрос: как такое может происходить? Он мне отвечает: «У меня шесть имён» . Правдой можно крутить в любом направлении, как вы пожелаете, и они это прекрасно знают. У меня часто закрадывается ощущение, что с этими детьми кто-то хорошо поработал, настолько они ловко умеют выходить из любых ситуаций.
– То есть Вы считаете, что они прошли подготовку с той стороны?
– Скорее всего, да. Я приведу вам пример. Когда ребёнок приезжает в наш центр на ночлег, утром мы обязаны прийти к нему, чтобы проверить всё ли с ним в порядке. Зачастую, когда я вхожу в номер этих детей, то они лежат босыми на полу, укутавшись во всю одежду и одеяло, учитывая, что условия, которые для них созданы в наших центрах, по европейским меркам – практически пятизвёздочный отель . Складывается впечатление, что люди привыкли жить где-то в горах и аулах, и у них не было батарей и окон.
А когда возникает необходимость подписания какого-нибудь документа, он не понимает, что это такое, при этом прекрасно владея английским языком, который, по их словам, они изучали в школе. А по документам он посещал школу всего полгода. Откуда они знают этот язык, когда они не умеют даже писать, – неизвестно.
– Если это дети из Афганистана, то они могут знать язык, благодаря американцам, которые находятся там более 15 лет.
– Да, это возможно, но когда они не умеет ни читать, ни писать, становится очевидно, что над их английским явно кто-то поработал. При этом они практически досконально знают, что им делать и что с ними будет дальше. Предположительно, они уже успели поговорить с детьми, которые уже находятся здесь.
– Даже если это наработанная годами схема, то дети всё же разные. Как они в основном себя ведут?
– Наиболее спокойные – всё-таки сирийцы. Их мало, всего 10% от общего числа проживающих у нас. Их можно назвать более-менее культурными, и они действительно много пережили. Я как психолог сразу вижу, запуган ли ребёнок, либо, наоборот, обученный и к чему-то подготовленный. В основном это дети, попавшие сюда из районов боевых действий.
Если говорить о других детях, например, тех же марокканца, то это люди, приехавшие продолжать тот образ жизни, который они вели у себя на родине. В основном это воровство , причём мелкие кражи, иногда даже у своих соотечественников, соседей и друзей. Их часто задерживает полиция. При этом той суммы, которая им выделяется ежемесячно, вполне бы хватило, чтобы каждый месяц обновлять гардероб.
– А питание им предоставляется?
– Конечно, питаются они у нас. После очередной покупки они привозят нам чек, чтобы отчитаться о том, что ребёнок ничего не украл. Но через полчаса может раздаться звонок из полиции, из которого выясняется, что он этот пуловер украл. Это у них в крови.
Ещё как психолог я заметил, что у этих детей, вообще у арабских наций, (я бы хотел их обобщить, хотя понимаю, что подводить под одну гребёнку всех нельзя) – система социальных отношений находится на низком уровне. Способов разрешения проблем при помощи разговора у них просто нет. Они не могут объясняться словами, не могут помириться, даже оскорблений я не слышал, они сразу хватаются за нож .
– Это идёт от родителей?
– То, что делают родители – это вообще ужас.
– После того, как эти дети выходят в большую жизнь, вы за ними наблюдаете?
– В той системе, в которой я работаю, наша главная задача – вторичный приём. Первичный приём происходит на уровне пограничных участков, когда их привезли в наш город или в наш край, мы провели с ними первое медицинское и социальное обследование, узнали все подробности, как и откуда они пришли, завели на них документы и после этого для детей, которые имеют родственников, мы стараемся найти жильё поблизости. Если таковых нет, то мы просто ищем им место, где они смогут продолжать жить. Дальше мы передаём дела ювентам, которые прослеживают их дальнейшую жизнь, и её контролируют. Мы находим для них место учёбы, а всё остальное – уже не наша забота.
– То есть вы являетесь переправочным центром?
