Особое совещание и «тройки» ОГПУ-НКВД в системе советской законности: правовой аспект
А.Я. Гинзбург, профессор кафедры уголовного права, криминалистики и правоохранительной деятельности университета им. Д.А. Кунаева,
Заслуженный работник МВД СССР и МВД Республики Казахстан
Право никогда не может быть выше,
чем экономический строй и обусловленное
им культурное наследие
(К. Маркс Т.19.с.19)
В настоящей статье с помощью архивных документов и других официальных источников рассматриваются некоторые аспекты механизма массовых политических репрессий в бывшем Советском Союзе. Углубленное понимание прошлых трагических событий, пережитых в эпоху необоснованных политических репрессий при советской власти должно способствовать более эффективному укреплению законности суверенного Казахстана, твердо вставшего на путь построения правового демократического государства. На тему политических репрессий имеется множество публикаций. Однако от взгляда юриста не ускользает то, что некоторые авторы умышленно или по неведению искажают факты, смещают акценты об ответственности организаций и конкретных лиц за допущенные злодеяния, поддерживают или рождают мифы на эту тему.
Интерес юристов к документам прошлой эпохи не должен угасать, тем более, что архивы постепенно открывают свои секреты, образуя огромные поля для юриста-исследователя. Одним из глубоких источников служит сборник документов, подготовленный Архивом Президента Республики Казахстан, включающий материалы о трагических событиях разгула тоталитарного режима против собственного народа.
Очень многое для объективной юридической оценки «революционной законности», «красного террора» и более позднего «Большого террора» в Советском Союзе против своего народа содержится в произведениях Ленина Сталина, в решениях органов ВКП(б), приказах ВЧК-НКВД, а также в документах ЦК КПСС о реабилитации жертв политических репрессий и в других источниках.
Как справедливо сказано Президентом нашей страны Нурсултаном Абишевичем Назарбаевым, «знать и помнить о трагических событиях прошлого следует не для того, чтобы мстить нашей истории, а для того, чтобы стать добрее, чтобы никогда не повторилась с нашим народом подобная беда» .
70 лет тому назад, 17 ноября 1938 г. принято Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Органам НКВД и Прокуратуры было запрещено дальнейшее производство каких-либо массовых операций по арестам и выселениям. Нарком внутренних дел СССР Ежов был снят с должности. На его место 25 ноября 1938 г. Сталин назначил Берия. 26 ноября 1938 г. последним издан приказ НКВД СССР о порядке осуществления указанного постановления. Для карательных органов в разгар массовых политических репрессий это стало полной неожиданностью и вызвало смятение в их рядах, прежде всего, за собственную судьбу. Ведь столько лет успешно велась борьба с «врагами народа», с «антисоветскими элементами». Совсем недавно по решению ЦК ВКП (б), согласно приказу НКВД СССР от 30 июля 1937 г., подписанному Ежовым - наркомом, генеральным комиссаром государственной безопасности (что равно маршалу Советского Союза) началась масштабная операция против «враждебных элементов». На этом поприще, как отмечал ЦК ВКП (б), достигнуты впечатляющие, с точки зрения Сталина и карателей, успехи. И вдруг, - на полном ходу - остановка. Это был лишь тактический маневр власти.
Приближался очередной съезд партии, и требовалось подвести итоги строительства социализма. XVIII съезд партии состоялся в Москве 10-21 марта 1939 года. Это был невиданный доселе на партийных форумах апофеоз Сталина. Бесконечные овации и здравицы в его честь он часами слушал спокойно, давно идентифицируя себя с партией и государством. Выступавшие делегаты особо подчеркивали роль вождя в организации уничтожения внутренних «врагов народа», всяких «троцкиско-бухаринско зиновьевских, национал-фашистских противников партии и социализма» .
За этими словами скрывались жестокие репрессии против всех слоев общества: от крестьян, рабочих до партийной элиты. Только в период 1937 и 1938 гг. было арестовано 1575259 человек, из них за контрреволюционную деятельность 1372382 (87%). Всего осуждено 1344923, в том числе к расстрелу 681692 (50,7%). Особую роль в этом сыграли «Тройки» НКВД, по приговорам которых осуждено 1101433 человек, т.е. 82%. Особым совещанием НКВД было осуждено 63679 человек, Военной коллегией Верховного Суда СССР и трибуналами осуждено 134751 человек и специальными коллегиями судов 45060 человек. Подавляющее большинство незаконно осужденных были реабилитированы впоследствии только после смерти Сталина .
Советские карательные органы были наделены правом вынесения во внесудебном порядке приговоров вплоть до расстрела по расследуемым ими же делам. В репрессивном аппарате для выполнения этих функций важную роль играли Коллегия и Президиум ВЧК и ГПУ при НКВД; Особая комиссия НКВД по высылкам и заключению в концлагеря деятелей антисоветских политических партий и рецидивистов; Особое совещание ОГПУ-НКВД; Особые «Тройки» и «Двойки» НКВД; а также «Высшая двойка» (Нарком внутренних дел и Прокурор СССР).
Как и в ВЧК, в ГПУ продолжали действовать Коллегия (за которой сохранялось право вынесения внесудебных решений вплоть до смертной казни) и постоянный Президиум ГПУ, имевший те же функции. При создании ОГПУ (1923г.) при председателе ОГПУ была образована Коллегия, члены которой утверждались СНК СССР и пользовались правами членов коллегий народных комиссариатов СССР. Коллегия имела право вынесения решения во внесудебном порядке о репрессиях по делам расследуемых ОГПУ, вплоть до применения расстрела. 28 марта 1924 года ЦИК утвердил «Положение о правах ОГПУ в части административных высылок, ссылок и заключения в концентрационный лагерь», по которому в ОГПУ создано Особое совещание (ОСО), получившее право принимать решение о высылке, ссылке и заключении в концентрационный лагерь сроком до трех лет. ОСО ГПУ союзных республик получили право применения аналогичных наказаний в пределах своих республик. ОСО состояло из трех членов Коллегии ОГПУ с обязательным участием прокурора. На местах ОСО формировалось соответственно этому положению. Заседания Коллегии по рассматриваемым делам проходили без участия репрессируемого и без права на защиту. С 1924 года в ОГПУ стали функционировать «Тройки» при полномочных представителях ОГПУ на местах (в том числе и в Казахстане). «Тройкам» были делегированы права для рассмотрения дел о «контрреволюционных преступлениях», подсудных коллегии ОГПУ и его Особому совещанию. В период карательных операций «по ликвидации кулачества как класса» для скорой внесудебной расправы с этими «врагами социализма» созданы чрезвычайные «Тройки» по рассмотрению дел и вынесению приговоров по ним в зависимости от категории репрессируемых: по первой категории - к расстрелу, по второй - к лишению свободы, ссылке, высылке, переселению вместе с семьями. В состав «Троек» входили сотрудники ОГПУ, представители комитетов ВКП(б), прокуроры. Состав «Троек» утверждался Коллегией ОГПУ. Защитник не допускался. Приговоры «Троек» были окончательными и обжалованию не подлежали.
В период массовых репрессий в соответствии с постановлением ЦИК КА ССР от 19 февраля 1930 года «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством и байством» творился неистовый разгул насилия. Согласно указанного документа окружным исполнительным комитетам предоставлено право в районах сплошной коллективизации, на основе решений собраний колхозников и батрацко-бедняцких собраний, выселять и расселять кулаков, баев, полупомещиков и полуфеодалов в отдельные местности Казахстана с конфискацией имущества. Для этого создавались специальные комиссии с участием членов сельских советов, формировались так называемые «Тройки», наделившие себя правом применения самых жестоких методов по отношению к выселяемым. Такие «Тройки» ни в коем случае нельзя смешивать с «Тройками» ОГПУ.
О бесчинствах таких «Троек» свидетельствует докладная от 11 сентября 1931 года полномочного представителя (ПП) ОГПУ в Казахстане Данилевского на имя Секретаря Казкрайкома Голощекина. «В связи с последовавшим распоряжением Правительства о передаче ряда аулов Четского района в административное подчинение Чуйского района, в Четском районе была создана Особая тройка по сдаче указанных аулов, под председательством Бектасова. Этой «Тройкой» производилась инквизиция: расстрелы, пытки, избиения граждан. В подтверждение изложенного приведем следующие факты:
1. Работниками «Тройки» расстреляны гр-не С. Айдасов, С. Тайжиков, Д. Айтымбаев и еще 4 человека, коих фамилии не установлены. Расстрелы производились днем, лично «Тройками».
2. Арестованный Берянкулов был избит, спущен в колодец, где по колено в воде находился 3-е суток.
3. Арестованный Дженалиев был положен на костер для сожжения, вследствие такой пытки сошел с ума.
4. По приказанию членов «Тройки» аулсоветами доставлялись в их распоряжение женщины, последние ими изнасилованы.
5. Члены Комиссии систематически брали взятки.
6. Сознательно искривлялась линия в проведении текущих хозполиткомпаний, бедняки и середняки механически зачислялись баями и зажиточными, затем раскулачивались и их же выселяли.
Указанное выше преступное деяние членов Комиссии, а равно и лиц причастных к ее деятельности произведенным местным ОГПУ следствием подтвердилось.
Полпредством ОГПУ предложено местным органам ОГПУ произвести арест установленных пока что 19 человек.
Сообщая об изложенном просим принять соответствующие меры по партлинии» (АП РК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 5053-1931. Л. 259).
Только спустя три года после начала разгула репрессий в стране ЦК ВКП(б) и СНК СССР разослали инструкцию от 8 мая 1933 года «О прекращении массовых репрессий и применения острых методов».
В связи с созданием Народного Комиссариата внутренних дел (10 июля 1934г.) ему представлено право применять репрессии во внесудебном порядке к лицам, признанными общественно опасными: ссылку, высылку, заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком до пяти лет, высылку за пределы Союза ССР иностранных подданных, являющихся социально опасными. Для применения этих мер при Народном Комиссаре внутренних дел Союза ССР под его председательством учреждено Особое Совещание (Постановление Президиума ЦИК СССР от 10 июля 1934г.). В состав Особого Совещания вошли: Нарком внутренних дел - председатель, заместители Наркома, уполномоченный НКВД по РСФСР, Начальник Главного управления рабоче-крестьянской милиции, Народный Комиссар союзной республики, на территории которой возникло дело. Участие прокурора СССР (или его заместителя) в заседании ОСО было обязательно. Прокурор имел право внесения протеста в ЦИК СССР на решение ОСО. Рассмотрение дел проходило без участия лица, подлежащего репрессии. С началом Великой отечественной войны ОСО дано право принимать решения (приговоры) о наказании за контрреволюционные и особо опасные преступления против порядка управления вплоть до расстрела (См.: Постановление ГКО № 903 СС от 17 ноября 1941г.). по официальным данным за годы ВОВ Особым совещанием осуждено более 160 тысяч человек и не менее 10 тысяч - к расстрелу. Особое совещание было упразднено только 1 сентября 1953 года. Стиль его работы характеризует один любопытный документ от 31 мая 1939 года - Письмо заместителя председателя СНК СССР А.Я. Вышинского наркому внутренних дел СССР Л.П. Берии об установлении нового порядка созыва Особого совещания . «За последнее время в каждом заседании особого совещания рассматривается от 200 до 300 дел. Таким образом, на рассмотрение каждого дела в среднем затрачивается до 1 минуты. Это, несомненно, не гарантирует нас от ошибок при разрешении дел, даже при условии, что предварительно эти дела подвергаются просмотру в секретариате Особого совещания и прокурором. Считаю необходимым просить Вас установить более частый созыв особого совещания с рассмотрением в каждом заседании меньшего количества дел и увеличить количество часов каждого заседания А. Вышинский» .
С 1934 года в системе НКВД функционируют «Тройки». 27 мая 1935 года приказом НКВД была объявлена подписанная Наркомом Ягодой и прокурором Вышинским инструкция по рассмотрению дел об уголовных и деклассированных элементах и злостных нарушителях положениях о паспортах. Состав «Троек» следующий: Председатель - Начальник УНКВД или его заместитель, члены - Начальник Управления милиции и начальник соответствующего отдела, представляющий материал на рассмотрение. Предусматривалось обязательное участие прокурора и лица, привлекаемого к ответственности. Решение «Тройки» приводилось в исполнение немедленно, а протокол направлялся на утверждение Особого Совещания НКВД. По карательной направленности «Тройки» получили название «милицейские». Операции против деклассированных элементов носили массовый характер, в ходе которого было репрессировано несколько сотен тысяч «социально вредных элементов». Об особых «Тройках» и «Двойках» НКВД будет сказано далее. В едином потоке «беспощадной борьбы» с «врагами народа» были также суды и прокуратура.
Почему же для власти были необходимы именно эти аппараты? Ответ хранится уже в архивных материалах. «Борьбу с контрреволюцией надо было вести самую решительную, энергичную и беспощадную. Судебные учреждения Советской Республики решить эту задачу не могли. Необходимость особого органа беспощадной расправы признавалась всей нашей партией сверху донизу. Наша партия возложила эту задачу на ВЧК, снабдив ее чрезвычайными полномочиями и поставив ее в непосредственную связь с партийным центром» .
Юридическим обеспечением политических репрессий служила «революционная законность», именуемая со временем - социалистической, либо советской законностью. Ее характерной чертой являлось сочетание гласных и секретных законодательных актов, регламентирующих процедуры карательных акций в отношении контрреволюционных и других социально опасных элементов. Так, в резолюции принятой ВЦИК по поводу покушения на Ленина подчеркнуто: «на белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов» . В тот же день 2 сентября 1918 года издан особо секретный приказ ВЧК. Документ настолько характерен, что его стоит привести полностью.
Приказ ВЧК «О красном терроре»
На совместном совещании ВЧК, районных ЧК Москвы, в присутствии Наркома юстиции и представителя Президиума ВЦИК постановлено:
1.Арестовать всех видных меньшевиков и правых эсеров и заключить в тюрьму.
2.Арестовать, как заложников, крупных представителей буржуазии, помещиков, фабрикантов, торговцев, контрреволюционных попов, всех враждебных советской власти офицеров и заключить всю эту публику в концентрационные лагеря, установив самый надежный караул, заставляя этих господ под конвоем работать.
При попытке сорганизоваться, поднять восстание, напасть на караул - немедленно расстреливать.
3.Всех лиц, содержащихся за губернским ЧК, уездными ЧК до сего времени и у которых было найдено огнестрельное оружие, взрывчатые вещества - расстрелять немедленно по постановлению ЧК на местах, а также расстрелять всех лиц, явно уличенных в контрреволюционных заговорах, восстании против советской власти.
4.Впредь у кого будет найдено огнестрельное оружие, взрывчатые вещества, кто будет явно уличен в контрреволюции, заговорах, восстании против советской власти - без проволочек по постановлению губернских и уездных ЧК - расстрелять.
5.Бывших жандармских офицеров, исправников - расстрелять немедленно.
6.Будьте сугубо аккуратны при приговорах с рабочими, крестьянами, солдатами, когда они являются хранителями оружия, с контрреволюционерами их не расстреливать, держа в тюрьме.
7.Данный приказ выполнить неуклонно, о каждом расстреле донести ВЧК.
8.За разглашение приказа привлекать к революционной ответственности.
И только 5 сентября, когда полным ходом органы ВЧК расстреливали «врагов народа» состоялось Постановление СНК «О Красном терроре»:
Совет народных Комиссаров, заслушав доклад председателя Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью, что для усиления деятельности Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обезопасить Советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях, что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, что необходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры.
Народный комиссар юстиции
Д. Курский
Народный комиссар по внутренним делам
Г. Петровский
Управляющий делами СНК Вл. Бонч-Бруевич
Сравнивая эти документы, отметим их единение по цели, но некоторые различия по содержанию. В постановлении СНК отсутствует прямое указание для ВЧК об исполнении карательных акций, видимо, как само собой разумеющееся. Приказ ВЧК отличается конкретностью проводимых репрессий, вплоть до немедленных расстрелов. В целом же, повторюсь, гласный и особо секретный нормативные документы представляют собой единое целое для карательной деятельности.
Для власти требовалось еще и единение спецслужб и суда.
В период ликвидации ВЧК и передачи судебной функции трибуналам, Ленин 25 ноября 1921 г. дал следующие установки ВЧК: «Гласность ревтрибуналов - не всегда; состав их усилить «верными» людьми, усилить их связь (всяческую) с ВЧК, усилить быстроту и силу их репрессий…» . В постановлении политбюро ВКП(б) от 23 января 1922 г. в особой (секретной) части сказано то же самое: «Ввиду перехода карательных функций, бывших в распоряжении ВЧК в суды, усилить всемерно судебный аппарат. Между прочим, введением в состав судей особо выдвигаемых ВЧК лиц». В открытой печати эта позиция не публиковалась. Так происходило сращивание спецслужб с судом.
И «Тройки» и лимиты на репрессии также имеют свои истоки. Так, в телеграмме Нижегородскому губернскому исполкому 9 августа 1918 г. Ленин требовал: напрячь все силы, составить тройку диктаторов, «навести тот час массовый террор, расстрелять и вывести сотни проституток, спивающих солдат, бывших офицеров и т.п. Надо действовать во всю: массовые обыски, расстрелы за хранения оружия, массовый вывоз меньшевиков и ненадежных» . Это была реакция Ленина на сообщение о готовящемся белогвардейском восстании. По этому указанию были расстреляны сотни людей.
Ленин высоко оценивал деятельность ВЧК: «Нет, ЧК - вещь абсолютно необходимая… Нет, ЧК у нас организованы великолепно…». «...и террор и ЧК - вещь абсолютно необходимая» .
Еще при жизни Ленина Сталин как секретарь ЦК и член Совета обороны принимал активное участие в организации работы ВЧК и контролировал ее деятельность. На заседаниях организационного бюро ЦК партии по предложению Дзержинского представитель особого отдела ВЧК был обязан делать доклады члену ЦК Сталину о работе особого отдела (См.: Из истории ВЧК 1917-1921 гг. Сб. док. Москва, 1958г., докум. № 223. С. 280-281). Сталин как член комиссии участвовал в принятии ряда важных решений по работе ВЧК.
В последующем Сталин давал высокую оценку органам ГПУ: «ГПУ нужен революции, и ГПУ будет жить у нас на страх врагам революции» .
В те годы зародилась традиция тайных решений власти о карательных операциях и указаний судебным органам по этому поводу о жестокости вынесения приговора. Так, 23 февраля 1922 г. ВЦИК принял Декрет «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих». Насильственная реквизиция встретила сопротивление верующих, в том числе в г. Шуе. Ленин гневно реагировал по случаю непокорности людей. В связи с этим 19 марта 1922 г. написал Молотову: «Строго секретно. Просьба ни в коем случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) дать свои заметки на самом документе». Письмо это объемное и очень жестокое по содержанию.
Ленин обосновал необходимость и организацию изъятия церковных ценностей в пользу государства «самым решительным и самым быстрым образом», чтобы «обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей».
Выбор момента реквизиции Ленин объяснил так: «именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешенной беспощадно энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления». Именно теперь, считал Ленин «мы получим поддержку громадного большинства крестьянской массы».
Таким образом, фактор голода обеспечивал жестокую карательную операцию против верующих - церковников. Ленин потребовал обеспечить строгую секретность всех организационных мероприятий по этому делу. «Чем больше число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели думать», указывал Ленин. Он также потребовал дать устную секретную инструкцию Трибуналу о проведении судебного процесса с обвинениями «в сопротивлении помощи голодающим» и приговорами к расстрелу.
Советская законность сформировалась и функционировала по принципу конгломерации, то есть соединения гласных и негласных (секретных) нормативных актов в одно целое, при котором они сохраняли основные черты и свойства, варьируясь и применяясь соответственно политической конъюнктуре. Главенствующая роль в этой системе принадлежала «вождю народов», его устным и письменным указаниям, оформляемым, в случае надобностями, решениями высших партийных инстанций. Главенствующие принципы законов и законности, такие как соблюдение прав человека и гражданина, справедливости, презумпции невиновности, игнорировались полностью. К моему тезису позволю привести, для размышления, две крылатые цитаты, но без комментария. - «Революционная диктатура пролетариата есть власть, завоеванная и поддерживаемая насилием пролетариата над буржуазией, власть не связанная никакими законами…» . «Плох тот революционер, который в момент классовой борьбы останавливается перед незыблемостью закона…» .