– Да, у нас есть скрининг и клиринг. Скрининг – это дети, которые находятся в нашем центре около четырёх-пяти недель. Мы проводим их первичный приём, разбираемся в состоянии их здоровья, снабжаем документами и передаём их дальше. В какие-то дома, где они будут проживать от четырёх месяцев до года, может быть, будут изучать язык, получать какие-то профессии.
– А как они учатся? С удовольствием?
– Очень малый процент из этих детей желает чему-то учиться, и это весьма настораживает.
– Они не хотят стать полноценными членами общества?
– Да, в большинстве случаев они настроены на то, что им должны всё дать : квартиру, деньги, и каждый из них считает, что приехал сюда развлекаться, отдыхать, но никак не учиться. Преподаватели в нашем центре занимаются с ними с большим трудом, поскольку ребята предпочитают играть в компьютерные игры. Он говорит Key вместо немецкого Schlussel . Человек, желающий учить язык, проявлял бы какой-то интерес. У них же нет настроя выучить даже элементарные слова.
– Это гарантированные проблемы для будущего всей страны?
– Это понимают практически все, кроме руководства нашей страны, а может быть, понимают, но уже ничего не могут сделать.
– Как в немецком обществе относятся к данной проблеме?
– Может быть, среди немцев действительно есть процент, который верит, что эти люди будут ассимилированы и станут настоящими немцами. Но в том районе, где я живу, мне ещё не встречались люди, которые были бы положительно настроены на этот счёт.
– Как беженцы распределены по районам? Нет такого, что в одном районе их мало, а в другом меньше?
– Больший удар на себя взяла Бавария.
– Именно поэтому их премьер-министр относится к этому негативно?
– Бавария – богатая земля, но испокон веков здесь наблюдались проблемы с жильём. Заселён регион не плотно. Это сельскохозяйственная часть Германии, поэтому здесь нет многоэтажек, домов, где можно поселить людей в большом количестве. Естественно, присылая огромные группы беженцев в города, где негде их селить, службы создают огромную проблему. После того, как людей туда поселили, их нужно чем-то занимать, а им там нечего делать .
– Я общался с человеком, который уехал в 90-е года в Германию, и он говорил, что в Германии есть признаки того, что «плавильный котёл» работает, но неизвестно, как он сработает с беженцами. Отличаются ли современные мигранты от тех, которые были пять-десять лет назад? Есть ли разница?
– Разница огромная. В те годы, чтобы получить статус беженца, требовалась серьёзнейшая проверка, которая занимала до двух лет. Проверялось всё досконально, и если появлялось подозрение, что это человек не является тем, за кого он себя выдаёт, его разворачивали назад. Естественно, многие пытались оставаться, искали какие-то способы, но насколько я знаю, этот номер в Германии не проходил и их возвращали.
Сегодняшние же беженцы – это абсолютно наглые люди , которые адаптируются в течение нескольких недель. Те беженцы, которые прибывали сюда около двух-трёх лет назад, пытались ходить на курсы, что-то учить язык, для нынешних же эти курсы воспринимаются, как каторга.
Они прекрасно себя чувствуют и без обучения. Многие психологи, политики, которые работали в этой области, прекрасно знают, что для того, чтобы человек начинал адаптироваться, ему нужно находиться в этой среде одному. Если вокруг него образуется группа, говорящая на его родном языке, адаптация идёт намного сложнее, а если эта группа составляет половину населения города, то адаптация не нужна ему совершенно. Он будет строить свои магазины, требовать свои районы, выпускать свои газеты на своём языке, строить свои мечети.
– Те же ошибки, которые допустили США, когда не смогли ассимилировать другие нации, примером тому стало образование chinatown. Видимо, Германия идёт по тому же пути. Разросшееся количество беженцев формирует националистические группировки. Видно ли это невооружённым глазом или это только разговоры из европейских СМИ?
– Нет, это не показуха, сейчас это принимает серьёзные формы. В районе, в котором я живу, это не настолько развито, потому что здесь изначально не было националистических партий и группировок. Многие люди высказываются о том, что на следующих выборах не будут голосовать за партию Меркель, я лучше проголосую за ту же ПЕГИДУ , чтобы предотвратить исламизацию Европы.