Античеловеческое, а потому преступное по своей сущности законодательство в области «беспощадной борьбы с врагами народа» превращало сотрудников карательных органов в беспрекословных исполнителей и тем самым в преступников. Тем более, что их усердие «превозмогало разум» (Из афоризма Козьмы Пруткова). Система создала из них палачей, сделав затем жертвами, уничтожая, как виновников злодеяний.
Акцент в отношении постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 17 ноября 1938 г. сделан неслучайно. Вопреки истине в Постановлении содержатся легенды, сохраняющиеся до сих пор и введенные в многочисленные источники. Выделим лишь несколько из них: о мнимых и подлинных целях политических репрессий; о «нарушениях революционной законности»; о пробравшихся в НКВД «врагах народа», виновных в проведении карательных акций и нарушениях законности. Наиболее распространен постулат «о допущенных нарушениях революционной законности в период массовых политических репрессий». Системный анализ архивных документов позволяет высказать объективные оценки о «советской законности», существовавшей в определенный период времени.
По поводу этой «законности» имеются различные точки зрения. Преобладает утверждение, что в период массовых политических репрессий «имели место грубые нарушения законности». На мой взгляд - это миф, созданный в свое время для упрочения диктатуры. Миф этот укрепился и повторяется до сего времени в различных источниках.
«Революционная социалистическая законность», была органическим элементом диктатуры, возглавляемой «вождем народов». Надеюсь, что приведенные далее аргументы позволят читателю определить свою позицию по данной проблеме.
Репрессии по политическим мотивам за годы советской власти унесли миллионы жизней, разорили миллионы семей, подорвали государственность, что привело, в конечном итоге к логическому результату - распаду такой, казалось бы, могучей державы, как СССР. Репрессии имели перманентный характер. В их потоке 1937 и 1938 годы стали символом беспредельной и бессмысленной жестокости власти по отношению к населению Советского Союза в угоду прихоти «вождя народов». Советская «юстиция» сыграла в этом свою губительную роль.
Подготовка к «большому террору» началась задолго до 1937 г. Сталин очень обдуманно, тщательно, скрывая свои подлинные замыслы, готовился к нанесению удара по цели. Некоторые свои идеи, планы он излагал публично. Так, на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б) 7 января 1933 г. Сталин, подводя итоги первой пятилетки, уделил особое внимание борьбе с остатками враждебных классов, которые по его словам «…разбросались по лицу всего СССР, эти бывшие люди расползлись по нашим заводам и фабрикам, по нашим учреждениям и торговым организациям, по предприятиям железнодорожного и водного транспорта и главным образом - по колхозам и совхозам. Расползлись и укрылись они там, накинув маску «рабочих» и «крестьян», причем кое-кто пролез даже в партию» они повсюду вредят, и поэтому он призвал покончить с такими элементами … «быстро и без особых жертв» . В данном случае он не был оригинален, лишь повторяя слова Дзержинского - председателя ВЧК, сказанные им на 8-м заседании ВЦИК в 1919 г.: «Теперь система борьбы и у наших врагов изменилась, теперь они стараются пролезть в наши советские учреждения, чтобы, находясь в наших рядах саботировать работу … Мы знаем, что почти во всех наших учреждениях имеются наши враги, но мы не можем разбить наши учреждения, мы должны найти их и поймать» . Такая идея давно приобрела маниакальный характер и конкретизировала направление карательных ударов.
Сталин форсировал проведение в жизнь организационные мероприятия. 10 июля 1934 г. создан общесоюзный наркомат внутренних дел. В составе НКВД СССР образовано Главное управление государственной безопасности (вместо ОГПУ). ГУЛАГ тоже вошел в состав нового наркомата. В тот же день ЦИК СССР принял постановление «О рассмотрении дел о преступлениях, расследуемых НКВД Союза СССР и его органах на местах». Была определена подследственность и подсудность по данной категории дел. Признано необходимым усилить штаты судов. К компетенции НКВД, его Главного управления государственной безопасности отнесено расследование по делам о преступлениях государственных (контрреволюционных и против порядка управления). 5 ноября 1934 г. ЦИК СССР и СНК СССР приняли совместное постановление «Об Особом совещании НКВД СССР», наделив его правом вынесения приговоров (решений) о наказании, вплоть до лишения свободы лиц, признанных общественно опасными . Особое совещание (ОСО) рассматривало материалы без участия обвиненного. В уголовно-процессуальный кодекс, естественно, такое дополнение не вносилось.
Поводом к очередному витку политических репрессий послужило убийство Кирова 1 декабря 1934 г. Действительно событие чрезвычайное. Киров - видный политический деятель, секретарь Ленинградского обкома ВКП (б), пользовавшийся большой популярностью в стране. Вместо объективного и тщательного расследования, по указанию Сталина немедленно начались репрессии по политическим мотивам. Первыми под удар попали партийные, советские, хозяйственные руководители. Начались аресты. Следствие пошло по пути раскручивания крупного контрреволюционного, антисоветского заговора. К вечеру 1 декабря по указанию Сталина было принято Постановление ЦИК СССР об особом порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов. Предусматривалась ускоренная и упрощенная (без участия сторон) процедура расправы над обвиняемыми. Кассационное обжалование приговоров и ходатайства о помиловании исключались. Приговор к расстрелу подлежал немедленному исполнению . Указанное Постановление ЦИК СССР принято в экстренном порядке и проведено опросом членов Президиума ЦИК от 1 декабря 1934 г. Не исключено, что идея такого закона созрела ранее. Нужен был только повод. Это один из документов, ярко характеризующих сущность «революционной социалистической законности», попирающей права человека, не сохранял даже видимости нормальной судебной процедуры и действовал многие годы.
Закон от 1 декабря 1934 г. обеспечивал судебную расправу на скорую и беспощадную руку над теми, кто будет зачислен «Инстанцией» во «враги народа». Но, это еще не был предел скоропалительного советского «правосудия».
Сталин использовал убийство Кирова для политической расправы и физического уничтожения бывших оппозиционеров, среди которых были коммунисты с большим опытом, с дореволюционным партийным стажем (ленинская гвардия). Они, конечно, знали подлинную оценку Сталину и, казалось, могли бы еще противостоять развитию его самовластия. Но им пришел конец.
По замыслу «вождя» и его прямым указаниям органы госбезопасности НКВД создавали искусственно крупные дела о контрреволюционных, антисоветских заговорах, в которые якобы входили видные партийные, советские, хозяйственные руководители, бывшие оппозиционеры, открыто говорившие о своих партийных позициях. При этом в их обвинениях всегда присутствовала попытка покушения на Сталина.
Сталин испытывал на преданность и прочность руководство НКВД, его силы и возможности.
Приведем только несколько примеров. Так были сфальсифицированы дела по так называемым «Ленинградскому центру» (декабрь 1934 г.) и «Московскому центру» (январь 1935 г.). В марте-апреле 1935 г. осуждены обвиняемые по сфальсифицированному делу - «Московской контрреволюционной организации - группы рабочей оппозиции». Эти дела рассмотрены во внесудебном порядке, Особым совещанием при НКВД СССР и большинство обвиняемых отправлены в концентрационный лагерь. 19-24 августа 1936 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР (ВК ВС) рассмотрела дело о т. н. «Антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском центре», по которому привлечены в качестве организаторов Зиновьев и Каменев. 23-30 января 1937 г. ВК ВС СССР рассмотрела очередное сфальсифицированное дело, получившее название «Параллельный антисоветский троцкистский центр». 13 обвиняемых по этому делу, в т. ч. Пятаков, Серебряков, расстреляны. 8 человек приговорены к различным срокам заключения, но 4 из них впоследствии убиты. Очевидно, что следственные, прокурорские и судебные органы в целом с поставленными задачами справлялись. Тем более, что с 26 сентября 1936 г. наркомом внутренних дел СССР был назначен Ежов, вместо Ягоды, работой которого Сталин не был удовлетворен. Ежов приступил к «чистке» НКВД, изгоняя и репрессируя кадры близкие Ягоде, расставляя своих приспешников.
Эти и другие карательные акции тех лет были четко направленными, целевыми, масштабными по числу арестованных, осужденных и расстрелянных, но пока еще локальными, проводившимися в определенных пределах.
23 февраля - 5 марта 1937 г. в г. Москве состоялся пленум ЦК ВКП (б), на котором приняты резолюции по докладам «Уроки вредительства и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов» (докладчик Ежов) и «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» (докладчик Сталин). Доклады и решения по ним высшего партийного органа стали, в условиях «революционной социалистической законности», основанием для развертывания особой карательной операции. Однако потребовался еще ряд политических решений организационного характера.
Во всех парторганизациях развернулось горячее обсуждение итогов февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) и VIII пленума Казкрайкома. Коммунисты требовали беспощадного уничтожения «врагов народа», зачастую им неведомых. Еще более поспешно. 7 февраля 1937 года, состоялось закрытое собрание Управления НКВД по Казахской ССР (Алма-Ата).
Характерны стиль и содержание приветственного письма закрытого собрания парторганизации НКВД Казахстана в адрес Мирзояну от 7 февраля 1937 года. За высокопарным и верноподданническими словами видна четкая линия строжайшего подчинения органов НКВД, «чекистов» воле Сталина, линии партии, им руководимой. «Мы, коммунисты, чекисты столицы союзного Казахстана, как часть великого вооруженного отряда партии, верные традициям своего первого руководителя пролетарского якобинца Ф.Э. Дзержинского, руководимые лучшим сталинцем - секретарем ЦК ВКП(б) т. Ежовым, обязуемся еще зорче и бдительнее охранять жизнь руководителей Партии и Правительства и пресекать вражеские замыслы в тот момент, как только начнут они зарождаться».
Кто же носители этих замыслов? По утверждению сталинских «чекистов» - это «гнусные и презренные убийцы из контрреволюционной троцкисто-зиновьевской банды и их союзники из лагеря правых отщепенцев и казахских контрреволюционных националистов». Они «при помощи германского фашизма и японского империализма пытались восстановить капиталистические порядки и нанести предательские удары против великой партии Ленина-Сталина и поднять свои окровавленные лапы против нашего вождя и друга тов. Сталина». Весь этот бред характеризовал образ мыслей и действий «чекистов» тех прошлых лет. «Внутренние враги народа» обязательно увязывались с внешними врагами и они, якобы, готовились к покушению на «великого вождя».
«Чекисты» Казахстана клялись беспощадно смести с земли всех и всяких врагов». Эти клятвенные заверения они выполнили и перевыполнили, уничтожив огромное количество ни в чем не повинных советских людей, о чем свидетельствуют материалы последующей реабилитации и публикуемые «расстрельные списки». 9 июня 1937 года на I съезде КП(б) К по отчету Казкрайкома ВКП(б) выступил нарком внутренних дел Залин. Он обстоятельно доложило разгроме в Казахстане «японо-германской агентруры», «всякого рода фашистских, троцкистских, правых, контрреволюционных, националистических организаций и т.д.». Нарком заверил съезд в том, что в ближайшее время чекисты сделают все, чтобы слово Ежова Сталину о выкорчевывании «врагов народа» было «выполнено на нашем участке в Казахстане» (См.: АП РК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 12835. Л. 55, 56). Сами же «чекисты» позже поплатились по воле «любимого вождя».
21 марта 1937 года в Алма-Ате собрание актива прокурорско-следственных работников констатировало: «органы прокуратуры, как органы диктатуры рабочего класса, призваны к беспощадной борьбе с врагами народа» (См.: АП РК Ф. 141. Оп. 1. Д. 13414. Л. 125). Аналогичные решения и резолюции принимали все партийные организации Казахстана.
Очевидно, осознавая тяжкие последствия размаха репрессий, бюро Казкрайкома ВКП(б) под грифом особой секретности 26 апреля 1937 года приняло решение «О порядке рассмотрения кассаций осужденных судом к высшей мере наказания». При Казкрайкоме ВКП(б) была образована постоянная комиссия по рассмотрению кассации лиц, осужденных судом к высшей мере наказания. В состав комиссии вошли Мирзоян, Нурпеисов, Кулумбетов, Исаев, Залин. (В последующем все они будут репрессированы, расстреляны как «враги народа». Реабилитированы посмертно, кроме Залина).
Наряду с этим 30 июня 1937 года секретарь ЦК КП(б)К Мирзоян направляет совершенно секретное сообщение Сталину, где указывает: «За последнее время (месяца два с лишним) нашими организациями, в частности органами НКВД, вскрыта и разоблачена довольно разветвленная национал-фашистская организация, связанная с правыми и троцкистами». Далее идет перечень из 14 человек видных работников Казахстана. Кроме того, согласно документа, арестовано около 400 человек, работавших на промышленных предприятиях, транспорте и в различных областных и районных учреждениях. Мирзоян подчеркивает, что все арестованные признают наличие национал-фашистской организации и свою принадлежность к ней и показывают, что организация создана и руководилась центром, состоящим из Рыскулова, Нурмакова, Ходжанова и др. Также в докладной отмечено, что все связи арестованных контрреволюционеров с иностранной, особенно японской, агентурой доказаны. Свое сообщение Мирзоян заканчивает словами, что о дальнейших результатах следствия сообщит дополнительно. (См.: АП РК. Ф. 708. Оп. 1. Д. 82. Л. 24-27).
Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) от 2 июля 1937 г. «Об антисоветских элементах» определяло и конкретизировало против кого следует проводить массовые репрессии. Именно партийным органам поручалось взять весь неблагонадежный контингент на учет, причем в отношении наиболее враждебных дать указание немедленно арестовать и расстрелять в порядке административного проведения их дел через «Тройки» НКВД, а остальных, менее активных, выслать по указанию НКВД. Для реализации этого задания 9 июля 1937 г. Политбюро утвердило персональный состав областных и республиканских «Троек» и, самое главное, дало разнарядку с конкретными цифрами на репрессии, в том числе на расстрелы, указанного контингента, во внесудебном порядке.
Таким образом, реализация плана по массовым политическим репрессиям началась после принятия решений ЦК ВКП (б) от 2 и 9 июля 1937 г. На этом основании был издан совершенно секретный приказ НКВД СССР № 00447 от 30 июля 1937 г. «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» . Согласно этому приказу, особо секретному нормативному акту, репрессиям подлежали все те категории, о которых ранее говорил Сталин («бывшие люди»). Его слова стали нормой «революционной социалистической законности». Однако изложенные цели карательной акции хранили тайный замысел. В преамбуле данного приказа названы три категории людей, подлежащих репрессиям:
В деревне - это бывшие кулаки, скрывшиеся от прежних репрессий, церковники и сектанты, бывшие активные участники антисоветских вооруженных выступлений, оставшиеся нетронутыми кадры политических партий и др.;
В городах - те же перечисленные выше категории, проникшие на предприятия промышленности, транспорта и строительства;
В городе и деревне - уголовные преступники.
«Как установлено, все эти антисоветские элементы являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых областях промышленности», - говорится в приказе.
Задачи по выполнению приказа сформулированы четко - «самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов, защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ советского государства».
Практика показала, что в действительности цель массовых репрессий была иной и реализовывалась по тайному замыслу Сталина. Фраза «беспощадным образом», предрешала и реальное применение беспощадных методов при выполнении поставленных задач.
Заведомо устанавливался лимит на репрессии. За четыре месяца, с августа по ноябрь включительно предписывалось репрессировать 268 950 человек, пока еще свободных и ни в чем не виноватых людей и расстрелять каждого третьего-четвертого - 75 950 человек. Остальных - 193 950 человек отправить на срок не ниже 8 лет в лагеря НКВД. По Казахской ССР подлежали аресту 7500 человек, и каждый третий должен быть расстрелян - 2500 человек. Указанный «лимит» будет затем многократно превышен.
Карательная деятельность захлестнула «чекистов». С санкции Сталина от имени ЦК ВКП (б) сроки проведения репрессий были продлены, и лимиты на расправу резко увеличены. Бюро ЦК Компартии Казахстана за подписью Мирзояна, Исаева и других членов бюро 17 ноября 1937 г. запросило ЦК ВКП (б) о дополнительном лимите на репрессии .
Ниже приводятся выписки из протоколов заседания Политбюро ВКП (б) по вопросу увеличения лимита репрессированных по Казахстану:
Из протокола № 54 от 4 октября 1937 г. (т. е. всего два месяца спустя после начала карательной операции - А. Г.).
«172 - об антисоветских элементах. Принять предложение ЦК КП (б) Казахстана об увеличении количества репрессированных по 1-й категории по Казахской ССР дополнительно на 3500 человек. Секретарь ЦК».
Утвердить предложения ЦК КП (б) Казахстана об увеличении дополнительно количества репрессированных контрреволюционных элементов по Казахстану по 1-й категории на 900 человек и по 2-й - 3500 человек, всего 4400 человек. Секретарь ЦК» .
В соответствии с директивой ЦК ВКП(б) аналогичные запросы о расширении репрессий поступали на имя Секретаря ЦК ВКП(б) Сталина от всех секретарей ЦК КП союзных республик, краев и областей. Так, по предложению Алтайского Крайкома ВКП(б) лимит на расстрел увеличен на 4 тысячи человек, а по второй категории к лишению свободы на 4,5 тысячи человек. По ходатайству секретаря Дальневосточного Крайкома ВКП(б) лимит на расстрел утвержден дополнительно на 15 тысяч человек и т.д. (См.: История сталинского ГУЛАГа. Конец 1920-х - первая половина 50-х гг.: Собрание документов в 7-ми томах. Т.2. (Массовые репрессии в СССР). М.: Российская политическая энциклопедия, 2004. С. 290-293, 304). Подчеркнем, что и лимиты на расстрел и их увеличение решались партийными органами с участием НКВД. Полагаю, что приведенные факты еще и еще раз позволяют судить о том, чем в самом деле была советская законность.
Процедура расправы над обвиняемым стала еще проще, чем по Закону от 1 декабря 1934 г. Арестом, следствием и специальной «Тройкой» НКВД, выносившей приговор, руководил один тот же человек - начальник органа НКВД. Эти Тройки стали главной ударной силой, завершающей внесудебную расправу над арестованными . Заведомо предусматривалось, по какой категории будет привлекаться обвиняемый. Если по 1-й - то расстрел, если по 2-й - то лишение свободы. Приказ устанавливал, чтобы в первую очередь были закончены дела с расстрельными приговорами. Обвиняемый был лишен права на защитника. Приговор о расстреле обжалованию не подлежал, приводился в исполнение немедленно. Таким образом, узаконено убийство человека, обвиненного в антисоветском преступлении. Методы разоблачения «врагов народа» были стандартными и исходили из «Центра». Фальсификация дела - арест - пытки - приговор. Применение физических методов насилия (пытки) к арестованным по политическим мотивам санкционированы Сталиным от имени ЦК ВКП (б) . Поэтому методы пыток были унифицированы во всех органах НКВД по делам о политических обвинениях. Что в Центральном аппарате в Москве на Лубянке, что в подвалах Кустанайского УНКВД. Варьировались пытки лишь в зависимости от изощренных фантазий садистов, выбивавших у арестованных так называемые «признательные показания» в антисоветской контрреволюционной деятельности. Вскоре на основании постановления ЦК ВКП (б) последовали новые совершенно секретные приказы НКВД СССР. В приказе НКВД СССР № 00485 от 11 августа 1937 г. «Об операции по репрессированию членов польской военной организации в СССР» для вынесения решения о наказании по первой категории - расстрел, по второй категории - лишение свободы, основанном на следственных и агентурных материалах, составлялись списки, которые рассматривались так называемой «Двойкой»: Наркомом внутренних дел республики, Начальником УНКВД области или края совместно с соответствующим прокурором республики, области или края. Списки направлялись в НКВД СССР за подписью указанных лиц. После утверждения списков в НКВД СССР и прокурором СССР, приговор немедленно приводился в исполнение. Процедура осуждения проводилась без вызова обвиненного и без права на защиту. Таким образом, механизм внесудебной репрессии казалось бы достиг предела своего примитивизма. Следующим был приказ НКВД СССР № 00486 от 15 августа 1937 г. «Об операции по репрессированию жен и детей изменников Родины». Приказы эти по своей бесчеловечности стоят в одном ряду с подобными документами фашистской Германии, за что их германские авторы и исполнители понесли суровое наказание.
Тогда же открылись истинные цели массовых необоснованных политических репрессий. По указанию «вождя народов» в первую очередь были репрессированы и уничтожены сверху донизу многочисленные кадры партийных и советских органов, хозяйственных организаций, творческой интеллигенции. Буквально перебиты руководящие кадры Красной Армии, разгромлено ее управление накануне второй Мировой войны, начавшейся 1 сентября 1939 г. Жертвами репрессий в Советском Союзе стали все слои населения, в т. ч. колхозники и рабочие, служащие и семьи репрессированных «врагов народа». В Казахстане в числе многочисленных жертв репрессий 1937-1938 гг. стали десятки тысяч людей. В их числе - секретари обкомов, горкомов, почти все секретари райкомов Компартии, народные комиссары и председатели облисполкомов, большинство председателей райисполкомов республики, руководители и специалисты различных отраслей народного хозяйства, видные деятели творческой интеллигенции .
Все средства партийной агитации и пропаганды активно эксплуатировали идеи классовой борьбы и «искоренения врагов народа», разжигая массовый психоз населения страны. «Закрытые письма» для коммунистов, сообщения в прессе о разоблачении «врагов народа», митинги и собрания - все было брошено для отравления общественного сознания и внушения всеобщей ненависти, разжигания доносительства. Партийные органы проводили травлю коммунистов, находящихся пока на свободе, организовывали массовые, порой истерические, выступления трудящихся с требованиями смертной казни обвиняемых в «контрреволюционной деятельности». Так заведомо создавалось всенародное одобрение смертным приговорам, выносимым позднее. В то же время те же миллионы людей тайно сочувствовали тем, кто сгинул в подвалах НКВД, их родным и близких. Происходило опасное и долговременное раздвоение сознания народа. Организовывались громкие «показательные» судебные процессы над «врагами народа» - троцкистами, зиновьевцами, национал-фашистами и т. д., как в центре, так и на местах. В соответствии с директивами ЦК ВКП (б) и СНК СССР бюро ЦК Компартии Казахстана 3 октября 1937 г. разослало строго секретное указание для НКВД, Прокуратуры республики и обкомов партии подготовить, как минимум по одному делу на область для показательного процесса вредителей в животноводстве, особенно по части ветеринарии и зоотехники. Партийным органам предложено подобрать соответствующим образом состав суда и государственного обвинения. Областные и районные газеты обязаны были широко освещать показательные процессы. Постановление бюро ЦК КП(б)К подписали секретарь ЦК Мирзоян, председатель СНК Исаев .
В Казахстане в этот период наряду с «Тройками» НКВД активно расправлялись с «контрреволюционерами» специальные судебные коллегии. Так, спецколлегией Алма-Атинского областного суда 7 октября 1937 г. по ст. 58-7 УК РСФСР приговорены к расстрелу 3 человека: зав. пунктом заготзерна, технорук и лаборант. Спецколлегией Западно-Казахстанского облсуда по ст. 58-7 УК РСФСР за вредительское хранение, порчу и заражение зерна приговорены к расстрелу 2 человека: зав. пунктом заготзерна и технорук. Спецколлегией Кустанайского облсуда 25 июня 1937 г. по ст. 58-7, 10 и 11, т. е. за «контрреволюционную организованную деятельность» приговорены к расстрелу 6 человек: секретарь райкома партии, два председателя аулсоветов, два председателя колхозов и зав. межрайонной колхозной школой. Об этом доложил прокурор КазССР Покровский секретарю ЦК КП (б) К Нурпеисову 25 октября 1937 г. .
Наряду с этим в Казахстане большое количество смертельных приговоров вынесено выездной сессией Военной Коллегии Верховного Суда СССР. Так 25 февраля 1938 года к расстрелу было приговорено 39 человек, 26 февраля - 37 человек, 27 февраля - 41 человек, 28 февраля - 40 человек и т.д. Это были видные деятели Казахстана (См.: Козыбаев М.К., Алдажуманов К.С. тоталитарный социализм. - Алматы: XXI век, 1997. - 27с.).
Согласно требованиям ЦК ВКП (б), а также чрезмерному усердию «чекистов», лимиты на репрессии во много раз были перевыполнены. За два года, в 1937-1938 гг., в Советском Союзе число арестов в сравнении с лимитом увеличилось почти в 6 раз, в т. ч. за контрреволюционную деятельность - в 5 раз. Количество расстрелянных увеличилось почти в 9 раз, подавляющее число приговоров вынесено внесудебными органами - 86,6 %.
Официальные данные свидетельствуют, что в 1937-1938 гг. во время массовых политических репрессий органами госбезопасности НКВД КазССР арестовано 22 804 человека, что в три раза превысило первоначальный «план-лимит». В том числе расстреляно 9500 человек - в 3,8 раза больше намеченного. Осуждено к лишению свободы 13 304 человека - в 2, 6 раза свыше «лимита».
Следует отметить, что все приведенные цифры ужасающие сами по себе, не раскрывают подлинных масштабов трагедии, постигшей народы Советского Союза в годы репрессий по надуманным политическим мотивам.
Такие мощные карательные удары по всем слоям населения имели целью расправы, прежде всего в отношении «ненадежных», с точки зрения «вождя», руководящих кадров, и насаждение всеобщего страха среди народа. Именно на этой почве укреплялась личная диктатура, вознесся его культ. Чувство всеобщего страха трансформировалось в обожествление «вождя народов». «Народ, доведенный до вздыхания, - какого еще идеала можно требовать», - писал еще в ХIX в. замечательный русский писатель-сатирик Салтыков-Щедрин .
В систему репрессий по политическим обвинениям входили также тюрьмы, лагеря и колонии НКВД. Ежов, став наркомом внутренних дел СССР, счел существовавший режим содержания заключенных - «видных оппозиционеров» - либеральным и внес предложения о его резком ужесточении этой системы. Ряд тюрем был передан из системы ГУЛАГа в ведение 10-го отдела ГУГБ НКВД и получил статус «тюрем особого назначения», соответственно с «особым режимом» содержания заключенных, обвиняемых по политическим мотивам В сентябре 1938 г. Ежов обратился в правительство с ходатайством об увеличении контингента сотрудников тюрем УГБ с 9034 единиц по штату до 16 200 единиц. Объясняя это ростом числа осужденных и освоением новых тюрем особого назначения. 23 ноября 1938 г. Берия, тогда еще зам. Ежова, обратился в правительство с ходатайством о передаче Сухановского монастыря для организации тюрьмы особого назначения. Впоследствии Сухановская тюрьма стала самой зловещей пыточной тюрьмой по делам госбезопасности.
Жестокий, бесчеловечный режим в системе ГУЛАГа сопровождался большой смертностью среди заключенных. В довоенное время пик смертности пришелся на 1933 г. - умерло 67 297 человек, или 15,3 % к среднесписочному числу заключенных и на 1938 г., когда умерло 108 654 заключенных, или 5,35 % к среднесписочному числу заключенных. В период Великой Отечественной войны в лагерях умерло более 850 тысяч заключенных (особенно в 1942 - 352 560 человек, или треть списочного состава, в 1943 - 267 826, или 22,4 %). При таких человеческих жертвах - это были лагеря смерти. Следует добавить, что многие десятки тысяч заключенных были истощены, больны и в результате, нетрудоспособны или малотрудоспособны. Так по состоянию на 1 марта 1939 г. в лагерях НКВД содержалось 200 000 слабосильных заключенных. Всего же в период с 1930 г. по 1951 г. в системе ГУЛАГа умерло 1 606 748 человек .
Для характеристики условий содержания заключенных приводится выдержка лишь из одного документа. Прокурор СССР Вышинский 19 февраля 1938 г. в докладной записке секретарю ЦК ВКП (б) Сталину и председателю СНК СССР Молотову сообщает следующие факты: «В Бамлаге нет в запасе ни белья, ни сапог, ни одежды. Мыла нет. Многим не в чем выйти в уборную. Идут на новую трассу разутые и раздетые. Жилья нет, строить жилье нечем, нет инструментов, пил, топоров… положение с питанием катастрофическое». Это все касается 60-70 тысяч заключенных. «В лазарете спят голые на сплошных нарах, в баню не водят неделями за отсутствием белья, в общей палате на нарах больные рожей - лежат с больными желудочными, туберкулезными - с хирургическими больными, из приходящих этапов снимают мертвых замерзших .
В то же время Вышинский высоко оценивал карательную деятельность НКВД во время массовых политических репрессий 1937-1938 гг. Он, безусловно, знал о методах «разгрома врагов народа», что позже подтвердится документально, но был двуликим, как и вся система. Не случайно за весь период массовых репрессий 1937-1938 гг. Прокуратура СССР, возглавляемая Вышинским, не внесла ни одного протеста, не сделала ни одного шага, чтобы прекратить, либо приостановить кровавые карательные операции против населения Советского Союза. Все происходящие акции, в т. ч. внесудебные расправы, творимые «Тройками» и ОСО НКВД, считались соответствующими «революционной социалистической законности».
Для существовавшей политической системы характерно двуличие и лавирование в оценках тех или иных важнейших событий, в т. ч. и массовых политических репрессий. Весьма примечательна позиция Сталина и Молотова, подписавших постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 17 ноября 1938 г. От имени партии и правительства ими дана высокая оценка работе, проделанной НКВД в 1937-1938 гг. в период массовых политических репрессий.
«СНК СССР и ЦК ВКП (б) отмечают, что за 1937-1938 гг. под руководством партии органы НКВД проделали большую работу по разгрому врагов народа и очистке СССР от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, представлявших из себя серьезную опору иностранных разведок в СССР и, в особенности, разведок Японии, Германии, Польши, Англии и Франции. Одновременно органами НКВД проделана большая работа также и по разгону шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, переброшенных в СССР в большом количестве из-за кордона под видом т. н. политэмигрантов и перебежчиков из поляков, румын, финнов, немцев, латышей, эстонцев, харбинцев и проч. Очистка страны от диверсионных повстанческих и шпионских кадров сыграла свою положительную роль в деле обеспечения дальнейших успехов социалистического строительства». Заботясь о том, чтобы не ослабить карательную деятельность, в постановлении отмечено: «Однако не следует думать, что на этом дело очистки СССР от шпионов, вредителей, террористов и диверсантов окончено. Задача теперь заключается в том, чтобы, продолжая и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать эту борьбу при помощи более совершенных и надежных методов».
В то же время отмечены некоторые недостатки, которые надо устранить. «Это тем более необходимо, что массовые операции по разгрому и выкорчевыванию вражеских элементов, проведенные органами НКВД в 1937-1938 гг., при упрощенном ведении следствия и суда - не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе НКВД и прокуратуры. Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им т. н. «лимитов» для производства массовых арестов». Обратим внимание на то, что упрощенное ведение следствия и суда «Тройками» со всеми вытекающими последствиями, было санкционировано ЦК ВКП (б) и узаконено надлежащим образом. «Лимиты» на репрессии устанавливались и увеличивались также ЦК ВКП (б). Так кто же виноват в допущении «крупнейших недостатков и извращений» в работе НКВД и прокуратуры? Ответ дан в сталинском стиле. Все сотворили «враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД как в центре так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, проводили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, в особенности, засевших в органах НКВД». Вот они и должны нести уголовную и иную ответственность за содеянное. Выявить их не представляет сложности, а определить как «врагов народа» - еще проще. Так и произойдет в дальнейшем. Теперь и Прокуратура Советского Союза в связи с решением ЦК ВКП (б), как бы прозрела и приступила к разоблачению «врагов», пробравшихся в органы НКВД и нарушавших социалистическую законность. Так, 1 февраля 1939 г. Вышинский - Прокурор СССР, докладывает ЦК ВКП (б) - Сталину и СНК - Молотову (совершенно секретно) о расследовании серьезных преступлений, совершенных рядом сотрудников Вологодского УНКВД. В результате следствия было установлено, что конкретные сотрудники УНКВД (их фамилии перечислены в письме)
Получив задание о разработке и выявлении кулацких, антисоветских элементов, занимающихся контрреволюционной деятельностью (приказ НКВД СССР от 30 июля 1937 г.) вместо честного и добросовестного выполнения этого задания, встали на путь подлогов и фабрикации фиктивных дел;
Сфабриковали дела на 100 человек заключенных, отбывавших наказание, и во внесудебном порядке расстреляли их (напомню, что «лимит предусматривал расстрел 10 000 осужденных ранее к лишению свободы - А. Г.);
Во время допросов доходили до изуверства, применяя к допрашиваемым всевозможные пытки, а четверо были убиты во время допроса;
Значительное количество решений троек УНКВД совершенно незаконно и неправильно.
Виновные, докладывал Вышинский, арестованы. Но ведь необходимо все эти деяния связать с обвинением во вражеской деятельности. И Вышинский докладывает, что кроме этих лиц арестованы, как уличенные в антисоветском заговоре, бывший начальник Вологодского УНКВД и бывший Вологодский облпрокурор. Далее Вышинский фактически испрашивает санкционирование ЦК ВКП (б), предстоящего приговора: трех обвиняемых (по фамильно) приговорить к расстрелу, остальных - к длительным срокам лишения свободы. «Прошу Ваших указаний Вышинский» .
Итак, стрелки гнева переведены на «вражеских исполнителей», а организатор и вдохновитель государственного терроризма чист и народный заступник.
О том как «обрабатывали» арестованных в ходе следствия в архивах Казахстана хранится много документов.
15 августа 1937 года органами НКВД КазССР арестован Башев Х., работавший секретарем Тургайского райкома Компартии Казахстана, кандидат в члены ЦК КП(б)К. Его обвинили в контрреволюционном национализме и вредительстве. 4 ноября 1937 года он написал жалобу в ЦК КП(б)К Мирзояну о несправедливом его обвинении. В этой жалобе он пишет о своей трудовой деятельности и подробно излагает методы, применяемые к нему во время следствия, которые на «чекистском» жаргоне назывались «конвейером». Это была жестокая пытка, сопровождаемая глумлением наж арестованным. Башаев не верит, что пытки разрешены и считает, что нарушаются законы советской власти.
Внимательно проанализируем эту часть письма арестованного.
«О введении следствия кустанайским облуправлением НКВД я должен сказать Вам, (что) Кустанайское облуправление извращает закон советской власти в пользу врагов. Вот факты. Меня «допрашивали» 29 суток. В течении этого периода дали два отдыха (30 августа и со 2-го сентября по 4 сентября), в остальное время сидишь около следователя без сна. Только на 10-15 минут пускают на «обед» и чай. От такого допроса люди с ума сходят. Слышал всяких сортов ругательства. Один раз (7 сентября) следователь держал меня 11 часов, не пустил на оправку и заставил оправиться так, как сидел на стуле. Другой следователь говорит: «Если не признаешься, все равно расстреляем». Я говорю: «Следственный орган не расстреляет без решения суда». Он тогда вынимает из кобуры револьвер и, направляя дуло на меня, говорит: «Я сам буду расстреливать тебя этим револьвером». Я уверен, все это - произвол, самодурство, незаконные действия врагов партии». Сейчас метод допроса изменился, «допрашивают» до 10 суток без минуты отдыха, пищи не дают, курить (не дают) и даже не дают ни капли воды, а водой разрешают вытирать глаза. Люди выбиваются без памяти и чего угодно могут подписать».
«В Кустанайской области идет почти поголовный арест, начиная от областных работников и кончая рядовыми колхозниками?! Арестованы все секретари райкомов - казахи, арестованы все предреки и их заместители. Из областных работников остался один человек - управляющий Загот-зерно Жартаев. Мне и, пожалуй, всем задается такой вопрос: все эти недавно выдвинутые молодые партийные и советские кадры стали поголовно контрреволюционерами? Этого быть не может. Здесь идет перегиб, безразличное отношение к людям, большое непонимание решений съезда (ком) партии Казахстана, ибо чтобы найти или разоблачить одного врага-националиста, арестовывают 20-30 невинных, честных кадров. Конечно, такой метод на пользу врагам, так могут делать только троцкисты.
Вам, тт. Мирзоян и Исаев, необходимо обратить серьезное внимание на эти ошибки, которые делают следственные органы и парторганизации Казахстана. Кустанай, подвал. Х. Башаев.». Жалоба осталась без внимания. (СМ.: АП РК Ф. 708. Оп. 1. Д. 106. Л. 193-198).
Согласно приказу НКВД СССР т 26 ноября 1938 г. началась «чистка» кадров карательных органов в целях «скорейшего и решительного устранения всех недостатков и извращений в своей работе и коренного улучшения организации дальнейшей борьбы за полный разгром всех врагов народа, за очистку нашей родины от шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, обеспечив тем самым дальнейшие успехи социалистического строительства». В начале 1939 г. проверке подверглись все областные Управления и аппарат наркомата НКВД Казахской ССР. Были вскрыты все те бесчеловечные методы расследования и проведения через «Тройки» дел о «врагах народа». При этом детализированы ужасающие факты пыток, расстрелов и т. д. Вскрыть все это не составляло труда, т. к. такие установки исходили из НКВД СССР. Тем не менее, исторически, это очень важный материал, фактически отразивший события тех трагических лет в Казахстане.
В то же время, согласно указаниям «Центра», повторяется тезис о «нарушениях революционной законности в результате вражеской деятельности» бывших наркомов внутренних дел КазССР Залина, Реденса, замнаркома Володзько и начальников областных УНКВД. Отмечено, что именно под их руководством и при их участии фальсифицировались дела, производились аресты невиновных граждан, к которым применялись физические методы допроса. Арестованные подвергались издевательствам и провокациям, а затем их дела рассматривались на «Тройках» УНКВД по 1-й и 2-й категориям без доказательств о контрреволюционной, антисоветской деятельности.
Это лишь небольшая выдержка о тех злодеяниях, которые учинили сотрудники госбезопасности НКВД КазССР в 1937-1938 гг. Проверка не касалась тех дел, по которым проходили «канонизированные», утвержденные «Инстанцией», «враги народа». Заранее считалось, что там все в порядке.
Кто же были эти якобы «вражеские силы», пробравшиеся в НКВД КазССР?
На основании решения ЦК ВКП (б) по приказу НКВД СССР от 30 июля 1937 г. по всему Советскому Союзу утвержден персональный состав республиканских краевых и областных троек.
Председатели «Троек» - начальники областных Управлений НКВД, члены «Троек» - первые секретари обкомов КП(б)К или председатели облисполкомов. В период массовых репрессий в 1937, 1938 и начале 1939 гг. начальниками УНКВД были:
Северо-Казахстанского - Панов; Южно-Казахстанского - Демидов; Западно-Казахстанского - Узликов А. П.; Кустанайского - Тюрин М. Е.; Актюбинского - Титов М. Е.; Карагандинского - Кустов Н. Е.; Алма-Атинского - Шабанов; Гурьевского - Михайлов.
На 1 января 1939 г. в управлении госбезопасности НКВД КазССР в числе оперативных сотрудников казахи составляли 180 человек, или 18,2%.
В процессе «чистки» с санкции НКВД СССР начальники УНКВД: Панов, Титов, Тюрин, Михайлов, Кустов, Узликов и Демидов были сняты с работы «за вражескую деятельность и нарушения революционной законности». Начальник УНКВД Южно-Казахстанской обл. Демидов и его заместитель Костенко - арестованы.
Все они были привлечены к ответственности. В этой части заключение комиссии справедливо. Обвинение же во «вражеской деятельности» - надуманное, но сыграло свою роль при решении судьбы, тех из них, кто был осужден за контрреволюционную деятельность или воинские преступления.
Дальнейшая судьба начальников УНКВД - председателей «Троек» сложилась по-разному.