– Как относится население к политическому движению ПЕГИДА? В России о ней говорят одно, а в Европе, возможно, всё по-другому?
– ПЕГИДА – не партия , это течение против мусульманского засилья. Насколько известно мне, в той среде, в которой вращаюсь я, среди педагогов, психологов, социологов, я не слышал плохих отзывов и её осуждения. Также я регулярно слышу о том, что Германия идёт к краху. ПЕГИДА развита в Восточной части Германии (бывшей части ГДР), где была катастрофическая ситуация с работой, есть сильные националистические настроения, так как, по моему мнению, изначально были сделаны большие ошибки, поскольку нельзя селить беженцев туда, где им потом будет нечего делать, где не существует рабочих мест. А местные воспринимали их как тех, кто отбирает у них работу.
Это нормальная психология обычного человека, он считает, что причина его жизненных проблем в новоприбывших мигрантах, забирающих рабочие места. А сейчас понаехали те, кто либо вообще не захотят работать, сидя на социальном обеспечении, либо будут соглашаться работать вообще за копейки, естественно, это будет вызывать ещё большую агрессию у людей. Почему я получал за свою работу 80 евро, а теперь я должен соглашаться на два-три. Конечно же, коренных немцев это не устраивает.
– В США есть чёрные кварталы, в Лондоне давно сформированы кварталы, где живут пенджабцы, а в Германии подобный процесс квартализации уже происходит?
– Это происходит автоматически. Если не говорить о кварталах, то есть большое количество домов: например, стоит два-три многоэтажных дома, куда заселяют огромную группу мигрантов. Он стоял пустым или его готовили для чего-то, а потом строительство остановили, немного видоизменили и отдали для беженцев. Они волей-неволей оказываются в таких кварталах.
– Затем эти кварталы разрастаются и людей, живших там ранее, выживают?
– Да, вновь прибывшим мигрантам естественно хочется поселиться там, где живут его соотечественники, и такой квартал образуется сам, хотят этого немцы или нет. Раньше подобное наблюдалось в турецкой общине, проживающей на территории Германии, на сегодня турков уже можно считать европейцами, они живут компактно, семьями, но турецких кварталов нет. Сейчас же дом, находящийся по правую руку от меня заселён толпами беженцев. Каждый день я наблюдаю, как они ходят, собираются в группы, общаются, присматривают дома, что сдаётся, идут в штаб, просят квартиры, чтобы им выдали их именно в этом районе.
– А были ли случаи, когда немцы уезжали из таких районов из-за того, что усиливается криминогенная ситуация?
– Конечно есть, как бы это ни замалчивалось, какие бы полиция ни получала установки, чтобы информация не доходила до народа, – всё равно это происходит. Социальные сети и интернет распространяют всё мгновенно, если в официальной газете это не прозвучало, то мы тут же, буквально через полдня уже знаем, что где происходит.
Люди съезжают , некоторые только задумываются, некоторые сразу переезжают, кому позволяет это финансовое состояние, – переезд всё же дело затратное. В Германии, чтобы даже поменять квартиру, необходимо прождать около трёх месяцев, просто так ты не съедешь, ты сначала должен сдать квартиру, а потом уже поселиться в новой, плюс нужен определённый доход, для того чтобы снять квартиру у частного лица. Всё не так просто, но народ всё равно съезжает.
– А такое понятие как обмен жильём существует в Германии?
– Такого нет, потому что есть юридическая сторона вопроса и официальный договор, в котором всегда оговорено, если это твой переезд, то сначала нужно написать заявление о том, что ты хочешь уехать, и на всё даётся три месяца. Ты должен сдать это жильё в том состоянии, в котором его взял, человек должен подписать документы, либо снять с тебя определённую сумму за нарушения, и только тогда ты переезжаешь. Я уже и сам задумываюсь съехать со своего района.
Реалии мигрантов в Европе: взгляд изнутри
Интервью с сотрудником распределительного центра для мигрантов в Германии
Часть 2.
– Каковы основные проблемы в приспособлении мигрантов к жизни в Германии?
– В Германии стоит очень большая проблема – это вопрос общественных саун и бассейнов. Мусульманские мужчины не привыкли к подобному поведению европейских женщин, когда те раздеваются и плавают в купальниках. Многие немецкие сауны – совместные, соответственно, многие раскованные женщины считают нормальным явлением лечь на полотенце и не обращать ни на кого внимания. Для них это является шоком, и такие места становятся для них местами сексуального расслабления. Они не могут держать себя в руках, и всё заканчивается приставаниями, потом полицией, а затем запретом на посещение подобных мест.
– Их можно понять, они приехали в Европу без женщин.
– Да, но большинство из них извращенцы , буквально сегодня я просматривал информацию из баварских СМИ, в одном из городков был изнасилован мальчик. Это произошло в душевой. Был целый цирк, когда подозреваемого беженца арестовали, начали выяснять у него подробности. Он извинился и сказал, что не сдержался, я много месяцев нахожусь без женщины. Другой случай, когда в общественном джакузи, в которой могут находиться одновременно 10-15 человек, один из беженцев начал «снимать напряжение» прямо при всех, люди это увидели и стали выскакивать из ванны, после чего мужчину охрана вывела за шкирку. Через некоторое время туда пришла целая группа беженцев, они сели в джакузи и тут же нагадили .
– То есть новогодние кёльнские развлечения уже не являются сверхординарным событием?
– 8 августа планируется карнавал, теперь у людей возникают сомнения, будет ли он проводиться в Баварии, и вообще, будут ли теперь проводиться подобные мероприятия в Германии? Мы получили ряд вопросов от наших юношей, желающих посетить данный карнавал, с ними проводятся разговоры и беседы, но самое смешное то, что был получен наказ, с беженцами всегда должен находиться представитель. Невзирая на то, что с юношами могут происходить какие-то противозаконные вещи, мы не имеем права вмешиваться. Мы должны просто наблюдать и констатировать последствия и факты, что мы видели, как это происходило. Вот такая толерантность. В Германии это понятие переходит все разумные рамки .
– Немцы не задаются вопросом, что их разрушают извне: США или ещё кто-то?
– Это передают из уст в уста. Не буду врать, во всех проблемах немцы винят США . Слышны такие слова: «политический враг для США – это Россия, а экономический – Европа». Уж больно хорошо они стали жить, уж больно сильно они стали независимы от хозяина.
– То есть это хорошая почва для того, чтобы Германия смогла изменить свой внешнеполитический курс?
– На сегодня 70-80% немцев больше не готовы голосовать за Меркель, потому что её действия не поддаются объяснению.
– А за кого, если не за неё?
– На сегодня я не смогу точно назвать политическую партию, но в любом случае, кто красиво наговорит, кто красиво себя преподаст, за того и будут голосовать.
– То же самое, что и на Украине, там им пообещали морковку в виде Евросоюза, а немцам пообещают избавление от проблем. Это схема Гитлера. Он говорил: «Я избавлю вас от всех проблем, у вас есть проблемы с евреями, я их решу, с Францией – пожалуйста».
– Все повторяется, все идёт по спирали!
– Очень жаль, хорошая была страна.
– В маленьких городах обстановка ещё пока терпима. Крупные города приняли удары на себя: у всех сейчас одна и та же проблема – наплыв беженцев.
– Это дело времени, они доберутся везде: до малых городов и до больших.
– Много политиков до сих пор поддерживает политику миграционного потока, они не понимают, что мы только выходим на первый гребень волны проблемы. Сейчас – принять или поселить, а вторая волна начнётся, когда они начнут требовать больше . Они видят тех беженцев, которые приехали сюда пять лет назад и хотят той же жизни.
– Они делали то же самое и в других странах. Приезжали, требовали и разрушали страну изнутри. Мой друг, который живёт в Лондоне, на вид типичный англосакс, однажды поехал в Шотландию, зашёл в паб и его удивило, что приезжих нет вообще. Когда он спрашивал местных, почему в Лондоне их много, а в Шотландии нет, ему объяснили: «Когда нам скучно и нечего делать, мы одеваем свои юбки, выходим на улицу, видим любое лицо другой национальности и просто без разговора бьём . И это действует».