Панов П. С., 1895 г. р., член ВКП (б). В органах ВЧК с 1921 г., капитан ГБ, орденоносец. Репрессирован в 1939 г. Пинталь С. Ф., 1894 г. р., в ВЧК с 1920 г., занимал ответственные должности, в т. ч. в ОГПУ СССР, капитан ГБ, орденоносец. Арестован в августе 1937 г. Расстрелян. Реабилитирован в 1956 г. Ромейко (Асмус) М. К. 1896 г. р., член ВКП (б) с 1918 г. В органах ВЧК с 1918 г., майор ГБ. Арестован 25 мая 1938 г., осужден по ст. 58-1 «а», 58-7-11 УК РСФСР к 15 годам лишения свободы. Умер в лагере (сведений о реабилитации нет). Павлов Н. А., 1903 г. р., член ВКП (б) с 1919 г. Арестован 4 мая 1938 г. Осужден 30 октября 1939 г. по ст. 58-7 на 15 лет лишения свободы (сведений о реабилитации нет). Демидов Ф. П., 1893 г. р., член ВКП (б) с 1918 г. В ВЧК с 1918 г., капитан ГБ, орденоносец. Арестован и осужден в 1939 г. (остальные данные уточняются). Шабанбеков У., 1902 г. р., член ВКП (б) с 1920 г. В органах ВЧК с 1920 г., капитан ГБ. Арестован 14 октября 1937 г. Осужден 22 декабря 1939 г. по ст. 17, 58-8, 58-2 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы (сведений о реабилитации нет). Титов П. Л., 1900 г. р., член ВКП (б) с 1919 г. В ОГПУ с 1920 г., капитан ГБ, орденоносец. Арестован в 1939 г. Осужден 16 декабря 1940 г. по ст. 193-17 «б» к расстрелу (Сведений о реабилитации нет). Тюрин М. Е., 1897 г. р., член ВКП (б) с 1920 г. В органах милиции с 1921 г. В ОГПУ - с 1922 г., капитан ГБ. Осужден к расстрелу 12 мая 1941 г. (сведений о реабилитации нет). Калнинг Б. Я., 1897 г. р., член ВКП (б) с 1920 г. В ВЧК-ОГПУ с 1921 г., капитан ГБ. Арестован в 1939 г. Осужден по ст. 193-17«б» УК РСФСР к 10 годам лишения свободы (сведений о реабилитации нет). Михайлов Анатолий (Ким) Александрович, 1904 г. р., член ВКП (б) с 1929 г. В органах ОГПУ-НКВД с 1929 г. Арестован 12 марта 1939 г., приговорен к расстрелу по ст.193-17 «б» 9 мая 1940 г. Не реабилитирован
Различным мерам наказания за должностные преступления (злоупотребление властью, превышение власти) были подвергнуты также другие ответственные сотрудники НКВД КазССР.
Биографии ответственных сотрудников НКВД КазССР тех лет очень схожи между собой. Выходцы из простых трудовых семей, они в молодые годы вступили в Коммунистическую партию, и тогда же началась их «чекистская» деятельность, проходившая «в жестокой борьбе с классовым врагом». Образование их было незначительным. Благодаря усердию они продвигались по службе: начав с низов, дошли до начальников УНКВД КазССР. Занимая руководящие должности, состояли членами соответствующих руководящих органов Компартии Казахстана. Имели награды «За беспощадную борьбу с контрреволюцией», в т. ч. знак «Почетный работник ВЧК - ОГПУ - НКВД». Назначение на должность начальника УНКВД обязательно санкционировалось решением бюро обкома партии и утверждалось ЦК ВКП (б). Архивы свидетельствуют, что никогда у них не было колебаний в проведении линии партии. Будучи коммунистами, они свято выполняли указания Коммунистической партии и никогда «вражеской деятельности» не вели, и органы НКВД от партии не отрывали. Однако такой миф о «врагах в НКВД» был необходим Сталину, и его приближенным не только для спасения своего престижа, сколько для еще большего его возвеличивания, сумевшего якобы пресечь очередной маневр «врагов социализма».
Рьяно выполняя преступное законодательство, сотрудники НКВД сами стали преступниками. Никто из них не родился извергом. Но безжалостная система, «винтиками» которой они были, превратила их в палачей своего же народа. Беспрерывное участие в пытках арестованных оказывало глубокое отрицательное влияние на психику «чекистов». Факты свидетельствуют, что они с наслаждением глумились над своими жертвами не только на следствии, но и при расстрелах. У других - это приводило к психозам, изменениям эмоциональной сферы. Члены «Троек» УНКВД - первые секретари обкомов КП(б)К и председатели облисполкомов, назначенные приказом НКВД СССР от 30 июля 1937 г., сами, в первую очередь, стали жертвами репрессий как «враги народа». Реабилитированы в 50-е гг. прошлого века.
Временная остановка массовых политических репрессий объясняется тем, что цель диктатуры на этом этапе была достигнута. Прежние кадры, в т. ч. ленинские, перебиты. Но сталинский государственный терроризм еще продолжит свое дело.
В течении же 1939 года в советской карательной деятельности произошел резкий перелом. Система продолжала работать, шли аресты, судебные процессы, работало Особое совещание. Однако, в сравнении с 1937 годом резко сократилось число осужденных (с 290665 до 63889, в том числе к высшей мере наказания - расстрел с 353074 до 2555). Такая тенденция сохранилась в сравнении с 1938 годом. Это явление было промежуточным, определялось рядом факторов, в том числе связывалось с XVIII съездом ВКП(б).
Изуверские и бесчеловечные методы, применяемые в органах госбезопасности, фальсификации дел прекратились только после смерти Сталина (5 марта 1953 г.). Тогда МГБ было ликвидировано и вошло (ненадолго) в единое Министерство внутренних дел СССР.
4 апреля 1953 г. был издан совершенно секретный приказ МВД СССР № 0068 «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия». В приказе очень кратко, но четко изложены те методы, которые постоянно применялись к арестованным по политическим мотивам. «МВД СССР установлено, что в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток: жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер и др. По указанию руководства бывшего МГБ СССР избиения арестованных проводились в оборудованных для этой цели помещениях в Лефортовской и внутренней тюрьмах и поручались особой группе специально выделенных лиц, из числа тюремных работников, с применением всевозможных орудий пыток. Такие изуверские «методы допроса» приводили к тому, что многие из невинно арестованных доводились следователями до состояния упадка физических сил, моральной депрессии, а отдельные из них - до потери человеческого облика. Пользуясь таким состоянием арестованных, следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные «признания» об антисоветской и шпионско-террористической работе.
Подобные порочные методы ведения следствия направляли усилия оперативного состава на ложный путь, а внимание органов ГБ отвлекалось от борьбы с действительными врагами Советского государства».
Только теперь категорически запрещалось применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия. В производстве следствия требовалось строго соблюдать нормы уголовно-процессуального кодекса. Ликвидированы помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, все орудия, посредством которых осуществлялись пытки - уничтожены.
С приказом был ознакомлен весь оперативный состав органов МВД и предупрежден, что впредь за нарушение советской законности будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду не только непосредственные виновники, но и их руководители .
Приказ подписал вновь назначенный 5 марта 1953 г. министр внутренних дел Берия - один из активных создателей советской карательной системы. Вскоре, 26 июня 1953 г., он был арестован, осужден 23 декабря 1953 г. и немедленно расстрелян. Не касаясь политической подоплеки известных событий, замечу, что Берия весьма профессионально, с глубоким знанием изложил суть дела относительно деятельности советской госбезопасности. Однако он придерживался идеологического штампа, утверждая, что «имели место грубейшие извращения советских законов». Наоборот: именно таковы были законы и законность тех лет.
Так закончилась очередная эпопея советской карательной деятельности по политическим мотивам.
Время, казалось бы, резко отделяет нас от эпохи жестоких массовых репрессий. Но наше прошлое не должно быть предано забвению.
Использованная литература:
1. Казахстанская правда от 01.07.2002г. № 121-122.
2. 18 съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 10-21 марта 1939 г. стенографический отчет. Москва, 1939, 742с.
3. Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов. Москва: из-во полит лит-ра, 1991., 459 с.
4. ГА РФ. Ф. Р-8131. Оп. 37. Д. 143. Л. 39. Копия.
5. Из обращения ЦК ВКП(б) к коммунистам - работникам всех ЧК с оценкой деятельности ВЧК и местных ЧК «Известия ВЦИК», № 29 (581), 8 апреля 1919 г.
6. Документы по истории гражданской войны в СССР. Т.1. М., 1940, с. 215-216.
7. ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. Оп. 1. Д. Л. 42. Подлинник. Опубл.: ГУЛАГ: Гласное управление лагерей. 1918-1960. М., 2000. с. 14-15.
8. Распубликовано в № 195 «Известий Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов» от 10 сентября 1918 г.
9. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.54, с. 144.
10. Ленин В.И. Полн. собр. соч., Т.50, с.142-143.
11. Ленин В.И. Полн. собр. соч., Т.39, с.415-425.
12. Сталин И.В. Полн. собр. соч., Т.10, с.234-237.
13. Ленин В.И. Полн.собр.соч., Т. 37, с. 245.
14. Ленин В.И. Полн.собр.соч., Т.36 с. 504.
15. Сталин И. Итоги первой пятилетки. - М.: Партийное издательство, 1933. - С.135-146.
16. Из истории ВЧК. 1917-1921 гг. Сб. документов. - М.: Госполитиздат, 1958.
17. ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960 / Под редак. Акад. А. Н. Яковлева. - М.: МФД, 2002. - С.94.
18. Там же. - С.95.
19. «Инстанцией» - именовалось высшее руководство ЦК ВКП (б) при решении «острых» вопросов «чекисткой» деятельности. / Столяров К. А. Палачи и жертвы. - М., 1998. - С. 66-69.
20. Гинзбург А. Я Тройки НКВД как особый инструмент в системе политических репрессий. // Вестник Университета им. Д. А. Кунаева № 2 (19). 2006. - С. 230-243.
21. АП РК. Ф.708. Оп.1. Д.53. Л.?
22. История сталинского ГУЛАГа. Конец 1920 - первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах (Т.1. Массовые репрессии в СССР) /Отв. Ред. Н. Верт, В. Мироненко. - М.Российская политическая энциклопедия, 2004. - С.290-291.
23. Политические процессы 30-50-х годов. - М.: Политическая литература, 1991. - 150-с.
24. Политические репрессии в Казахстане в 1937-1938 гг. Сборник докум. / отв. редактор Л.Д. Дегитаева. - Алматы: Казакстан, 1998. - С. 336 - (Архив Президента РК).
25. Политические репрессии в Казахстане в 1937-1938 гг. Сборник докум. Отв. редактор Л. Д. Дегитаева. - Алматы: Казахстан, 1998. - С.105-106.
26. АП РК. Ф.708. Оп.1. Д.73. Л.89-90.
27. История органов госбезопасности Казахстана. В 2-х книгах. Кн.1. - Алматы: Академия КНБ РК, 2003. -С.141.
28. Сатирические романы и сказки. - М., 1987. - С. 104.
29. История сталинского ГУЛАГа… - С.124-127
30. ГУЛАГ…- М.: МФД, 2002. - С.441, 442.
31. БАМлаг - лагерь НКВД на строительстве Байкало-Амурской железной дороги, которое велось еще в 30-е гг. ХХ в.
32. История сталинского ГУЛАГа...- Т.4. - С.158-159.
33. История сталинского ГУЛАГа… - Т.1. - С.331-333.
34. Петров Н. В. Скоркин К. В. Кто руководил НКВД. 1934-1941: Справочник / Общество «Мемориал», РГАСПИ, ГАРФ. - М.: Звенья, 1999. - 504 с.
Сталиндік диктатура дәуіріндегі революциялық кеңестік социалистік заңдылықтар - жазалау саясатын жүзеге асырушы ашық және құпия заңдардың, шешімдердің, ұйғарымдардың бірлескен жүйесі. Кеңестік заңдылықтардағы басты рөл және оның орындалуы «халық көсеміне» байланысты болды. Жазалау акцияларының негізі мен шексіз қатігездіктің механизмін жасыру үшін «революциялық, социалистік заңдылықтарды жеке бұзушылықтар бар, өйткені НКВД арасына «халық жауы» енген деген ұстама ұғым болды. Ал шындық адам және оның құқығын аяққа басатын диктатура «заңдылықтары» жазалау жүйесінің негізін және әдістерін білдіреді. Өкінішке орай, жоғарыда айтылған шындық емес, «революциялық, кеңестік заңдылықтарды жеке бұзушылық» деген аңыз сталиндік саяси қуғын-сүргіндер жылдарында ресми, ғылыми, әдеби айналымдарға кіріп, халық санасына енді, қазір де көшіп жүр. Сталиндік диктатураның «заңдылықтары» мәнін қалпына келтіруге уақыт жеткен сияқты
Народным комиссарам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам УНКВД, начальникам Управлений рабоче-крестьянской милиции республик, краев и областей
В ходе работы по изъятию социально-вредных и деклассированных элементов, проводимой в целях предупреждения уголовной преступности и осуждения указанных элементов на тройках, органами НКВД на местах допускаются извращения, к числу которых, в частности, относятся:
1) Осуждение колхозников, хотя и имевших в прошлом приводы и судимости, но вернувшихся к общественно-полезной работе, имеющих большое число трудодней, преступной деятельностью не занимающихся и не связанных с уголовно-преступной средой. Такие факты отмечены по Горьковской обл., где они являлись результатом работы арестованных врагов народа; в некоторых районах той же Горьковской обл. имели место факты фабрикации приводов и искусственное увеличение привлекаемых лиц; составление заключительных постановлений, не соответствующих материалам дела и т.п. Виновные мною строго наказаны.
2) Рассмотрение дел, не подсудных тройкам; в Татарии и других областях тройки выносили решения по делам о грабежах, почему, в результате ограниченных прав троек, грабитель осуждался на меньшие, чем он заслуживал, сроки наказания.
3) Осуждение очевидных воров и уголовников как простых нарушителей паспортного режима и вынесение решений в отношении таких категорий только о выезде из режимных пунктов. Такая практика отмечена в Грузии и Азербайджане, по Тбилиси, Батуми и Баку. Эти решения троек в Грузии и Азербайджане определяли и всю линию работы милиции, которая вместо ареста воров отбирала у них по 5—6 подписок о выезде из режимного пункта, что приводило к полной безнаказанности уголовников.
4) Применение условного осуждения или осуждения к принудработам.
5) Вынесение решений по делам о несовершеннолетних преступниках, не достигших 16-летнего возраста, и осуждение в лагеря вместо направления их в закрытые трудколонии НКВД в установленном порядке (Горьковская обл., БССР и др.). В то же время не вскрываются взрослые организаторы преступности, виновные в разложении несовершеннолетних, содержатели притонов подростков, где эти подростки вовлекаются в преступления. Имеются и другого порядка нарушения, когда дела на взрослых воров-рецидивистов, арестованных за конкретные преступления, вместо рассмотрения их на тройках передаются в суды.
Отмечаю, что в практике работы милиции все еще имеют место факты, когда в отношении хулиганов-рецидивистов допускается в виде наказания только штраф, не считаясь с тем, что злостные хулиганы представляют из себя кадры, перерастающие в грабителей. Все указанные извращения и нарушения влекут за собой — с одной стороны, грубое нарушение революционной законности и, с другой, — ослабление удара по уголовным элементам.
Приказываю:
1) Приказ № 00192-35 г. и объявленную этим приказом инструкцию тройкам НКВД отменить.
2) Ввести в действие объявленную при этом новую инструкцию по работе троек НКВД.
3) Изъятие уголовно-деклассированного элемента производить повседневно, не допуская производства массовых операций или кампанейства. На тройках внимательно изучать все обстоятельства каждого рассматриваемого дела.
4) При вынесении своих решений тройкам НКВД руководствоваться правами, предусмотренными положением об Особом совещании при НКВД, и выносить следующие административные решения:
а) о заключении в лагеря НКВД на срок до 5 лет,
б) о высылке из крупных промышленных городов в нережимные местности в пределах республики, края, области на срок до 5 лет.
Примечание:
а) осужденных на сроки ниже 3 лет направлять в местные исправительно-трудовые колонии; б) ссылку по решениям троек производить только в определенные места в пределах нережимной местности своей области, края, республики.
5) Строго следить за тем, чтобы решения троек по каждому конкретному делу действительно соответствовали бы степени общественной опасности рассматриваемого лица; не выносить решений на срок свыше 2 лет заключения за простое первичное нарушение обязательств о выезде из режимной местности, ограничиваться высылкой этих лиц на срок 1—3 года, в тоже время деклассированного вора заключать в лагеря.
6) Точно выполнять прилагаемую инструкцию. Следить за тем, чтобы протоколы троек велись в соответствии с § 5 инструкции, содержали все установочные данные на рассматриваемых лиц, имели подписи членов тройки и прокурора и своевременно направлялись начальнику Главного управления рабоче-крестьянской милиции для представления на Особое совещание.
Ссылки на статьи Уголовного кодекса при предъявлении обвинения в заключительных постановлениях, а также в протоколах троек не делать; указывать, что арестованный обвиняется и осуждается как СВЭ в порядке настоящего приказа.
Не допускать нарушения 15-дневного срока ведения следствия и рассмотрения дел на тройках.
7) По решениям троек о делах, по которым имеется протест прокурора, составлять отдельные протоколы с изложением мотивов обеих сторон и направлять эти протоколы, вместе с делами, через начальника ГУРКМ НКВД на рассмотрение Особого совещания НКВД СССР.
8) Не рассматривать на тройках дела на лиц, бежавших из лагерей и тюрем или уклонившихся от отбытия наказания, у которых сроки действующих приговоров превышают права троек; направлять таких лиц в лагеря для отбытия срока или нового осуждения их лагерными судами.
За наркома внутренних дел СССР комиссар госбезопасности М . Фриновский
Приложение
Инструкция тройкам НКВД по рассмотрению дел об уголовных и деклассированных элементах и о злостных нарушителях положения о паспортах
Для предварительного рассмотрения дел об уголовных и деклассированных элементах, а также о лицах, злостно нарушающих паспортный режим, в союзных республиках (за исключением Украины и Казахстана), в автономных республиках, краях и областях, входящих в состав РСФСР, а также в областях Украинской и Казахской ССР организуются тройки в составе: народного комиссара союзной, автономной республики или его заместителя (начальника УНКВД или его заместителя), членов: начальника Управления милиции и начальника соответствующего отдела, чье дело разбирается на тройке. Участие прокурора в заседании тройки обязательно.
Рассмотрению троек подлежат дела:
а) о лицах, имеющих судимости или приводы за уголовные преступления и не порвавших связи с уголовно-преступной средой;
б) о лицах, хотя не имеющих судимостей и приводов, но не занятых общественно-полезным трудом, не имеющих определенного местожительства и связанных с уголовно-преступной средой, в том числе о всех притоносодержателях и скупщиках краденого;
в) о ворах-рецидивистах, уличенных в конкретных преступлениях, хотя и имеющих определенное местожительство и прикрывающихся работой на предприятиях, заводах, в учреждениях;
г) о хулиганах-рецидивистах, приговаривавшихся ранее судами за хулиганство не менее двух раз к тюремному заключению или к принудработам на срок от 1 года и более, в случае совершения ими хулиганства, вызывающего необходимость привлечения их снова в уголовном порядке;
д) о нищих-профессионалах;
е) о злостных нарушителях паспортного режима, а именно: о лицах, отказавшихся добровольно выехать из местности, проживание в которой им запрещено в связи с невыдачей паспорта или непропиской, и нарушивших данную ими подписку о выезде в указанный милицией срок, а также о лицах, самовольно возвратившихся в местность, в которой им было запрещено проживание.
При рассмотрении дел о нарушителях паспортного режима тройки обязаны проверить правильность и основательность лишения гражданина права проживания в данной режимной местности и целесообразность такого решения, в соответствии с чем органы милиции обязаны обеспечить наличие в деле следующих данных:
а) когда, кем и на каких основаниях нарушителю запрещено проживать в данной режимной местности;
б) кем и когда отобрана у привлеченного подписка о выезде из режимной зоны и объяснения привлеченного о причинах невыезда. Подписка привлеченного о выезде из режимной зоны должна обязательно прилагаться к делу.