– На сегодняшний день оружейные магазины – одни из самых популярных. Я человек, далёкий от оружия, и то на сегодняшний день заинтересовался этим вопросом. Другого выхода я не вижу. Если завтра будет происходить то же, что и сегодня в городе, в котором я работаю, и если это будет происходить там, где я живу, другого выхода я не вижу. Защищать себя и свою семью необходимо.
– Когда весной 2015 года Меркель приняла послабления для беженцев, чем она это обосновывала?
– Сначала это всё было принято на ура, ведь мы должны были спасти людей, должны были им помочь . Об этом много раз писалось в различных СМИ. В сознании немцев ещё осталась вина за Гитлера и за Вторую Мировую войну. На начальном этапе это сработало, но тогда никто и не предполагал о каких масштабах идёт речь. Германия всегда принимала беженцев с трудом, но принимала, и к ним, теоретически, спокойно относились. Когда один-два мигранта проходили по городу, к ним относились спокойно. Никто не предполагал, что в первый же год будет миллион с лишним. Эти люди привыкли жить совершенно по другим законам. Это не беженцы, а захватчики .
– А как обстоят дела в других странах? ЕС ведь это единство.
– Никакого единства не существует, это сплошная ложь. Каждая страна пытается сейчас бросить этих беженцев или отказаться их принимать, закрыть свои границы.
– Когда Германия введёт свои запреты, то что делать этим людям? Они же отдали последние деньги, им некуда возвращаться. Ведь родственники им говорили: «Махмуд, я же тебя отправлял, чтобы ты нас забрал, а не вернулся обратно».
– Они будут собираться в банды , другого варианта нет. Те же афганцы сейчас прибывают сюда с небольшой порцией наркотиков, чтобы её продать и жить на эти деньги. Марокканцы – воришки, и живут в наших домах. Есть статистика, что дети живут в наших центрах от 4-х недель до полутора месяцев, а потом убегают. Куда они убегут, никто не знает. Сирийцы и афганцы сидят безвылазно, а вот марокканцы, приобрели телефоны, приоделись и бегут, они настоящие кочевники , это у них в крови. Они не собираются оставаться здесь, хотят передвигаться. У меня возникает вопрос: за какой счёт они живут? Скорее всего, это только воровство.
– Отличается ли отношение жителей западных и восточных немецких земель к беженцам?
– Безусловно. Если западно-немецкие земли на каком-то этапе относились к ним либо лояльно, либо молча, то восточные, в том числе и Дрезден, никогда этого не терпели. Был абсолютный протест большинства населения . Небольшой процент выходил против них, чтобы что-то выкрикивать. У них ещё осталась советская закалка.
С одной стороны получается, что немцы не любят беженцев, потому что они конкуренты. Они сразу дали понять: здесь место занято, идите-ищите других. Причём социальный пакет в Западной и Восточной Германии отличается. На западе он больше. Если появляется какая-то неквалифицированная работа, её в первую очередь отдают беженцам. А немец сидел и ждал 2-3 года в очереди, когда ему дадут это место. Его возмущает это ещё больше. Беженцы продолжают прибывать, и шансов получить работу у немца становится всё меньше.
– Самое смешное, что в России тоже есть креативщики, креаклы, которые говорят: «понаехали!». Но в РФ ситуация с мигрантами устаканилась. Не знаю, как правительство решило эту проблему, но напряжение заметно спало.
– В Германии последнее время сбили цену на строительные работы, укладку асфальта, многие не хотят брать в аренду машины, краны, им проще нанять двух поляков, которые будут трудиться, как челноки за 50 евро, а аренда машины стоит 800. А сейчас сбивают цены и меньше, чем полякам будут платить.
– Я не так давно понял, в чём главное отличие украинца и русского. Для украинца государство – это не ценность сама о себе, а для русских – всё! А в Германии как?
– Патриотизм присутствует, у украинцев его никогда не было, потому что Украина – не страна и её никогда не существовало, это объединение земель, территория, собранная по интересам. Пока они совпадают, она есть. Сама нация – украинцы – довольно спорная. Это объединение полурумын-полуполяков.