При направлении на рассмотрение тройки дел о лицах, указанных в § 2 настоящей инструкции, органы милиции обязаны представить следующие материалы:
а) постановление о задержании с указанием причины задержания;
б) справку о судимости или о приводах;
в) следственные материалы, т.е. протоколы допроса привлеченных, свидетелей и вещественные доказательства, если таковые имеются;
г) в необходимых случаях — справки о состоянии здоровья;
д) краткое заключительное постановление.
Рассмотрение каждого дела тройкой производится с обязательным вызовом на заседание тройки привлеченного. Если арестованный содержится вне краевого, областного центра, то перед отправкой дела на рассмотрение тройки арестованный допрашивается начальником горотдела милиции совместно с прокурором, причем этот совместный допрос обязательно протоколируется, протокол приобщается к делу, а арестованный на тройку не вызывается.
По рассмотренным на тройках делам ведется протокол, в котором указываются все собранные на рассматриваемое лицо материалы, краткое его объяснение, когда и за что задержан, где содержится под стражей и все новые данные, выявленные в процессе рассмотрения дела на заседании тройки. В резолютивной части протокола указывается, кому какая административная мера предлагается и с какого числа считается начало ее срока.
Тройка обязана рассмотреть представленные ей дела не позже 15 дней после возникновения дела (арест, привод и т.п.)
Решение тройки при отсутствии возражений прокурора приводится в исполнение немедленно, а протокол направляется на утверждение Особого совещания НКВД.
При наличии разногласий приведение в исполнение решения тройки приостанавливается, и дело переносится на рассмотрение Особого совещания НКВД.
Изъятие уголовного и деклассированного элемента и нарушителей паспортного режима должно производиться повседневно, а не в порядке кампанейства или путем массовых операций. При рассмотрении дел тройки должны тщательно и внимательно изучать все обстоятельства каждого дела и в точности руководствоваться инструкцией ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 мая 1933 г.47
За народного комиссара внутренних дел ССР комкор М. Фриновский
Прокурор Союза ССР А. Вышинский
Еще занимательно, что в мае 1938 года Фриновский с Вышинским, судя по этому Приказу были не в курсе о проходившей операции по приказу 00447
И т. д.), и выносить приговоры по результатам расследования, а также пересматривать решения Военной коллегии Верховного суда. Особое совещание имело право выносить приговоры о тюремном заключении, ссылке или высылке обвиняемых, а также о применении других мер наказания. В 1941-45 годах могло приговаривать к смертной казни. ОСО не следует путать с «Особыми тройками НКВД ».
Особое совещание было сформировано соответствующим постановлением ЦИК СССР. В состав его входили:
Особое совещание не входило в судебную систему. Приговоры особым совещанием выносились во внесудебном порядке - «по результатам расследования» . Совещание не было связано процессуальными нормами, рассмотрение дела велось без соблюдения принципа состязательности и беспристрастности, обвиняемому не полагался адвокат. Допускалось рассмотрение дела и вынесение приговора в отсутствие обвиняемого (на практике абсолютное большинство дел рассматривались заочно).
Орган, который можно считать прообразом Особого совещания, появился во времена царствования Петра I . Реформы управленческого аппарата России , затеянные Петром, породили в громадных размерах взяточничество и казнокрадство. Поняв, что обычными полицейскими мерами и судом с коррупцией бороться невозможно, Пётр создал так называемые «Особые комиссии по расследованию». Каждая такая комиссия состояла из трёх офицеров гвардии - майора, капитана и поручика. Комиссия имела право требовать объяснений от любых чинов государственной администрации, привлекать их к суду, принимать решение о виновности и выносить приговор. Комиссиям предписывалось «вершить суд согласно здравому смыслу и справедливости», то есть без требования соблюдения закона и судебных формальностей.
Особое совещание в том виде, которое оно имело позже в СССР, появилось в Российской империи в XIX веке. Этот орган именовался «Особое совещание при Министерстве внутренних дел», его создание было утверждено императором Александром III в 1881 году. Согласно статье 34 положения о государственной охране Особое совещание могло приговаривать к ссылке «в отдалённые места империи» на срок до 5 лет. Многие известные русские революционные деятели, в том числе Ленин , Сталин , Дзержинский , ссылались по его решению. Особое совещание существовало до года, пока не было уничтожено вместе с многими государственными учреждениями.
Всего за время существования Особым Совещанием было осуждено 442 531 человек, в том числе к высшей мере наказания 10 101 человек, к лишению свободы 360 921 человек, к ссылке и высылке (в пределах страны) 67 539 человек и к другим мерам наказания (зачет времени нахождения под стражей, высылка за границу, принудительное лечение) 3 970 человек. .
Из-за огромного потока дел (в последние годы за один день иногда рассматривалось более 1000 дел на одном заседании) говорить о какой-то объективности рассмотрения дел не приходится . Разбирательство на основании только материалов дела приводило к игнорированию любых доказательств, которые говорили бы в пользу обвиняемого - их просто не вносили в дела. Внесудебный порядок рассмотрения не требовал от работников следствия (которые заведомо знали, как будет разбираться дело) действительно глубокого и всестороннего исследования дела, поиска действительных доказательств. Вместо этого следствие пыталось любым способом добыть любые, даже самые сомнительные, свидетельства виновности. В результате приговоры выносились без достаточных юридических оснований.
В то же время некоторыми отмечается, что деятельность внесудебных репрессивных органов, в том числе ОСО и «Особых троек», оказала благотворное влияние на криминогенную обстановку в стране, позволив изолировать без судебных процедур большое количество уголовников-рецидивистов: в приказе НКВД СССР от 17 марта по итогам работы за год приводятся следующие цифры: по сравнению с годом в СССР число вооружённых грабежей снизилось на 45 процентов, невооружённых грабежей - на 46 процентов, квалифицированных краж - на 32 процента, конокрадства - на 55 процентов. К концу 1930-х годов была полностью уничтожена организованная преступность, существенный урон был нанесён преступности профессиональной.
Wikimedia Foundation . 2010 .
У этого термина существуют и другие значения, см. Особое совещание. Особое совещание (ОСО) в разные годы «Особая комиссия при НКВД», «Особое совещание при ОГПУ», «Особое Совещание при НКВД СССР», «Особое Совещание при МГБ СССР»; в СССР с… … Википедия
Особое совещание при НКВД СССР - орган внесудебной репрессии в 1930 1950 гг. Создано согласно постановлению ЦИК от 10.07.1934 г. в составе наркома, его заместителей, Уполномоченного НКВД Союза по РСФСР, начальника Главного управления милиции, наркома внутренних дел… … Краткий словарь историко-правовых терминов
Особое совещание («Особое совещание при Коллегии ГПУ», позже «Особое совещание при Коллегии ОГПУ», «Особое Совещание при НКВД СССР», «Особое Совещание при МГБ СССР»; ОСО) в СССР в 1922 1953 годы внесудебный орган, имевший полномочия… … Википедия
В Российской империи название некоторых комиссий смешанного состава из административных лиц и представителей общества для рассмотрения различных важных вопросов и разработки законопроектов в различных областях. Существовали: Особое совещание по… … Википедия
Особое совещание в России и СССР название некоторых комиссий смешанного состава из административных лиц и представителей общества для рассмотрения различных важных вопросов и разработки законопроектов в различных областях. Содержание 1 В… … Википедия - Особое совещание («Особое совещание при Коллегии ГПУ», позже «Особое совещание при Коллегии ОГПУ», «Особое Совещание при НКВД СССР», «Особое Совещание при МГБ СССР»; ОСО) в СССР в 1922 1953 годы внесудебный орган, имевший полномочия… … Википедия
Права человека в СССР комплекс вопросов реализации прав человека (основных свобод и возможностей в экономической, социальной, политической и культурной сферах) в СССР. Большинство подобных вопросов регулировалось конституциями СССР… … Википедия
Правовые полномочия Особого совещания
Впервые Особое совещание было учреждено в России при МВД в 1881 г. императором Александром III по представлению министра внутренних дел графа Игнатьева и согласно ст. 34 положения о государственной охране имело право ссылки до 5 лет в отдаленные места империи.
По решениям Особого совещания МВД России в Нарым, Туруханский край ссылались такие видные партийные деятели, как В.И.Ленин, Л.Д.Троцкий, И.В.Сталин, Ф.Э.Дзержинский и другие.
После революционных событий 1917 г. Особое совещание, как и многие другие государственные органы, перестало существовать.
Вспомнили о нем в 1922 г. На проходившем в то время съезде врачей выступления докладчиков были резко антисоветскими. Законных оснований для привлечения их к уголовной или административной ответственности за взгляды не было. В этой связи возник вопрос о методах воздействия на этих лиц.
В докладной записке ГПУ Сталину 9 мая 1922 г., учитывая невозможность постановки целого ряда дел в судебном порядке и одновременно необходимость избавиться "от наглых и вредных элементов", было предложено внести дополнения в положение о ГПУ от 6 февраля 1922 г. и предоставить ему права административной ссылки в определенные губернии на срок до 2 лет за антисоветскую деятельность, причастность к шпионажу, бандитизм и контрреволюцию или высылки из пределов РСФСР на тот же срок неблагополучных русских и иностранных граждан.
8 июня 1922 г. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение о разработке проекта постановления ВЦИК об административной высылке.
31 июля 1922 г. ГПУ был подготовлен и направлен в Политбюро проект постановления, в котором предлагалось создать при НКВД Особое совещание из представителей НКВД и НКЮ, состав которого должен был утверждаться Президиумом ВЦИК.
В проекте постановления срок административной высылки не мог превышать 5 лет с утратой для высланного активного и пассивного избирательного права на время высылки, причем высылка за границу могла быть и без указания срока, то есть до постановления об ее отмене.
Высланный должен был находиться под гласным надзором местных органов ГПУ. Его местожительство определялось ГПУ, в район которого он поступал согласно указаниям Особого совещания.
Таким образом, по настоящему проекту постановления Особое совещание при НКВД должно было иметь те же права, что и Особое совещание при МВД России 1881 г.
10 августа 1922 г. Президиум ВЦИК рассмотрел проект постановления и утвердил его в следующем виде:
"1. В целях изоляции лиц, причастных к контрреволюционным выступлениям, в отношении которых испрашивается у Президиума ВЦИК разрешение на изоляцию свыше 2-х месяцев, в тех случаях, когда имеется возможность не прибегать к аресту, установить высылку за границу или в определенные местности РСФСР в административном порядке.
2. Рассмотрение вопросов о высылке отдельных лиц возложить на особую Комиссию при НКВД, действующую под председательством Наркома Внутренних Дел и представителей от НКВД и НКЮ, утверждаемых Президиумом ВЦИК.
3. Постановления о высылке каждого отдельного лица должны сопровождаться подробными указанными причин высылки.
4. В постановлении о высылке должен указываться район высылки и время ее.
5. Список районов высылки утверждается Президиумом ВЦИК по представлению Комиссии.
6. Срок административной высылки не может превышать 3-х лет.
7. Лица, в отношении которых применена административная высылка, лишаются на время высылки активного и пассивного избирательного права.
8. Высланные в известный район поступают под надзор местного органа ГПУ, определяющего местожительство выселяемого в районе высылки.
9. Побег с места высылки или с пути следования к нему карается по суду согласно ст. 95 Уголовного кодекса"1.
Существенное отличие принятого постановления от проекта в том, что срок наказания снижен с 5 до 3 лет и изменено название: вместо Особого совещания - Особая комиссия. По-видимому, эти изменения были связаны с тем, что старое название ассоциировалось с Особым совещанием, существовавшем в царское время.
После принятия данного положения можно было принимать решительные меры по высылке граждан, не желавших строить коммунистическое общество. Были подготовлены списки, которые Политбюро утвердило. После чего и состоялось широко известное выселение интеллигенции 1922 г. за границу.
28 марта 1924 г. Президиум ЦИК СССР утвердил новое положение о правах ОГПУ в части административных высылок, ссылок и заключения в концентрационный лагерь, в котором он предоставил ОГПУ право в отношении лиц, признаваемых ими социально опасными:
"а) высылать таковых из местностей, где они проживают, с запрещением дальнейшего проживания в этих местностях на срок не свыше 3 лет;
Б) высылать таковых из тех же местностей с запрещением проживания, сверх того, в ряде областей или губерний, согласно списка, устанавливаемого ОГПУ на тот же срок;
В) высылать с обязательным проживанием в определенных местностях по специальному указанию ОГПУ и обязательным в этих случаях гласным надзором местного отдела ГПУ на тот же срок;
Г) заключать в концентрационный лагерь сроком до 3 лет;
Д) высылать за пределы государственной границы Союза ССР на тот же срок"2.
В административном порядке теперь можно было не только ссылать, высылать в отдаленные районы России, но и заключать в концлагерь. Вынесение этих постановлений возлагалось на создаваемое Особое совещание, которое формировалось в составе 3 членов Коллегии ОГПУ, по назначению председателя ОГПУ с обязательным участием Прокурорского надзора. Аналогичные Особые совещания создавались в союзных республиках. Таким образом, через два года вновь вернулись к прежнему названию, которое было отвергнуто в 1922 г.
Особое совещание при ОГПУ стало решать вопросы о применении административных мер воздействия в отношении лиц, причастных к контрреволюционной деятельности, шпионажу и другим видам государственных преступлений.
Право высылки за границу и заключение в концентрационный лагерь принадлежало исключительно Особому совещанию при ОГПУ. Постановления Особого совещания ГПУ союзных республик о высылке за пределы республики и заключении в концлагерь вступало в силу после утверждения Особым совещанием ОГПУ.
При создании НКВД в 1934 г. было изменено Положение об Особом совещании при НКВД.
Над проектом положения об Особом совещании по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 марта 1934 г. работала комиссия в составе: Кагановича Л.М., Ягоды Г.Г., Берия Л.П., Леплевского И.М., Вышинского А.Я., Прокофьева Г.Е., Агранова Я.С., Балицкого В.А., Реденса С.Ф., Бельского Л.Н., Крыленко Н.В. и др.
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 5 декабря того же года Особому совещанию при НКВД СССР было представлено право рассматривать все дела о лицах, признаваемых общественно опасными, и применять к ним меры наказания до 5 лет лишения свободы.
"1. Для рассмотрения дел о преступлениях, не подлежащих разбору в судебном порядке, а также дел о лицах по своей деятельности или в связи с преступной средой представляющих государственную или общественную опасность, образовать при комиссаре НКВД Особое совещание под его председательством.
В состав Особого совещания включить:
А) 2 заместителей НКВД
б) начальника управления НКВД в УССР
в) начальника управления НКВД в ЗСФСР
г) начальника управления НКВД в БССР
д) начальника управления НКВД в Московской обл.
е) начальника главного управления РКМ
ж)начальника главного управления исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений.
Обязать прокурора Союза ССР или же заместителя присутствовать на Особом совещании с правом входить в случае не согласия с решениями Особого совещания со своими представлениями в ЦИК Союза ССР.
2. Представить Особому совещанию право ссылки на срок до 5 лет в местности, устанавливаемые особым списком, лиц, признаваемых общественно опасными, с обязательным проживанием этих лиц в указанных местностях и с гласным надзором над ними, а также заключения этих лиц в ИТЛ на тот же срок и высылки за пределы СССР.
3. Постановление о ссылке и заключении в ИТЛ каждого отдельного лица должно сопровождаться указанием причины применения этих мер, района ссылки и срока.
4. Народному комиссару Внутренних дел предоставляется право:
а) в зависимости от поведения сосланных или заключенных в ИТЛ в административном порядке (решениями Особого совещания) на основании отзывов соответствующих органов НКВД сокращать срок пребывания в ссылке или в исправительно-трудовом лагере, либо удлинять этот срок в пределах срока, указанного в пункте 2-м;
б) освобождать от дальнейшего пребывания в специальных трудовых населениях"3.
Цель всех этих преобразований была одна - сузить компетенцию органов государственной безопасности на применение внесудебных полномочий. Одновременно была ликвидирована судебная Коллегия ОГПУ и тройки.
Планировалось, что значительная масса уголовных дел, ранее проходивших во внесудебном порядке, должна была быть направлена на рассмотрение в судебные органы.
В связи с этим Политбюро ЦК ВКП(б) 15 июля 1934 г. утвердило проект постановления ЦИК о работе судов и Прокуратуры.
Согласно этому документу по делам, расследуемым НКВД СССР и его местными органами, надзор осуществляется Прокуратурой СССР и прокуратурами союзных и автономных республик, краев и областей в соответствии с ранее принятой инструкцией от 8 мая 1933 г. Направление дел в Особое совещание и в судебные органы должно было осуществляться согласно утвержденному Положению о НКВД СССР.
Президиум ЦИК СССР принял постановление, согласно которому расследуемые НКВД СССР и его местными органами дела о государственных преступлениях, за исключением указанных ниже, подлежали рассмотрению по подсудности в Верховном Суде Союза ССР, верховных судах союзных республик, краевых и областных судах, а также в главных судах автономных республик.
Для рассмотрения этих дел при названных судебных учреждениях Союза ССР и союзных республик организовывались специальные Судебные Коллегии в составе председательствующего и двух членов суда.
Расследуемые НКВД СССР и его местными органами дела об измене родине, о шпионаже, терроре, взрывах, поджогах и иных видах диверсий подлежали рассмотрению военной коллегии Верховного Суда СССР и военных трибуналов округов по подсудности. Дела о преступлениях на железнодорожном и водном транспорте подлежали рассмотрению транспортной и водной коллегий Верховного Суда СССР и линейных железнодорожных и водных судов по принадлежности. Все остальные дела подлежали рассмотрению в народных судах в общем порядке.
Для рассмотрения протестов на постановления пленумов и президиумов верховных судов союзных республик, а также протестов на приговоры, решения и определения коллегий Верховного Суда СССР была учреждена Судебно-надзорная коллегия Верховного Суда СССР.
Учитывая это, было признано необходимым увеличить штаты судов и военных трибуналов.
После проведенных реформ, 31 марта 1936 г., Вышинский А.Я. писал Сталину И.В., что практика работы Особого совещания при НКВД СССР показала, что количество осужденных к ИТЛ, колониям и тюрьмам сильно возросло, достигнув к 1 октября 1935 г. - 1.251.501 чел.
Ягода Г.Г. в ответ на записку Вышинского А.Я. писал, что в 1935 г. по СССР ГУГБ привлечено к ответственности 293.681 чел. Из них передано в Прокуратуру и суды 228.352 чел., прошло по решениям Особого совещания - 33.823 чел.
В ответ Вышинский указал, что на 1 октября 1935 г. - 1.251.501 чел. содержались в лагерях, тюрьмах и колониях, а на 1 января 1932 г. - 519.501 чел. Рост заключенных составил 210,9%. Он обвинил Ягоду в подтасовке фактов: "Надо рассматривать всех осужденных вместе по Особому совещанию - 33.823 чел. и по тройкам - 122.000. Всего более 150000 чел".
В свою очередь Ягода обвинил Вышинского в его желании ликвидировать Особое совещание. На что последний писал: "В моей записке был поставлен вопрос отнюдь не об упразднении Особого совещания НКВД, а об ограничении компетенции Особого совещания как административного суда, который рассматривает дела заочно, без свидетелей, а в ряде случаев только на основании агентурных данных или на основании лишь одного свидетеля"4.
Таким образом, несмотря на желание ограничить внесудебные полномочия НКВД СССР на деле получилось иначе.
8 апреля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) во изменение своего постановления от 28 октября 1934 г. утвердило новое положение об Особом совещании при НКВД в следующей редакции:
"1.Предоставить НКВД право в отношении лиц, признанных общественно опасными, ссылать на срок до 5 лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливается НКВД, высылать на срок до 5 лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах СССР, заключать в ИТЛ и в изоляционные помещения при лагерях на срок до 5 лет, а так же высылать за пределы СССР иностранных подданных, являющихся общественно опасными.
2. Предоставить Наркомвнуделу право в отношении лиц, подозреваемых в шпионаже, вредительстве, диверсиях и террористической деятельности, заключать в тюрьму на срок от 5 до 8 лет.
3. Для осуществления указанной в п.п.1 и 2 при Народном Комиссаре внутренних дел под его председательством действует Особое совещание в составе:
А) Заместителей НКВД
б) Уполномоченного НКВД по РСФСР
в) Начальника Главного Управления РКМ
г) Народного комиссара союзной республики, на территории которой возникло дело.
4. В заседаниях Особого совещания обязательно участвует Прокурор Союза ССР или его заместитель, который, в случае несогласия как с самим решением Особого совещания, так и с направлением дела на рассмотрении Особого совещания, имеет право протеста в Президиум ЦИК Союза ССР.
В этих случаях решение Особого совещания приостанавливается впредь до постановления по данному вопросу Президиума ЦИК.
5. Постановление Особого совещания о ссылке и заключении в ИТЛ и тюрьму каждого отдельного лица должно сопровождаться указанием причины применения этих мер, района ссылки и срока..."4.
Согласно этому постановлению вновь, как и раньше, полномочия Особого совещания возрастают.
После периода массовых репрессий 1937-1938 гг. с конца 1938 г. Особое совещание при НКВД СССР, руководствуясь постановлением СНК и ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия", принимало к своему рассмотрению дела лишь о тех преступлениях, доказательства по которым не могли быть оглашены в судебных заседаниях по оперативным соображениям.
Однако такое положение вещей длилось не долго. К середине 1939 г. Прокурор СССР Вышинский А.Я. докладывал в Политбюро ЦК ВКП(б) о возрастании количества дел, проходящих через Особое совещание, где на каждом заседании рассматривалось от 200 до 300 дел.
При таком положении вещей не исключалась возможность принятия ошибочных решений. Вышинский по этому поводу предлагал установить такой порядок работы Особого совещания, чтобы заседания его созывались чаще с рассмотрением в каждом заседании меньшего количества дел.
5 февраля 1939 г. Берия Л.П. и Вышинский А.Я. доложили Сталину И.В. о том, что "Особым совещанием ОГПУ-НКВД и тройками на местах за время с 1927 г. осуждено к различным мерам наказания (к заключению в лагеря, ссылке, высылке) - 2.100.000 чел."5.
21 декабря 1940 г. Особому совещанию при НКВД СССР было предоставлено право применять конфискацию имущества по делам о спекуляции, контрабанде, по контрреволюционным и другим преступлениям, когда следствием установлено, что имущество приобретено незаконным путем или было использовано в преступных целях.
Вопреки установленному действующим законодательством порядку подсудности все большее и большее количество дел передавалось на рассмотрение Особого совещания.
В ноябре 1941 г. в связи с военной обстановкой постановление ГКО от 17 ноября 1941 г. наделило Особое совещание НКВД СССР правом с участием прокурора СССР по возникающим в органах НКВД делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела. Эти решения были окончательными и в кассационном порядке не пересматривались.
После окончания Великой отечественной войны права Особого совещания оставались такими же, как и в военной обстановке.
Единственным послаблением было то, что 27 февраля 1946 г. на основании решения Особого совещания при НКВД СССР были освобождены из-под стражи лица, ранее осужденные этим органом 15 июля 1942 г. к заключению в ИТЛ НКВД до окончания войны. Этим решением им было разрешено свободное проживание на территории СССР, кроме режимных местностей.
В 1946 г. Особое совещание МГБ СССР состояло из секретариата и 3-х отделений:
1-е отделение занималось рассмотрением следственных дел, составлением заключений по делам, готовило доклады по делам Особого совещания и по указанию председателя Особого совещания;
2-е отделение рассматривало материалы, связанные с пересмотром ранее вынесенных решений Особого совещания, а также занималось рассмотрением жалоб, заявлений и материалов о снятии судимости;
3-е отделение подготавливало заседания Особого совещания и повестки, составляло протоколы Особого совещания и вело учет всех дел.
Всего в штате Особого совещания при МГБ СССР было 50 чел.
В послевоенный период Президиум Верховного Совета и Совета Министров Союза ССР издал еще ряд указов и постановлений, по которым были расширены права Особого совещания.
Предоставление Особому совещанию широких прав внесудебного рассмотрения дел и применения любых мер наказания в условиях войны, не вызывалось необходимостью в мирное время, и тем не менее такие права сохранялись.
Это привело к тому, что за послевоенные годы значительная часть дел, расследуемых органами госбезопасности, в нарушение основного законодательства о подсудности направлялась органами МГБ не в судебные органы, а в Особое совещание при МГБ СССР, где, конечно, как управлению министерства, так и его местным органам значительно проще было добиться обвинительного приговора, нежели в суде.
Такое положение породило у значительной части работников следственных аппаратов органов МГБ безответственное отношение к расследованию дел о государственных преступлениях. По многим делам следствие проводилось поверхностно и в ряде случаев необъективно, не вскрывались с должной полнотой преступления, не уделялось должного внимания сбору бесспорных доказательств вины.
Работники органов МГБ, будучи уверенными, что дела будут рассматриваться в Особом совещании заочно, без вызова обвиняемого и свидетелей, собирали и приобщали к делу лишь такие документы и показания, которые говорили против обвиняемого, опуская все то, что хотя в какой-либо мере оправдывало или смягчало его вину.
Нередкими были случаи, когда решения по направляемым делам в Особое совещание предопределялось еще до ареста, что вело к поспешным, преждевременным, а иногда и необоснованным арестам. Допрос агентуры в качестве свидетелей превратился из крайнего средства в обычное явление.
Само Особое совещание, будучи чрезмерно перегруженным большим количеством дел, не обеспечивало тщательного, всестороннего их рассмотрения и иногда допускало грубые ошибки.
Все это способствовало снижению качества как агентурной, так и следственной работы, вело к укоренению порочных методов в работе, к нарушениям законов.
13 февраля 1950 г. МГБ доложило в ЦК ВКП(б) Сталину о состоявшемся 10 февраля заседании Особого совещания, на котором были рассмотрены дела на 1592 чел. Естественно, ни о каком серьезном рассмотрении этих дел не могло быть и речи.
Но Сталина в большей степени интересовала процедура ответственности за побеги, нежели процедура осуждения за один день более полутора тысяч человек. Он поставил перед Абакумовым вопрос: "А кто отвечает за побеги?"
Учитывая все это, в МГБ СССР обсудили вопрос о работе Особого совещания и посчитали необходимым:
Все следственные дела, расследуемые органами МГБ, как правило, направлять на рассмотрение в соответствующие суды по подсудности. На рассмотрение Особого совещания при МГБ СССР предлагалось направлять дела только о таких преступлениях, доказательства по которым в силу их особого характера не могли быть оглашены в судебном заседании. Предлагалось предоставить Особому совещанию право применять по рассмотренным делам предусмотренные законом меры наказания до 10 лет лишения свободы.
Права Особого совещания в части применения ссылки, высылки и направления на спецпоселение лиц, признаваемых общественно опасными по связям с прошлой деятельностью, сохранялись без изменений.
Кроме того, по данному проекту Особое совещание при НКВД и МГБ СССР могло применять снижение сроков наказания и условно-досрочное освобождение к лицам, осужденным судебными органами за их отличные показатели в производственной работе в лагерях.
МГБ СССР совместно с Министерством юстиции и Прокуратурой СССР посчитало, что Особое совещание при МГБ СССР должно рассматривать указанные вопросы не иначе, как по специальным постановлениям Правительства СССР.
При этом был представлен проект Указа Президиума Верховного Совета СССР и Проект Положения об Особом совещании при МГБ СССР, согласованные с Министром юстиции Горшениным и Генеральным прокурором СССР Г.Сафоновым.
Проект положения об Особом совещании при Министре госбезопасности СССР предусматривал предоставление ему права рассматривать расследуемые органами МГБ СССР дела:
О лицах, признаваемых общественно опасными по своим связям с преступной средой или по прошлой деятельности;
о преступлениях, доказательство по которым в силу их характера не могли быть оглашены в судебных заседаниях;
другие дела - по отдельным Указам Президиума Верховного совета СССР или постановлениям Правительства СССР.
Дела на рассмотрение Особого совещания могли направляться только с санкции прокурора.
По рассмотренным делам Особое совещание при МГБ СССР должно было иметь право применять:
Высылку с постоянного места жительства под надзор органов МГБ с запрещением проживания в режимных местностях на срок до 5 лет;
ссылку в отдаленные местности под надзор органов МГБ на срок до 5 лет;
лишение свободы (заключение в лагерь или тюрьму) сроком до 10 лет, а в отношениях лиц, привлеченных по Указу Президиума ВС СССР от 26 ноября 1948 г. и 17 ноября 1951 г. - 20 лет каторжных работ;
ссылку и поселение под надзор органов МГБ в соответствии со ст. 2-й Указа Президиума ВС СССР от 21 февраля 1948 г. выселение вместе с семьей на постоянное место жительство в отдаленные местности (на спецпоселение) под надзор органов МГБ - в случаях, предусмотренных отдельными Указами Президиума ВС СССР или в постановлении Правительства СССР, высылку за пределы Советского Союза, принудительное лечение, конфискацию имущества (полную или частичную) в порядке, установленном Указом Президиума ВС СССР от 23 декабря 1940 г.
Председателем Особого совещания должен был являться Министр государственной безопасности СССР или его заместитель, членами - заместители министра госбезопасности СССР. В заседаниях Особого совещания должны были обязательно участвовать Генеральный прокурор СССР или его заместитель. Заседания Особого совещания должны были проводиться в составе председателя, двух членов и прокурора.
Предполагалось, что Особое совещание при Министре ГБ СССР могло иметь право по представлениям органов МГБ, Генерального прокурора СССР и его заместителей пересматривать ранее принятые решения и снижать срок ссылки, высылки, лишения свободы, досрочно освобождать или отменять ранее принятые решения в отношении лиц, осужденных Коллегией ОГПУ, Тройками НКВД-УНКВД и Особым совещанием, освобождать от дальнейшего пребывания на спецпоселении и в ссылке на поселении, снимать судимость с лиц, судимых Коллегией ОГПУ, Тройками НКВД-УНКВД и Особым совещанием.
15 июля 1951 г. Игнатьев С.Д. передал Сталину предложения о реорганизации Особого совещания. В ответ Сталин попросил его доложить вопрос лично. 28 декабря 1951 г. Игнатьев еще раз доложил Сталину проект реорганизации Особого совещания при МГБ СССР. Реакция Сталина неизвестна, однако никаких реорганизаций Особого совещания в дальнейшем не проводилось.
После смерти Сталина Президиум ЦК КПСС 12 августа 1953 г. утвердил постановление о ликвидации Особого совещания при Министре ВД СССР, а 1 сентября 1953 г. утвердил Указ Президиума ВС СССР "Об упразднении Особого совещания при Министре ВД СССР".
Указ Президиума ВС СССР от 1 сентября 1953 г. был издан без опубликования в печати. Он упразднил Особое совещание при Министре внутренних дел СССР, установив при этом, что жалобы и заявления осужденных Коллегией ОГПУ, Тройками НКВД-УНКВД и Особым совещанием об отмене решений, сокращении срока наказания, досрочном освобождении и о снятии судимости должны рассматриваться Прокуратурой СССР с предварительным заключением по этим делам МВД СССР. Верховному суду СССР предоставлялось право пересматривать по протесту Генерального прокурора СССР решения бывших Коллегий ОГПУ, Троек НКВД-УНКВД, Особого совещания при НКВД-МГБ-МВД СССР.
Все следственные дела, расследованные органами МВД, должны были направляться на рассмотрение в соответствующие суды по подсудности.
Таким образом, этим Указом впервые, за всю историю существования, правоохранительные органы были лишены всех внесудебных полномочий.
Была прекращена практика, когда органы государственной безопасности на вполне законных основаниях могли самостоятельно возбуждать дела, вести следствие, выносить приговора и исполнять их.
Общее количество лиц, привлеченных к уголовной ответственности за 1918-1953 гг. равно 4.308.487 чел. Из них около 2.500.000 чел. были осуждены внесудебными органами, в том числе и Особым совещанием. Всего за вышеупомянутый период к высшей мере наказания было приговорено 835.194 чел. Из них более 700.000 чел. были расстреляны по приговорам внесудебных органов, но это, прежде всего, по приговорам троек6. Особое совещание осуществляло свои полномочия по вынесению высшей меры наказания только в период Великой Отечественной войны, и цифра эта несопоставима с вышеуказанной.
1 Архив Президента РФ (АП РФ). - Ф.3. - Оп. 58. - Д.2.
2 Центральный архив ФСБ РФ (ЦА ФСБ РФ) Ф.66. - Оп.1. - Поp.133.
3 АП РФ - Ф.3. - Оп.58. - Д.4.
4 АП РФ. - Ф.3. - Оп. 58. - Д.6.
5 Там же.
6 ЦА ФСБ РФ - Ф 8-ос.- Оп.1.
Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) Мозохин Олег Борисович
Внесудебные полномочия НКВД
10 июля 1934 г. в соответствии с постановлением ЦИК СССР органы государственной безопасности вошли в Народный комиссариат внутренних дел, который возглавил Г. Г. Ягода.
С образованием Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) СССР были упразднены судебная коллегия и «тройки», существовавшие в системе ОГПУ. Право на внесудебные репрессии было сохранено только за Особым совещанием при НКВД СССР (ОСО НКВД СССР).
Политбюро ЦК ВКП(б) 15 июля 1934 г. утвердило проект постановления ЦИК от 10 июля о перестройке судебной системы и о прокуратуре.
Направление дел в Особое совещание и в судебные органы должно было осуществляться Народным комиссариатом внутренних дел Союза ССР и его местными органами согласно утвержденному Положению о Наркоману-деле Союза ССР.
В связи с организацией НКВД и в целях обеспечения правильного рассмотрения передаваемых в судебные органы дел о преступлениях, расследуемых НКВД и его местными органами, Президиум ЦИК СССР постановил расследуемые дела о государственных преступлениях направлять на рассмотрение по подсудности в Верховный суд СССР, верховные суды союзных республик, краевые и областные суды, а также в главные суды автономных республик. Дела об измене родине, о шпионаже, терроре, взрывах, поджогах и иных видах диверсий (ст. 58 ч. 6, 8 и 9) подлежали рассмотрению Военной коллегией Верховного суда Союза ССР и военных трибуналов округов по подсудности. Расследуемые дела о преступлениях на железнодорожном и водном транспорте подлежали рассмотрению Транспортной и Водной коллегией Верховного суда СССР и линейных железнодорожных и водных судов по принадлежности. Все остальные расследуемые теми же органами дела подлежали рассмотрению в народных судах в общем порядке.
По делам, расследуемым Наркомвнуделом Союза ССР и его местными органами, надзор осуществлялся Прокуратурой Союза ССР и прокуратурами союзных и автономных республик, краев и областей в соответствии с инструкцией от 8 мая 1933 г.
При создании НКВД было изменено Положение об Особом совещании при НКВД. Над проектом Положения об Особом совещании по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 марта 1934 г. работала представительная комиссия в составе Л. М. Кагановича, Г. Г. Ягоды, Л. П. Берии, И. М. Леплевского, А. Я. Вышинского, Е. Прокофьева, Я. С. Агранова, В. А. Балицкого, С. Ф. Реденса, Л. Н. Вельского, Н. В Крыленко и др.
27 июля 1934 г. Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину был направлен на ознакомление проект положения об общесоюзном Народном комиссариате внутренних дел. При этом Г. Г. Ягода просил в случае задержки рассмотрения положения об НКВД в целом утвердить Положение об Особом совещании, так как в связи с операциями по очистке городов и транспорта от социально вредных элементов скопилось большое количество арестованных, дела о которых ждали своего рассмотрения.
Но только 28 октября 1934 г. Положение об Особом совещании в Политбюро ЦК ВКП(б) было утверждено.
В соответствии с Постановлением ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 г. мерами наказания, применяемыми Особым совещанием при Народном комиссариате внутренних дел Союза ССР к лицам, признанным общественно опасными, являлись: ссылка на срок до пяти лет под гласный надзор в местности согласно прилагаемому списку; высылка на срок до пяти лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах союзных республик и крупных городах Союза ССР; заключение в исправтруд-лагерь на срок до пяти лет; высылка за пределы Союза ССР иностранных подданных, являющихся общественно опасными.
Кроме того, руководствуясь вышеуказанным постановлением, Особое совещание могло выносить решения о применении гласного надзора по месту постоянного жительства, о принудительном лечении лиц, признанных невменяемыми, о зачете в наказание срока предварительного заключения и об освобождении с прекращением дела.
Право направления дел в Особое совещание предоставлялось наркомам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам У НКВД краев и областей, начальникам дорожно-транспортных отделов НКВД, начальникам особых отделов военных округов и флота, начальнику 3-го (следственного) отдела ГУЛАГ НКВД - по делам, расследуемыми 3-ми отделами лагерей.
Под административной высылкой подразумевалась такая мера наказания, когда лицо, в отношении которого Особым совещанием вынесено такое постановление, выселяется с постоянного места жительства под гласный надзор органов НКВД с запрещением проживания в определенных местностях СССР.
Лица, отданные под гласный надзор по месту постоянного жительства, могли оставаться на жительстве в тех городах и местностях, где они постоянно проживали до ареста. Эти лица могли проживать по паспортам и без предварительного разрешения органов НКВД, не имея права менять место жительства. Органы НКВД, как правило, не должны были препятствовать переезду их на новое место жительства, за исключением режимных местностей. Были утверждены списки местностей, в которых запрещалось проживать лицам, высланным постановлением Особого совещания при НКВД СССР.
Планировалось, что значительная масса уголовных дел, ранее проходивших во внесудебном порядке, должна была направляться на рассмотрение в судебные органы.
Однако это не значит, что во время рассмотрения Положения об ОСО НКВД СССР репрессии были прекращены. Так, В. М. Молотов 19 сентября 1934 г. из Новосибирска направил шифртелеграмму Л. М. Кагановичу, в которой по примеру 1930 г. предложил предоставить право на применение ВМН созданной «тройке» в Западной Сибири в течение сентября и октября месяцев. По его словам, Эйхе был с этим согласен. После согласования этого вопроса Л. М. Каганович, В. М. Молотов и А. А. Жданов решили предоставить права на один месяц «тройке» в составе Рын-дина, Чернова, Шохина утверждать приговоры о ВМН.
При этом поставили в известность И. В. Сталина, отдыхавшего в Сочи. И. В. Сталин 10 октября 1934 г. ответил: «Не пойму, в чем дело. Если можете, лучше бы обойтись без тройки, а утверждать приговоры можно в обычном порядке».
В обычном порядке Политбюро ЦК ВКП(б) 9 ноября 1934 г. во время пребывания Куйбышева в Узбекистане предоставило коллегии в составе Куйбышева, Икрамова, Хаджаева право давать санкции приговаривать к ВМН. 26 ноября 1934 г. оно разрешило комиссии в составе Куйбышева, Попока, Атабаева утверждать приговоры о ВМН по Туркмении без права опубликования в печати. А 28 ноября разрешило комиссии в составе Куйбышева, Шадун-ца, Рахимбаева, Белоцкого, Исакиева право утверждения ВМН по Таджикистану и Киргизии без опубликования в печати.
Юридическим обоснованием вынесения судебными органами приговоров о немедленном расстреле большого количества советских граждан явился закон от 1 декабря 1934 г. Этот закон, изданный после убийства С. М. Кирова, устанавливал ускоренное и упрощенное рассмотрение дел.
«1) Следственным властям - вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком.
2) Судебным органам - не задерживать исполнения приговоров о высшей мере наказания из-за ходатайства преступников данной категории о помиловании, так как Президиум ЦИК Союза ССР не считает возможным принимать подобные ходатайства к рассмотрению.
3) Органам Наркомвнудела - приводить в исполнение приговор о высшей мере наказания в отношении преступников названных выше категорий немедленно по вынесении судебных приговоров».
Это постановление ЦИК СССР открыло возможность для массовых нарушений законности.
27 декабря 1934 г. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение продолжить переселенческую политику и переселить из западных приграничных районов Украины в восточные окраины (Старобельск и т. п.) 7-8 тысяч хозяйств неблагонадежных лиц. При этом на НКВД возлагалась обязанность выслать в порядке репрессии с западных приграничных районов две тысячи антисоветски настроенных семейств. Чистка границы продолжалась. Первые постановления о переселении социально опасного элемента из пограничных районов УССР и БССР были приняты в конце 1929 г. республиканскими совнаркомами. За 1930 г. были выселены 18 473 человек. К 1935 г. все пограничные районы в обязательном порядке были очищены от кулаков и прочих неблагонадежных лиц.