– Недавно, работникам социальных центров, подобно вашему, сербский журналист задал вопрос: Если война придёт на вашу территорию, какими будут ваши действия? Почти все отвечают: я соберу чемоданы и уеду во Францию или ещё куда-нибудь. Это так?
– Это правда, дело в том, что у старшего поколения ещё осталось понятие патриотизма, хотя оно очень сильно у немцев забито. Настоящий патриотизм был при «дедушке Гитлере», он был очень развит. Долгое время после этого его выбивали калёным железом , теперь он представляет собой слова из фильма Брат-2: «Где заднице тепло, там и родина тебе». Примерно такой уровень. Мы хорошая страна, потому что здесь хорошо платят, есть социальная защита, а в других странах плохо. Молодёжь не патриотична.
– Но ведь в таком случае у Европы нет шансов на спасение, ведь патриотизм – это базис. Я смотрю и удивляюсь, сравнивая украинскую молодёжь. На Украине я по работе много общался с подростками. Потом эти ребята выросли, приходили ко мне в гости, мы общались, дружили. Сейчас им уже по 25 лет, и у них есть чувство патриотизма, хоть он и своеобразен.
– В Германии есть возрастное деление. Где-то от сорока и старше – в людях ещё остался патриотизм, от 40 и моложе – его просто нет. В том виде, в котором мы его себе представляем.
– Возможно, это вызвано тем, что, когда был СССР, молодёжь воспитывали так, что Германия должна защищаться от советского вторжения. Их так воспитывали. А сегодня в Германии готовы бороться за свою страну?
– Они здесь все любят свою страну, но это возрастная категория от 40 и младше в случае чего, не намерены бросаться на амбразуры, они скорее побегут в Австрию, находящуюся рядом.
То есть, если ещё два миллиона сирийских беженцев прибудет, то они, местные, уедут жить в другое место. Они не будут пытаться поставить этих беженцев на место. Может быть, есть небольшой шанс, и когда-то этот народ вспомнит, что когда-то они были одной из самых воинственных наций, в генах ведь, наверняка, это всё осталось. Это же должно работать!
Как мигранты подрывают европейский покой изнутри
Интервью с сотрудником распределительного центра для мигрантов в Германии
Часть 3.
– На Украине и в России футбольных фанатов-националистов выращивали в спортивных клубах, а вот в Германии с этим как?
– Футбольные фан-клубы здесь очень развиты, тут их много, но на Украине они немного другого направления, они более националистичны. В Германии же просто футбол и национализма в его фанатах мало.
– Я видел, как это всё создавалось, организовывались все эти фан-клубы изначально как боевые ячейки. Было сразу понятно, как их будут использовать. В Германии такого нет, как я понимаю. Фан-клуб представляет собой лишь образование любителей футбольной команды, которая живёт рядом с нами?
– Молодые немцы 20-25 лет – это то поколение, которое приучено к американской культуре, в которой не принято драться. Если там дерутся два парня, то дело обходится одной пощёчиной, после которой получивший её плачет и проигрывает. Приучили так, что до кого-то дотронуться рукой – практически преступление, если к немцу близко подходишь, он от тебя шарахается. Никакого физического контакта, а если он всё-таки происходит, то всё ограничивается пощёчиной, и тот, кто получил эту пощёчину – проиграл, причём плакать – введено в норму . Меня поначалу очень удивляло, когда я видел плачущих парней и мужчин по любому поводу, но это всё навеяно американской культурой.
– После Второй Мировой войны многих мужчин воспитывали женщины: мама и бабушки, причём, не только в России, но и в Германии. Может быть, это сказалось?
– Женщины тут, наоборот, ведут себя, как мужчины. Я недавно на работе столкнулся с ситуацией, когда пытался помочь девушке перенести какие-то вещи, так она не то что возмутилась, а всерьёз на меня обиделась и сочла это сексуальным оскорблением. И такое сплошь и рядом, доходит до безумия. Женщины превратились в мужиков, мужчины – в баб . Для чего это всё делается, я не понимаю.
– Я слышал, что поляки более националистичны, чем немцы, – это правда?