Кроме судебного преследования, усилилась чистка «бывших» людей. Через год после убийства С. М.
Кирова заместитель начальника У НКВД по Ленинградской области Николаев 2 марта 1935 г. докладывал Г. Г. Ягоде, что в ночь с 27 на 28 февраля и с 28 февраля на 1 марта были проведены две операции по «бывшим» людям Ленинграда. Арестованы 330 человек. Из них бывших князей - 21, бывших баронов - 38, бывших графов - 9, бывшей знати (сенаторов - 3, столбовых дворян и т. д.) - 48, бывших генералов - 13, бывших полковников - 26, бывших служащих полиции и жандармерии - 11, бывших банкиров, крупных купцов - 17. Ранее были репрессированы за контрреволюционную деятельность 46 человек. Большинство арестованных было из дворян. Все арестованные подвергались проверке и предварительному следствию. В ночь с 1 на 2 марта была проведена третья операция, были арестованы 168 человек, в ночь со 2 на 3 марта арестованы еще 168 человек, с 3 на4 марта - 164 человека.
13 мая 1935 г. А. Я. Вышинский направил И. В. Сталину и В. М. Молотову письмо (№ 162л.с.), в котором сообщил, что по проведенным операциям в Ленинграде были рассмотрены с 28 февраля по 27 марта 1935 г. 2237 жалоб на неправильные действия НКВД. На 1 мая рассмотрены 1983 жалобы. 1719 оставлены без удовлетворения (86,6%); были опротестованы и отменены постановления по 264 жалобам(13,4%).
23 апреля 1935 г. Политбюро поручило НКВД выслать в административном порядке из Бийского района Западной Сибири в Нарымский округ 55 семейств баптистов, которые саботировали мероприятия Советской власти.
27 мая 1935 г. Приказом НКВД СССР № 00192 вновь были образованы так называемые милицейские «тройки», которые можно было организовывать только в краях, областях и республиках, подчиненных непосредственно Центру.
Данным приказом обращалось внимание на абсолютную недопустимость производства массовых операций при «изъятии» уголовного и деклассированного элемента. При вынесении решений «тройкам» НКВД предлагалось руководствоваться правами, предусмотренными Положением об Особом совещании при НКВД СССР. Участие прокурора в заседании «тройки» было обязательно. Протоколы «троек» направлялись начальнику Главного управления РК милиции для представления их на Особое совещание НКВД СССР.
«Тройка» обязывалась рассмотреть представленные ей дела не позже десяти дней после возникновения дела. Решение «тройки» при отсутствии возражений прокурора приводилось в исполнение немедленно, а протокол направлялся на утверждение Особого совещания НКВД. При наличии разногласий приведение в исполнение решений «тройки» приостанавливалось и дело переносилось на рассмотрение Особого совещания НКВД.
Г. Г. Ягода 14 июня 1935 г. в докладной записке на имя Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И. В. Сталина высказал неудовольствие работой судебных органов. Он не ставил под сомнение решение ЦК ВКП(б) о передаче судам дел, расследуемых органами НКВД, но считал, что это решение требовало от судебной системы быстрой перестройки и улучшения работы. Результаты наблюдения за прохождением дел в судах, по его словам, позволяли утверждать, что суды не справлялись с возложенными на них задачами. Он делает выводы о потере судами классовой бдительности, об отсутствии бдительности при охране революционного порядка и социалистической собственности, о волоките в судах.
Было внесено предложение об укреплении руководства судами ВС и республик, о налаживании обучения в юридических вузах, ускорении принятия законов о прохождении дел в судах и др. мероприятия.
4 февраля 1936 г. А. Я. Вышинский на имя И. В. Сталина и В. М. Молотова направил служебную записку, в которой подводил итог полугодичной работы Особого совещания при НКВД СССР. Он разбил дела, проходящие через Особое совещание, на три категории:
1. Дела о контрреволюционной агитации, антисоветских сплетнях, разговорах и т. п.
2. Дела, связанные с высказыванием террористических намерений, предположений, в отдельных случаях связанные с первоначальными действиями по подготовке террористических актов.
Все дела в Особом совещании рассматривались заочно, без вызова обвиняемых и свидетелей. Такой «порядок», конечно, не мог исключить множества ошибок в ходе вынесения решений по делам. Некоторые из них рассматривались только на основании агентурных данных. В таких случаях прокуратура не имела права при опротестовании приговора освобождать этих осужденных.
Количество осужденных в ИТЛ, колониях и тюрьмах сильно возросло и достигло к 1 октября 1935 г. 1 251 501 человека.
Г. Г. Ягода, ознакомившись с запиской А. Я. Вышинского 11 февраля 1936 г., доложил, что в 1935 г. по СССР ГУГБ были привлечены к судебной ответственности 293 681 человек. Из них переданы в прокуратуру и суды 228 352 человек.
Прошли по решениям Особого совещания 33 823 человек. Из них контрреволюционеров и троцкистов-зиновьевцев - 3262; осужденных за контрреволюционную агитацию, клевету, главным образом в связи с убийством С. М. Кирова, - 9993 человек; за террористические намерения и контрреволюционную клевету на руководство партии и правительства - 3376; удалено из Ленинграда «бывших» людей - 5130; за принадлежность к антисоциалистическим политическим партиям группам и т. п. - 3623; валютчиков, авантюристов и т. п. - 7728 человек.
Кроме дел ГУГБ, по решениям «троек» местных управлений НКВД и «тройки» Главного управления милиции прошли с утверждением Особым совещанием по уголовным делам (в порядке очистки городов) воров, мошенников, хулиганов, уголовников-рецидивистов 122 726 человек.
Г. Г. Ягода делает вывод, что Особое совещание ни по количеству, ни по удельному весу рассматриваемых им дел никак не может влиять на карательную политику государства. Он утверждает, что следствие ведется с соблюдением процессуальных норм. В процессе следствия осуществляется прокурорский надзор. Согласившись с цифрой, указывающей на количество заключенных, приведенной А. Я. Вышинским 1 октября 1935 г. - 1 251 501 человек, Г. Г. Ягода утверждал, что это количество осужденных за ряд лет. Из этого количества ОГПУ и Особым совещанием НКВД были осуждены 291 761 человек Все остальные отбывали наказание по приговорам судов.
На 1 января 1934 г. заключенных осужденных НКВД было 215 503, или 42,2%, аНКЮ - 294 804, или 57,8%. На 1 января 1935 г. НКВД - 299 437, или 41,3%, а НКЮ -426 046, или 58,7%. На 1 октября 1935 г. НКВД - 291761, или 35,7%, а НКЮ - 525 039, или 64,3% всех осужденных.
Приводя эти цифры, Г. Г. Ягода еще раз делает вывод, что работа судов неудовлетворительна. Вышинский в связи с запиской Ягоды 16 февраля 1935 г. посчитал необходимым отстоять свою точку зрения, указав еще раз для сравнения некоторые цифры. На 1 октября 1935 г. 1 251 501 человек содержались в лагерях, тюрьмах и колониях, а на 1 января 1932 г. - 519 501 человек. Рост числа заключенных к концу 1935 г. составил 210,9%.
А. Я. Вышинский обвинил Г. Г. Ягоду в подтасовке фактов и предложил рассматривать дела всех осужденных вместе. По представлению особого совещания были осуждены 33 823 человек. По представлению «троек» - более 122 тысяч человек. Всего: более 150 тысяч человек.
По его сведениям, с момента образования НКВД Прокуратурой СССР было направлено 1344 протеста как на решения бывшей Коллегии ОГПУ, так и Особого совещания (по Секретно-политическому отделу - 369 протестов, по Экономическому управлению - 644 протеста, по Главной транспортной прокуратуре - 115 протестов и 216 - в связи с очисткой Ленинграда от социально чуждых элементов).
Вместе с тем А. Я. Вышинский не ставил вопрос об упразднении Особого совещания. Он пытался ограничить только его компетенцию как административного суда, который рассматривал дела заочно, без свидетелей, а в ряде случаев только на основании оперативных данных или на основании лишь одного свидетеля.
И. В. Сталин и А. А. Жданов в своей телеграмме, разосланной членам Политбюро в октябре 1936 г., предложили необходимым и срочным назначение Н. И. Ежова на пост наркомвнудела. Г. Г. Ягода, по их мнению, оказался не на высоте в деле разоблачения троцкистско-зиновьевс-кого блока. О ГПУ опоздал в этом деле на четыре года. Эта сталинская установка прямо толкала работников НКВД на массовые аресты и расстрелы.
Н. И. Ежов возглавил НКВД СССР с 26 сентября 1936 г. С этого времени резко ужесточилась репрессивная политика. На первом этапе ее планировалось проводить с применением судебных инстанций. Так, 4 февраля 1936 г. Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и председателю Совнаркома СССР В. М. Молото-ву Н. И. Ежов направил согласованный с А. Я. Вышинским и В. В. Ульрихом проект ЦК ВКП(б) о порядке судебного рассмотрения дел на троцкистские антисоветские группы.
В связи с тем, что таких групп во многих областях выявлено значительное количество, встал вопрос об организации выездных сессий ВК ВС СССР. По остальным регионам, где количество арестованных не превышало 10-15 человек (в отношении которых предварительно было принято решение о вынесении высшей меры наказания), данные группы лиц предлагалось судить в Москве. Списки о мерах наказания для троцкистов рассматривались заочно. Состав организованных выездных сессий предлагалось согласовывать с секретарями крайкомов, обкомов и ЦК нацкомпартий, Наркомвнуделом СССР и Прокуратурой СССР
Предварительно определялись три меры наказания: первая - высшая мера наказания (ВМН) - расстрел, вторая - 19 лет строгой тюремной изоляции и 10 лет последующей ссылки, третья - восемь лет строгого тюремного заключения и пять лет последующей ссылки.
Н. И. Ежову, А. Я. Вышинскому и В. В. Ульриху предлагалось рассмотреть списки троцкистов, предаваемых суду выездной сессией ВК ВС СССР, и наметить предварительные меры наказания. Свое заключение о мерах наказания они обязывались представить на утверждение в ЦКВКП(б).
Установка на репрессии диктовалась и февральско-мартовскому Пленуму ЦК ВКП(б) 1937 г. В резолюции Пленума по докладу Н. И. Ежова «Уроки вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко- троцкистских агентов» говорилось: «Пленум ЦК ВКП(б) считает, что все акты, выявленные в ходе следствия по делам антисоветского троцкистского центра и его сторонников на местах, показывают, что в разоблачении этих злейших врагов народа Наркомвнудел запоздал, по крайней мере, на 4 года». Это утверждение не было бесспорным. На Пленуме ЦК в выступлениях ряда членов ЦК высказывались сомнения в правильности намечавшегося курса на массовые репрессии под предлогом борьбы с «двурушниками».
Позже на собрании руководящих работников Главного управления государственной безопасности НКВД СССР 19 марта 1937 г. в своем докладе «Об итогах пленума ЦК ВКП(б)» Н. И. Ежов, ссылаясь на телеграмму И. В. Сталина и решения пленума ЦК ВКП(б), потребовал от всех сотрудников органов государственной безопасности сделать необходимые выводы. «Времени упущено очень много. Поэтому главная задача - в относительно короткий срок наверстать все упущенное в разгроме врага». Эти установки Н.И. Ежова, по сути дела, были призывом к повсеместному развертыванию массовых арестов граждан при отсутствии достаточных доказательств их виновности.
8 апреля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) во изменение своего Постановления от 28 октября 1934 г. утвердило новое положение об Особом совещании при НКВД в следующей редакции:
«1. Предоставить НКВД право в отношении лиц, признанных общественно опасными, ссылать на срок до 5 лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливается НКВД, высылать на срок до 5 лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах СССР, заключать в ИТЛ и в изоляционные помещения при лагерях на срок до 5 лет, а также высылать за пределы СССР иностранных подданных, являющихся общественно опасными.
2. Предоставить Наркомвнуделу право в отношении лиц, подозреваемых в шпионаже, вредительстве, диверсиях и террористической деятельности, заключать в тюрьму на срок от 5 до 8 лет.
3. Для осуществления указанной в п. п.1 и 2 при Народном Комиссаре внутренних дел под его председательством действует Особое совещание в составе:
а)Заместителей НКВД,
б)Уполномоченного НКВД по РСФСР,
в)Начальника Главного Управления РКМ,
г)Народного комиссара союзной республики, на территории которой возникло дело.
4. В заседаниях Особого совещания обязательно участвует Прокурор Союза ССР или его заместитель, который в случае несогласия как с самим решением Особого совещания, так и с направлением дела на рассмотрение Особого совещания имеет право внесение протеста в Президиум ЦИК Союза ССР.
В этих случаях решение Особого совещания приостанавливается впредь до постановления по данному вопросу Президиума ЦИК. 148 Внесудебные полномочия НКВД
5. Постановление Особого совещания о ссылке и заключении в ИТЛ и тюрьму каждого отдельного лица должно сопровождаться указанием причины применения этих мер, районе ссылки и срока...» Согласно этому постановлению, полномочия Особого совещания возрастают.
15 июня 1937 г. Н. И. Ежов утвердил инструкцию о порядке подготовки и проведения своей первой операции по выселению из Москвы, Ленинграда, Киева, Ростова, Таганрога, Сочи и прилегающих к Сочи районов в административном порядке лиц, исключенных из ВКП(б), семей репрессированных троцкистов, правых и т. п.
29 июня 1937 г. Н. И. Ежов предоставляет право начальнику У НКВД по Новосибирской области для ускоренного рассмотрения дел по повстанческой организации среди высланных кулаков организовать «тройку», которой разрешалось в отношении активистов повстанческой организации применять высшую меру наказания без согласования с Центром.
3 июля 1937 г. стала планироваться новая масштабная операция. На учет в срочном порядке взяли кулаков и уголовников, вернувшихся по отбытии наказания и бежавших из лагерей и ссылок.
Их стали подразделять на две категории. Первая - наиболее враждебные элементы, подлежащие аресту и расстрелу в порядке административного проведения их дел через «тройки», и вторая - менее активные, но все же враждебные элементы, подлежащие высылке в районы по указанию НКВД СССР.
В этот же день всем начальникам НКВД дано еще одно задание к 10 июля представить списки на все семьи лиц, которые были осуждены после 1 декабря 1934 г. Военной коллегией Верховного суда по первой, второй и третьей категориям, а также списки на социально опасные семьи лиц, осужденных спецколлегиями судов.
Определили примерные масштабы предстоящей операции. В У НКВД Новосибирска и Алма-Аты направлена шифртелеграмма, в которой сообщалось, что в ближайшее время будут осуждены и должны изолироваться в особо усиленных условиях режима семьи расстрелянных троцкистов и правых примерно в количестве шести-семи тысяч человек, преимущественно женщины и небольшое количество стариков. С ними предполагалось направлять детей дошкольного возраста.
4 июля 1937 г. Политбюро ЦК утверждает «тройки» по проверке антисоветских элементов по Крыму, Удмуртской АССР, Татарской АССР, затем еще по 24 регионам.
В июле 1937 г. секретарь ЦК ВКП(б) и МГК Н. С. Хрущев доложил И. В. Сталину о проделанной работе: «Сообщаю, что всего уголовных и кулацких элементов, отбывших наказание и осевших в г. Москве и МО 41305 человек, из них уголовного элемента учтено 33 436 человек.
Имеющиеся материалы дают основание отнести к 1-й категории 1500 человек и 2-й категории 5272 человек. Кулаков, отбывших наказание и осевших в г. Москве и районах области, учтено 7869 человек.
Имеющийся материал дает основание отнести из этой группы к 1 -и категории 2000 человек и ко 2-й - 5869 человек.
Комиссию «тройки» утвердили в составе тт. Реденс - нач. Упр. НКВД по МО, Маслова - Зам. прокурора МО, Хрущева Н. С. - секретарь ЦК и МГК с правом в необходимых случаях замены т. Волковым А. А. - вторым секретарем Московского Горкома».
10 июля утвердили «тройки» еще в 35 регионах. Было санкционировано применение ВМН. 21 июля 1937 г. И. В. Сталин направил в Улан-Удэ шифровку, в которой указал, что по установленной практике, «тройки» выносят приговоры, являющиеся окончательными.
20 июля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) на своем заседании инициировало начало массовых репрессий 1937-1938 гг. Н. И. Ежову предложили дать приказ органам НКВД об аресте всех немцев, работавших на оборонных заводах (артиллерийских, снарядных, винтовочно-пуле-метных, патронных и т. п.), и высылке части арестованных за границу.
Копию подготовленного приказа предлагалось прислать в ЦК. О ходе арестов и количестве арестованных органы ОГПУ обязывались сообщать ежедневно в ЦК ВКП(б).
25 июля 1937 г. такой приказ был подготовлен (№ 00439). Началась подготовка к проведению операции по арестам немцев. Оперативными и следственными материалами якобы доказывалось, что германский Генеральный штаб и гестапо в широких размерах проводят в СССР шпионскую и диверсионную работу на важнейших и в первую очередь на оборонных предприятиях промышленности, используя для этой цели осевшие там кадры германских подданных.
Предлагалось в трехдневный срок подготовить и доложить списки германских подданных, работающих на военных заводах и на заводах, имевших оборонные цеха, и списки германских подданных, работавших на железнодорожном транспорте.
С 29 июля было приказано приступить к арестам германских подданных. Всю операцию по арестам предполагалось закончить в пятидневный срок. Однако на практике эта операция длилась до 17 ноября 1938 г.
29 июля 1937 г. М. П. Фриновский направил А. Н. Поскребышеву оперативный Приказ НКВД СССР № 00447 орепрессированных бывших кулаках и других антисоветских элементах и постановления с просьбой доложить о них в Политбюро, а выписку по результатам голосования прислать Н. И. Ежову. 31 июля 1935 г. Политбюро утверждает представленный НКВД проект приказа о репрессиях против кулаков, уголовников и антисоветских элементов. Приказ поставил перед органами государственной безопасности задачу самым беспощадным образом разгромить банду антисоветских элементов, чтобы защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков, раз и навсегда покончить с их подрывной работой против основ Советского государства.
Операцию решили начать по всем областям Союза 5 августа 1937 г. В ДВК, Восточно-Сибирской области, и Красноярском крае с 15 августа 1937 г., в Туркменской, Узбекской, Таджикской и Киргизской республиках – с 10 сентября 1937 г. Всю операцию предполагалось закончить в четырехмесячный срок.
При организации и проведении операций всех репрессируемых кулаков, уголовников и другие антисоветские элементы разбили на две категории. К первой категории относились наиболее враждебные элементы. Они подлежали немедленному аресту и по рассмотрении их дел на «тройках» - расстрелу. Ко второй категории относились менее активные враждебные элементы. Они подлежали аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них - заключению на те же сроки в тюрьмы.
В первую очередь репрессиям подвергался контингент, отнесенный к первой категории. Следствие требовалось проводить ускоренно и в упрощенном порядке с обязательным выявлением преступных связей арестованных. По окончании следствия дело направлялось на рассмотрение «тройки».
Был утвержден персональный состав республиканских, краевых и областных «троек». «Тройки» вели протоколы своих заседаний, в которых записывали вынесенные ими приговоры в отношении каждого осужденного. Протоколы заседания «троек» направлялись начальникам оперативной группы для приведения приговоров в исполнение. Общее руководство по проведению операций возлагалось на заместителя наркома НКВД СССР М. П. Фри-новского.
Этот приказ можно уверенно отнести к самым жестоким за весь период проведения репрессивной политики. Его реализация привела к сотням тысяч безвинно расстрелянных, к еще большему количеству поломанных судеб.
На проведение операции отпускалась сумма в 75 млн. рублей.
Согласно представленным учетным данным, наркомами республиканских НКВД и начальниками краевых и областных управлений НКВД утверждалось количество подлежащих репрессиям. Устанавливался так называемый лимит на расстрел.
Всего этим приказом планировалось подвергнуть аресту 258 950 человек, в том числе по Московской области - 35 тысяч, УССР - 28 300 человек, Западно-Сибирскому краю - 17 тысяч, Ленинградской области - 14 тысяч, Азо-во-Черноморскому краю - 13 тысяч, БССР - 12 тысяч, Свердловской области - 10 тысяч человек и т. д.