– Сам я с таким не сталкивался, только слышал от своих знакомых и коллег, которые работают со мной с взрослыми беженцами. По их рассказам, когда они начинают шуметь и нарываются на поляков, те готовы их убить и закопать. Мигранты очень боятся прибалтов и поляков. Русские немцы, приехавшие сюда 15-20 лет назад, уже ассимилировались. Выросшие тут пошли в школу и воспитывались полностью на немецкий лад, потому не способны защититься . Эти же приезжают сегодня, завтра уезжают в Польшу, – у них советская закалка , и готовы чуть что ввязаться с этими мигрантами в драку, и последние это уже поняли. Именно поэтому они и шугаются поляков.
– Как правило, когда люди приезжают в новую страну и видят систему, которая не готова воспринимать их такими, какие они есть, у них есть два пути: или сломать эту систему, или ей подчиниться. У Германии нет никаких шансов, ведь системы там нет?
– Немцы пытаются, но здесь, например, извели уже даже полицию. В предыдущем центре, в котором я работал, жили около 40 детей, и каждый вечер они между собой воевали, дрались, порой доходило до поножовщины. Решили пригласить представителей частной охранной организации – это военизированная структура, которая немного подчинена полицейским. Спрашиваем у них: «У вас есть силовая подготовка?». Потому что внешне они выглядят высокими и худощавыми. На что мне ответили, что вся подготовка сводится к бегу : убежать или догнать.
Я не понимаю, как человек, который должен защищать граждан, занимается только спортивным бегом. Вся полиция в Германии больше тренируется бегать, чем защищать кого-то. Немецкое общество очень культурное и законопослушное, они приучены к порядку. Ты обязан заплатить штраф, если ты уклонишься от его уплаты, тебя найдут, и ты заплатишь потом в два раза больше.
Каждый гражданин Германии имеет свой контрсчёт, на который приходит зарплата, социалка. И если ты не работаешь, тебя очень быстро найдут. Хочешь ты этого или нет. Поэтому все подчиняются приказам полицейских. Если он сказал стоять, то все стоят, если он сказал «лежать» – все легли.
А в ситуации с беженцами они впервые столкнулись с тем, что коп говорит лежать, а в ответ ему: «Да пошёл ты», и на глазах у него рвёт выданный ему паспорт и говорит: «Попробуй, докажи, кто я, и попробуй меня выследи». Полицейские в шоке от такой наглости, они привыкли, что люди по щелчку делают то, что им говорят. И пистолет, который находится у него в кобуре, не вынимался оттуда больше десяти лет.
– Видимо, у них теперь возникла проблема с раскрываемостью преступлений, ведь любое нераскрытое дело порождает новое.
– Уже не секрет, что, как у нас подписывают документы о неразглашении, так и в полиции всё откладывается, если выясняется, что преступление связано с беженцами. Документация тут же уходит в отдельную папку, дальше она либо вовсе не рассматривается, либо спускается на тормозах. Такое отношение порождает наглость этих людей, они понимают, что являются безнаказанными .
– На Востоке люди привыкли подчиняться сильному. В немецком обществе им адаптироваться – значит отказаться от своего мировоззрения. При этом они видят плачущих мужиков, полицейских, готовых в любой момент убежать, и они не захотят становиться такими. Это и является, очевидно, главной проблемой?
– Конечно, безнаказанность порождает ещё большую безнаказанность.
– Конечно, если мигрант здесь может показать средний палец полицейскому, а тот ничего не сделает, а значит, он понимает, что может творить, что угодно. Значит, это они – сила, и им должны подчиняться. Что немцы должны сделать, чтобы этот произвол предотвратить и остановить?
– Здесь должны вспомнить, что немцы – это немцы, и показать свою арийскую силу. Полиция должна вернуться к той системе работы, которая была когда-то у полиции Германии, полностью отказавшись от толерантности. Если этого у них не получится – дело табак.
«Беженцы» в Германии терроризируют немцев в их домах
Беспредел беженцев в Германии
Беженцы стали главной проблемой Германии
Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях , постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания» . Все Конференции – открытые и совершенно безплатные . Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…