Для наиболее же ретивых начальников органов сделано примечание:
«В случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утвержденных цифр, наркоматы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД обязаны предоставлять... соответствующие мотивированные ходатайства».
Установление лимитов и оговорка о возможности их увеличения вызвали среди начальников-карьеристов УНКВД своего рода соревнование за перевыполнение установленных им лимитов. Это соревнование поощрялось Н. И. Ежовым.
Лимиты служили предметом своеобразного соревнования между многими начальниками УНКВД. Тот из начальников УНКВД, кто быстрее реализовывал данный ему лимит, получил от наркома новый, дополнительный лимит и рассматривался как работник, который лучше и быстрее других выполнил директивы Н. И. Ежова по «разгрому» контрреволюции. Дача дополнительных лимитов, как правило, удовлетворялась по согласованию с ЦК ВКП(б).
При разработке операции, по-видимому, забыли про транспортные органы. В связи с этим 1 августа 1937 г. всем начальникам шести отделов УНКВД и начальникам Дорожно-транспортного отдела ГУ ГБ также давалось задание арестовать предусмотренный Приказом НКВД СССР № 00447 контингент на транспорте.
Разрешалось заводить и оформлять дела на «тройках» в пределах обслуживания дорог.
В связи с началом проведения операции 7 августа 1937 г. А. Я. Вышинский обязал прокуроров союзных и автономных республик, краев, областей, автономных областей, военных округов, железных дорог ознакомиться с оперативным Приказом № 00447. В соответствии с этим приказом для контроля за законностью прокуроры обязывались присутствовать на заседаниях «троек» даже там, где они не были введены в их состав.
В то же время оговаривалось, что соблюдение процессуальных норм и санкций на арест не требовалось, а решения «троек» являлись окончательными. А. Я. Вышинский требовал от прокуроров активного содействия успешному проведению операции.
Репрессиям подлежали также и лица, находившиеся в местах лишения свободы. Так, с 10 августа предлагалось начать и в двухмесячный срок закончить операцию по репрессированию наиболее активных антисоветских элементов из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников и прочих контрреволюционеров, ведущих в лагерях активную антисоветскую подрывную работу. Кроме того, репрессиям подлежали и уголовные элементы, содержащиеся в лагерях и ведущие там преступную деятельность. Весь перечисленный выше контингент после рассмотрения его дел на «тройках» подлежал расстрелу без дальнейшего согласования.
Приговоры «троек» объявлялись только осужденным по второй категории. Приговоренным по первой категории - к расстрелу - они не объявлялись, дабы не создавать лишних проблем при приведении приговора в исполнение.
Следующий удар был нанесли по полякам, и в первую очередь по руководящему составу ЦК компартии Польши, польской секции ИККИ и лицам польской национальности, работающим на ответственных должностях в партийно-советских органах, Красной Армии и НКВД.
11 августа 1937 г. приказ НКВД СССР № 00485 обязал органы НКВД с 20 августа 1937 г. начать операцию, направленную на ликвидацию местных организаций ПО В (Польская организация войсковая) - прежде всего, ее ди-версионно-шпионских и повстанческих кадров в промышленности, на транспорте, совхозах и колхозах.
В первую очередь подлежал аресту перечисленный выше контингент, лица, работающие в органах НКВД, в Красной Армии, на военных заводах, в оборонных цехах других заводов, на железнодорожном, водном и воздушном транспорте, в электросиловом хозяйстве всех промышленных предприятий, на газовых и нефтеперегонных заводах.
Во вторую очередь подлежали аресту все остальные лица, работающие на промышленных предприятиях необоронного значения в совхозах, колхозах и учреждениях. Отнесение лиц польской национальности к первой или второй категории на основании рассмотрения следственных материалов производилось народными комиссарами внутренних дел республик, начальниками УНКВД области или края вместе с прокурорами соответствующих республик, областей, краев. Списки направлялись в НКВД СССР за их подписью. После утверждения этих списков в НКВД СССР и Прокурором Союза ССР приговор мог приводиться в исполнение, т. е. осужденных по первой категории могли расстреливать, а по второй - отправлять в тюрьмы и лагеря.
А. Я. Вышинский предложил проследить за прекращением освобождения из лагерей и тюрем поляков, подлежащих освобождению в связи с окончанием срока наказания, которые были осуждены за шпионаж. Материалы о таких лицах должны были быть представлены на разрешение Особого совещания НКВД.
В соответствии с приказом операцию требовалось закончить в трехмесячный срок. Аресту подлежали: выявленные в процессе следствия и до сего времени не найденные активнейшие члены ПОВ по прилагаемому списку; все оставшиеся в СССР военнопленные польской армии; перебежчики из Польши независимо от времени перехода их в СССР; политэмигранты и политобмененные из Польши; бывшие члены ППС и других польских антисоветских политических партий; наиболее активная часть местных антисоветских националистических элементов польских районов.
Всех проходящих по показаниям арестованных шпионов, вредителей и диверсантов предлагалось немедленно арестовывать. Таким образом, по существу был издан приказ арестовать всех лиц польской национальности.
Приказ предусматривал внесудебное решение дел арестованных по спискам с кратким изложением сути обвинения.
15 августа 1937 г. (Приказ № 00486) дошла очередь до жен изменников родины - членов правотроцкистских шпионско-диверсионных организаций, осужденных Военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категориям с 1 августа 1936 г.
Рассмотрение дел и определение меры наказания в отношении данной категории лиц возлагалось на Особое совещание. Жены осужденных изменников родины поданному приказу подлежали заключению в лагеря на сроки, определяемые в зависимости от степени социальной опасности, но не менее чем на пять-восемь лет. Считавшиеся социально опасными дети осужденных в зависимости от их возраста, степени опасности и возможностей исправления подлежали заключению в лагеря или исправительно-трудовые колонии НКВД или водворению в детские дома особого режима наркомпросов республик. В дальнейшем жен изменников родины предписывалось арестовывать одновременно с мужьями.
В дополнение к этому приказу мужья изменниц родины также подлежали аресту и заключению в лагеря на срок в зависимости от степени социальной опасности и также не менее чем на пять-восемь лет. Так же как и жен, мужей изобличенных изменниц родины рекомендовалось арестовывать одновременно.
Начальник УНКВД по Омской области сообщил Н. И. Ежову, что по состоянию на 13 августа по первой категории были арестованы 5444 человек, изъято 1000 единиц оружия. Одновременно он просил увеличить лимит по первой категории до восьми тысяч человек. Н. И. Ежов с данной просьбой обратился к И. В. Сталину. После ознакомления с этим документом И. В. Сталин наложил резолюцию: «Тов. Ежову. Увеличить лимит до восьми тысяч».
15 августа 1937 г. Политбюро ЦК утверждает членом «тройки» по проверке антисоветских элементов по Красноярскому краю Филиппова вместо Горчаева. При этом И. В. Сталин пишет резолюцию: «Дать дополнительно Красноярскому краю 6600 человек лимита по 1 категории».
В связи с тем, что одна «тройка» по Москве и Московской области, образованная Приказом НКВД СССР № 00447, с поставленной задачей не справлялась, 1 сентября 1937 г. Н. И. Ежов направил письмо И. В. Сталину и В. М. Молотову с просьбой разрешить организовать вторую тройку в целях ускорения рассмотрения дел и утвердить ее персональный состав.
В целях ускорения рассмотрения дел по кулакам и уголовному элементу в Москве и Московской области Политбюро ЦК 3 сентября 1937 г. разрешило организацию второй «тройки» в составе председателя «тройки» - заместителя начальника УНКВД по Московской области Якубовича и членов «тройки»: секретаря МК ВКП(б) Тарасовой и временно прокурора Москвы Кобленца.
Некоторые НКВД-УНКВД СССР в своей работе по проведению операций стремились максимально сократить число расстреливаемых, заменяя ВМН тюремным заключением. Н. И. Ежов указал на эти ошибки специальных «троек» УНКВД Оренбургской, Сталинградской и Кировской областей, которые допускали в своей работе массовые осуждения к тюремному заключению репрессированных.
Нарком НКВД СССР был вынужден подсказать, что самые злостные антисоветские элементы репрессируются по первой категории. Он приказал сократить осуждение к тюремному заключению репрессированных, а все дела на уже осужденных «спецтройками» к тюремному заключению пересмотреть, заменив тюремное заключение содержанием в лагерях.
В сентябре доложили первые итоги операции по полякам. Всего к 30 августа были арестованы 15218 человек, в том числе 5410 по УССР, 3697 по БССР, 775 по Западной области, 1293 по Ленинграду, 615 по Москве, 820 по Западно-Сибирской области, 450 по Свердловской области и 1311 по железным дорогам.
Был сделан вывод о массовом характере насаждения польской разведкой своей агентуры и об исключительной насыщенности ею не только пограничных районов, но и промышленных центров и отдельных крупных предприятий. К 1 сентября осудили и расстреляли 930 польских агентов.
Таким образом, за три недели органы НКВД СССР под руководством наркома НКВД Н. И. Ежова обезвредили только среди поляков более 15 тысяч «шпионов».
В связи с продажей КВЖД в Советский Союз вернулись несколько десятков тысяч советских граждан, ранее работавших на этой железной дорогее. Вся эта группа лиц получила нарицательное имя «харбинцы» и затем была подвергнута репрессии в соответствии с Приказом НКВД СССР № 00593 от 20 сентября 1937 г.
В приказе сказано: «Харбинцы в подавляющем большинстве являются агентурой японской разведки» и подлежат осуждению в срок до 25 декабря 1937 г. По учету органов НКВД, их было до 25 тысяч человек. Начатая 1 октября 1937 г. операция была направлена на ликвидацию диверсионно-шпионских и террористических кадров харбинцев на транспорте и в промышленности.
Следствие по делам арестованных харбинцев проводили с таким расчетом, чтобы в кратчайший срок полностью разоблачить всех участников диверсионно-шпионских и террористических организаций и групп. На харбинцев, отнесенных в процессе следствия к первой и ко второй категории, ежедекадно должен был составляться альбом (отдельная справка на каждого арестованного) с конкретным изложением следственных и агентурных материалов, определяющих степень виновности арестованных, который направлялся в НКВД СССР на утверждение.
После утверждения списков НКВД СССР и Прокурором Союза приговор приводился в исполнение немедленно.
Освобождение из тюрем и лагерей ранее осужденных харбинцев, отбывающих наказание за шпионаж, диверсию и вредительство, прекращалось. Дела на этих лиц представлялись на рассмотрение на Особое совещание НКВД СССР.
Впоследствии на членов семей харбинцев распространили действие Приказа № 00486, а 2 октября 1937 г. приказ был распространен и на семьи поляков. В соответствии с ним в лагеря на длительные сроки отправили сотни тысяч ни в чем не повинных людей, а их малолетние дети, лишенные обоих родителей, сдавались в детские дома или под надзор дальних родственников.
В связи с тем, что лимит на 750 человек был исчерпан, в Красноярске с 5 октября «тройка» прекратила свою работу. УНКВД убедительно просило увеличить лимит по первой категории.
8 октября 1937 г. по просьбе НКВД Таджикистана увеличен лимит по первой категории на 750 человек.
10 октября 1937 г. в Одессе увеличили лимит на тысячу человек по первой категории, и на 2500 человек - по второй.
С 11 октября 1937 г. приступили к выселению из СССР иранских подданных. Оно стало проводиться на основании Директивы НКВД СССР № 233 604 от 9 января того же года.
23 октября 1937 г. (Приказ НКВД СССР № 00693) в целях решительной ликвидации возможностей проникновения в СССР агентуры противника под видом перебежчиков было приказано всех перебежчиков, независимо от мотивов и обстоятельств перехода их на территорию СССР, арестовывать и подвергать самой тщательной и всесторонней следственной проработке, после чего редко кто не признавал своего участия в шпионской деятельности против СССР.
Перебежчики, разоблаченные как агенты иностранных разведок, предавались суду Военной коллегии или военных трибуналов. Выдержавших пытки и не признавшихся в связях с иностранными разведками все равно заключали в тюрьмы ГУГБ или лагеря через представление следственных дел на Особое совещание.
Таким образом, иностранцы, прибывшие в СССР в поисках лучшей жизни, пробираясь с риском для жизни на территорию СССР, неизбежно попадали в тюрьму или под расстрел.
Иногда лимит выделялся без просьб местных органов НКВД-УНКВД. 22 января 1938 г. М. П. Фриновский направил шифртелеграмму в Симферополь, где указал, что «удивлен запоздалой заявкой дополнительного лимита при значительной насыщенности республики контрреволюционным белогвардейским элементом», и предложил продолжить операции по немцам, грекам, латышам. Дополнительно он сообщил об утверждении лимита по первой категории на 1500 человек. 8 апреля 1938 г. Оренбургу по Приказу НКВД СССР № 00447 дополнительно был увеличен лимит по первой категории на 300 человек, по второй категории - на 200. Вместе с тем не все местные органы НКВД-УНКВД с таким рвением выполняли оперативные приказы. В Ташкенте, Ашхабаде, Сталинабаде и Фрунзе была отмечена медлительность в проведении операций. Темпы их работы отставали от других. М. П. Фриновский предложил форсировать эту работу и как можно в более короткие сроки провести нужные аресты, ускорить темпы следствия и работы «троек».
3 ноября 1937 г. из ВКП(б) Коми секретарь Мурашов направил выписку из протокола в Политбюро, где было отражено решение ВКП(б) Коми об отводе из членов особой «тройки» НКВД Федченко Ивана Анатольевича и Линина Александра Петровича с формулировкой как не внушающих политического доверия.
Наряду с «тройками» в течение 1937 и 1938 гг. активно работала так называемая «двойка», официально именуемая Комиссией НКВД и Прокурора СССР. Эта комиссия создавалась специально для того, чтобы упростить уничтожение людей, арестованных в порядке проведения массовых операций.
Местные органы НКВД составляли на каждого арестованного по массовым операциям краткие справки, в которых указывались лишь анкетные данные арестованного и весьма краткая суть обвинения. Справки высылались в Москву и рассматривались работниками центрального аппарата НКВД СССР.
По этим справкам составлялся список с указанием мер наказания. После подписания списка Н. И. Ежовым или М. П. Фриновским (от НКВД) и Вышинским или Рогин-ским (от прокуратуры) решения приводились в исполнение немедленно.
Комиссия НКВД и Прокурора СССР вынесла решения о расстрелах десятков тысяч советских граждан. Только 29 декабря 1937 г. Ежов и Вышинский, рассмотрев списки на 1000 человек, осудили к расстрелу 992 человека. 10 января 1938 г. рассмотрели списки на 1667 человек, 14 января - на 1569 человек, 15 января - на 1884 человека, 16 января - на 1286 человек, 21 января - на 2164 человека.
Просмотренные дела оформлялись в виде протоколов, которые без всякой проверки и читки автоматически подписывались наркомом и прокурором.
Секретарь ЦК КП(б) Грузии Л. П. Берия 30 октября 1937 г. доложил И. В. Сталину, что за последний год органами НКВД Грузии были арестованы свыше 12 тысяч человек. Из числа арестованных были осуждены: «тройкой» - 5236 человек; Военной коллегией ВС СССР - 910 человек; Особым совещанием - 591человек; Спецколлегией Верховного суда ГрузССР - 468 человек; военными трибуналами - 99 человек; народными судами - 70 человек. Всего из общего числа арестованных были осуждены 7374 человек.
3. Полномочия Временного правительства и Собрания: ключевое противоречие, реализованное на практике Скорый созыв Учредительного собрания стал хорошим поводом для бездействия Временного правительства по основным вопросом, поднятым революцией. Так, разрешение
Из книги Никейское и посленикейское христианство. От Константина Великого до Григория Великого (311 - 590 г. по Р. Х.) автора Шафф Филип Из книги Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. автора Литвин АлексейГлава 2 Советская карательная политика Теория и импровизация Внесудебные (чрезвычайные) и юридические учреждения Красный террор История советской карательной политики исследована недостаточно. Более того, этот термин долгое время был изъят из обихода. Статей под таким
Из книги Оглашению подлежит. СССР-Германия, 1939-1941. Документы и материалы автора Фельштинский Юрий Георгиевич30. ПОЛНОМОЧИЯ ИМПЕРСКОМУ МИНИСТРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ НА ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДОГОВОРА С СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ ПолномочияЯ предоставляю имперскому министру иностранных дел господину Иоахиму фон Риббентропу все полномочия для переговоров от имени Германского государства с
Из книги Август. Первый император Рима автора Бейкер ДжорджПоследняя попытка Октавиана. Клодию отсылают домой. Постановления. Луций превышает свои полномочия Это была практически последняя попытка разобраться. Слишком очевидно лидеры партии Антония стремились к войне и были уверены в ее исходе. Их убежденность отнюдь не всеми
Из книги История Франции. Том II. Наследие Каролингов автора Тейс Лоран8. Королевские полномочия Именно поэтому королевская власть оставалась объектом пристального внимания со стороны духовенства, тем более что обряд помазания создал особую связь между Церковью и королем, и вместе с тем превратил короля в лицо священное, как и сами
автора Мозохин Олег БорисовичВнесудебные полномочия ВЧК Начавшееся в середине февраля 1918 г. германское наступление на Петроград создало чрезвычайную ситуацию. В связи с этим 21 февраля 1918г. Совнарком принял Декрет «Социалистическое отечество в опасности!». На его основании Всероссийская
Из книги Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) автора Мозохин Олег БорисовичВнесудебные полномочия ГПУ-ОГПУ Во исполнение решения IX Всероссийского съезда Советов о реорганизации Всероссийской Чрезвычайной Комиссии 6 февраля 1922 г. при НКВД РСФСР было образовано Государственное политическое управление (ГПУ).Общеуголовные дела по спекуляции,
Из книги История отечественного государства и права: Шпаргалка автора Автор неизвестен15. ЗЕМСКИЕ СОБОРЫ 1549–1653 гг. ИХ СТРУКТУРА, ПОЛНОМОЧИЯ Первый Земский собор («собор примирения») состоялся в 1549 г., при царе Иване IV. Земский собор 1584 г. утвердил на царском престоле последнего царя из династии Рюриковичей – Федора Иоанновича. Земский собор 1598 г. избрал на
Из книги Всеобщая история государства и права. Том 1 автора Омельченко Олег АнатольевичПолномочия монарха Государственно-правовое положение и содержание власти древневосточного правителя никак не были связаны с отождествлением монарха с государством вообще: правитель занимал свое место среди других традиционных институтов, которые считались столь же
автораПриложение 5. Выписка из Инструкции о взаимоотношениях войск НКВД по охране тыла действующей Красной Армии и частями внутренних войск НКВД СССР 5. В целях лучшей организации взаимодействия командиры соединений внутренних войск и начальники войск НКВД по охране тыла
Из книги Войска НКВД на фронте и в тылу автора Стариков Николай НиколаевичПриложение 9. Справка о взаимодействии войск НКВД с местными органами НКВД и милицией Уже в первые дни Великой Отечественной войны войскам НКВД всех видов приходилось выполнять служебные и служебно-боевые задачи совместно или во взаимодействии с местными органами НКВД
Из книги История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III автора Величко Алексей МихайловичПриложение № 4 Сакральные полномочия императоров и новый обряд престолонаследия В предыдущем приложении, посвящённом определению места Римского императора в государстве и Церкви, были приведены, главным образом, ссылки на политические традиции, в силу которых
Из книги Римская диктатура последнего века Республики автора Чеканова Нина Васильевна2. Полномочия и социальная политика II триумвирата Обращаясь к проблеме исторической роли II триумвирата в процессе перехода Рима от отживших полисных структур к новым имперским, необходимо обратиться к исследованию центрального звена - объема полномочий триумвиров и
Из книги Приватизация по Чубайсу. Ваучерная афера. Расстрел парламента автора Полозков Сергей АлексеевичДополнительные полномочия Поэтому с 28 октября - 2 ноября 1991 было продолжено заседание 5-го съезда, но он проходил уже совсем в другой обстановке. Вопрос с избранием Хасбулатова после августовских событий решился сразу. Герой обороны Белого Дома - он конечно же мог не
